По последним данным новой научной дисциплины молекулярной антропологии, ниспровергшей многие понятия классической антропологии, «Адам», прекрасно вписавшийся в схему, разработанную в 1980-е гг., был пигмеем (от греч. «пугмайос» т. е. «высотой с локоть»). Его наиболее близкими потомками являются, вероятно, совр. пигмеи племени ака, средний рост которых менее 1,5 м.
Т. о. окончательно доказано происхождение всех ныне существующих людей от одного общего корня, и весь вопрос состоит лишь в том, куда же «исчезли» предки расовых групп. В то же время тот же Люкот сравнил гены хромосомы Y с такой же хромосомой шимпанзе примата, наиболее близкого к человеку, и нашёл, что они находятся практически в таком же сочетании, сходясь в 99%. Давно уже ы сдеан вывод о том, что они произошли от общего предка 5,55 млн. л. н.
Теперь пришёл черёд задать вопрос о том, почему, удревняя таким образом человеческую родословную до 65 млн. лет, учёные никак не могут отрешиться от классической схемы происхождения совр. человека 200 тыс. л. н.? Возможно, немалую роль здесь играет страх быть обвинённым в расизме? Но наука обязана быть объективной
Все выводы, сделанные ранее, свидетельствуют о том, что возраст генетических «Евы» и «Адама» вовсе не 200300 тыс. лет, а не менее 5 млн., о чём и говорит отсутствие различий между нын. расами на митохондрильном уровне ДНК, и что в схему предков нын. человеческих рас прекрасно укладываются различные формы «прото-людей», начиная с австралопитеков, и кончая кроманьонцами. Т. е. я хочу сказать, что все ранее существовавшие пра-человеческие типы, будь то питекантроп рудольфский или яванский, синантроп, неандерталец переднеазиатский или европейский, кафцехский человек, кроманьонец все в той или иной степени прошли эволюционный путь, явившись той базой, на которой сформировались ныне существующие расы и антропологические типы. Именно этот процесс, происходивший в течение миллионов лет, и стал причиной расовых различий, которые в первую очередь определяются вовсе не цветом кожи (которого мы не можем знать у наших ископаемых предков), не разрезом глаз или особенностями строения скелета и т. п., а, главным образом, формой черепной коробки, различие которой в деталях у представителей одной расы от другой бесспорно, что неизвестно как может отражаться на умственном развитии и аналитических способностях.
Человечество это дерево, от ствола которого идёт множество ветвей, на которых появляются новые отростки. И всё оно находится в постоянном процессе эволюции. Это можно обрисовать таким образом: когда появляется новая особенность у какого-либо индивида, природа или выбраковывает её в последующих поколениях, или закрепляет в генной памяти, постепенно накапливая в пределах локальной группы. Так начинает проявляться многообразие мира.
Очевидно, постепенно между ныне сложившимися наиболее консервативными замкнутыми расовыми группами накопится такое количество различий, что и впрямь возникнет неск. новых видов, неспособных к скрещиванию. Но это в теории. На практике же любая, даже самая замкнутая группа испытывает приток генов других групп, что и не даёт произойти окончательному разрыву человечества.
Окончательным подтверждением этому выводу служит истор. факт, повествующий историю дикой женщины-троглодита, прожившей много лет в одном из аулов Абхазии.
Она попала в плен в сер. 19 столетия. По-видимому, пытаясь освободиться, вела себя агрессивно, т. к. её избивали палками и выжги на щеке тавро. Затем её выкупил из неволи сердобольный князь Ачба и посели в своём ауле Тхина, ныне Очамчирского р-на. Ей дали имя Зана. Она жила много лет в этом ауле, в доме селиться не желала, вырыла себе что-то вроде пещеры. С трудом её приучили носить набедренную повязку. Она свыклась со своим положением, выполняла простейшие работы, переносила тяжести, ходила по воду. От молодых абхазов у неё стаи рождаться дети. Вначале они умирали, т. к. она тотчас же после родов носила их омывать, к тому же зимой, в холодный горный ручей. Но потом сердобольные женщины помогли ей воспитать двух сыновей и двух дочерей. Они жили на полных правах вместе со всеми в ауле. От них родились дети уже внуки Заны. Умерла она в 188090 гг. и похоронена на сельском кладбище. Дети её отличались высоким ростом, большей, чем обычно, волосатостью, во всём остальном были такими, как все. В 1930-х гг. этот аул посетил знаменитый скульптор-антрополог м. М. Герасимов, пытаясь найти могилу Заны. Старики-абхазы, помнившие Зану, будучи ещё детьми, несмотря на все старания, не могли найти места, где она была похоронена. Но могилу двух её сыновей обнаружить удалось, и черепа их попали к Герасимову.
Подробное описание внешности Заны даёт Б. Поршнев в своей ст. «В защиту троглодитов». В сокращении это звучит: « была очень рослая, массивная, широкая. Непомерно большие груди. Высокий толстый зад. Мускулистые руки и ноги, но голень от колен до лодыжек без всякого утолщения посредине. Пальцы на руках толще и длиннее человеческих. На ногах обладали способностью широко раздвигаться (в т. ч., когда она была раздражена), особенно отодвигался большой палец Кожа была чёрной или тёмно-серой, всё тело её с головы до ног, и особенно в нижней части, было покрыто чёрно-рыжими волосами, они были местами длиной в ширину ладони, но не очень густы. На лице они были совсем редкие, небольшие, зато на голове, как папаха, возвышалась беспорядочная, свалявшаяся копна совершенно чёрных, жёстких блестящих волос, гривой спускающихся на плечи и на спину Удивительное было лицо Заны. Оно пугало. Широкое, скуластое, с крупными чертами. Плоский нос со вздёрнутыми большими ноздрями. Выдвинутая вперёд нижняя часть лица наподобие рыла. Широкий разрез рта, крупные зубы, как-то неестественно выступающий затылок. На широком лбу волосы начинались от самых бровей лохматых и густых. Глаза имели красноватый оттенок. Но самое ужасное: выражение этого лица было не человеческое, а звериное. Иногда, хотя и редко, Зана рывком, неожиданно начинала смеяться, обнажая свои белые зубы. Никто не заметил, чтобы она улыбалась или плакала».
К большому сожалению, поведение Заны, историю её жизни в мелочах никто как следует вспомнить не смог. Рождение плодовитых потомков от Заны показывает генетическую близость дикого человека (троглодита) к человеку разумному и представляет исключительный интерес для биологов-генетиков.
Судя по всему, случаи рождения людей с волосами на теле и лице не являются случаями атавизма, как они были объявлены медиками и антропологами, а служат проявлением генной памяти в энном поколении. И это, очевидно, не единственный факт выражения родства с дикими людьми.
А что касается генетических «Адама» и «Евы», так они, как очевидно, были австралопитеками, имевшими именно такой рост. В отношении же объёма головного мозга можно отметить, что он и сейчас значительно варьирует.
Это ещё не конец, до окончательного закрытия вопроса ох как далеко! Учёным предстоит провести ещё огромную работу, для того, чтобы расставить все точки над «i». И, может быть, в скором времени мы узнаем ещё, что-нибудь, что подвинет нас ближе к разгадке собственного прошлого. Ведь говорится же «не зная прошлого невозможно уверенно смотреть в будущее». А что касается догм, так не все ли мы уверенно доказали, что «ничто не вечно под луной»? Привычные схемы рухнули, раскрыв перед нами эту простую истину
Глава 3 Древние гоминиды. Родство с Homo
В свете последних открытий в области палеоантропологии следует произвести ревизию и коррекцию взглядов на происхождение Homo и место его предков в эволюционном ряду среди прочих гоминид, давших начало совр. видам человекообразных обезьян.
Дриопитек
Проконсул
Наиболее древним предком человекообразных (гоминид) считается дриопитек (Dryopithecus, «древесная обезьяна») проконсул, останки которого были найдены в слоях древностью 20±5 млн. лет. Почти современен ему турканапитек (относящийся к роду проконсулов) с оз. Туркана (быв. Рудольфа) из Кении, с укороченным лицом. Ближайшим потомком последнего, очевидно, является совр. гиббон, обитающий в ЮВА человекообразная обезьяна, наиболее приспособленная к лазанию по деревьям (говоря о гиббоне, следует сказать, что он относится к отдельному семейству Hilobatinae). В предки гиббона включаются также проплиопитек (Propliopithecus haekeli) примат среднего олигоцена (30 млн. лет) с изменённым зубным аппаратом, напоминающим аппарат гоминид, и формой челюсти, ближе к человечьей (останки его были найдены в Файюмской пустыне Египта, где некогда простиралась обширная дельта древ. Нила), и плиопитек, имевший руки, которые были короче ног (это как раз удаляет его из предков гиббона), что, очевидно, является свидетельством прямохождения. Проплиопитек, в то же время, считается также предком рамапитека (Ramapithecus punjabicus), размером с собаку, считающегося дальним прародителем человека (хотя до сих пор строение тела его неизвестно), жившим 168 млн. л. н. Реконструкция показывает, что у рамапитека было уплощённое лицо, как у гоминид, и близкий к ним зубной аппарат. Останки его обнаружены в Африке, Европе, Индии и Китае. Обитал он в лесах, в саванне не обнаружен. В отличие от него человекообразные обезьяны-вегетарианцы сохранили крупные резцы и длинные клыки на продолговатой челюсти, т. е. различие в зубном аппарата означает также различие в питании. Очевидно, рамапитек начал осваивать ресурсы водоёмов там, где реки были окаймлены лесами. В Китае представители этого вида обитали в болотистом (буроугольном) лесу. Питался он плодами: зубы стёрты также, как у большинства обезьян. Характер стёртостей такой же как и у более позднего австралопитека робустуса и шимпанзе. В его пищу ещё не входили злаки, т. к. он ещё не начал осваивать степную среду.