На экране урывками показывали вновь прибывших врачей из центра и чиновников, одетых в медицинское спец обмундирование больше походившее на костюм космонавта или глубинного водолаза. Мелькнули знакомые Вике лица коллег в привычной всем медицинской форме без излишеств, ведь они все автоматически уже считались зараженными. Также вскользь показали морально раздавленного главврача.
Теперь поняла? выключив звук и отложив пульт, серьезно спросила Лена. Вика сидела не двигаясь словно восковая фигура, я как увидела утром давай тебе звонить. А ты как всегда недоступна. Потом начала рассматривать новостные ленты, в надежде найти списки заражённых медиков. Ничего нет!
Вот ведь уроды! Нашли кого сделать крайним!
Ты о чём?
Да так, ладно проехали. Хорошо, что так всё вышло и что я здесь, а не там. Слушай, я тут пока сидела, читала этого как его, Школа insight, я прямо прониклась, погрузилась. Он у тебя тут что, занятия проводит этот Пётр?
Да иногда для узкого круга так сказать. В основном практики какие-либо показывает. Он не здесь живет, так наездами. Там не только же медитации, есть и лекции, семинары. Короче всё, с чем человечество соприкасается от личных и жизненных проблем до небесных вопросов он простыми, доступными словами объясняет. Я с ним давно сотрудничаю.
Блин, надо сходить. Я прям заинтриговалась.
Ой, давай потом, протяжно начала Лена.
Не поняла? В кое-то веки меня что-то зацепило, а она потом! воинственно возмутилась та, давай выкладывай!
Тема серьёзная, давай как-нибудь я к тебе забегу и мы поговорим. Давай?
Ну ладно, по-дружески обиделась, но согласилась Вика, сегодня, кстати, я стряпню какую-нибудь буду варганить брату, обещала. Так что милости просим! ухмыльнулась она игриво эмоционируя, и да, на всякий случай, захвати активированный уголь, ты знаешь, как я люблю готовить!
Глава 3
Обычная белая комната с прямыми углами и островатыми гранями находилась где-то в середине многоэтажного дома. Просто отдельная комната, не имеющая внятного интерьера и броских деталей. Наташа одновременно смотрела со стороны и на эти стены и на будто рисованную пустоту неодушевленной темноты, отдельно существующей от белой комнаты, о которой знает только она. За единственной в комнате дверью наверняка скрывается какая-то манящая тайна, подумала Наташа и потянула на себя слегка дрожащую ручку двери. Она отворила дверь и тут же оказалась в полёте свободного падения в пропасть, летела она, то ли вверх, то ли вниз, то ли вообще куда-то за рамки понимания. От волнения не хватало воздуха, край страхов и тревог был весьма далёк, а любопытство и жажда знаний, присущие Наташе были напротив неугомонно настроены резвиться, чувственно пронизывая её нутро. Полёт продолжался, он уже воспринимался как обыкновение, вскоре рядом с ней, на расстоянии вытянутой руки появился прообраз вечного двигателя Ньютона с поочередно бьющими шарами то с одной, то с другой стороны. Наташа начала вглядываться в этот единственный и вероятно отнюдь не случайный предмет, там за место шаров бились светящиеся маленькие золотые пирамидки, которые с каждым ударом щедро рассыпали искры энергии. От этого процесса пространство вокруг стало немного светлее, по крайней мере, появилась ясность в том, что её куда-то целенаправленно несёт некая сила. Кроме пирамидок ничего более видно не было, зато присутствовала чёткая уверенность в серьезности намерений данного трипа. В какой-то момент Наташа неожиданно для себя заметила, что она уже не летит, а слепо шагает по незримому пространству. Идти становилось всё труднее каждый шаг давался с усилием, казалось, будто плотность данной атмосферы с каждой секундой сгущается и начинает походить не на воздушную массу, а на плотный, вязкий кисель, только по ощущениям он скорее был похож на склизкую болотную жижу. Пирамидки ускорялись они колотили как сумасшедшие не смотря ни на что, пытаясь с каждым ударом отчеканивать драгоценные искры, которые здорово очищали путь Наташе. Послышался гул, поглощающий звук с пронизывающей вибрацией, который заставил Наташу остановиться. Пирамидки поднялись вверх и принялись кружить над головой они, подвешенные на золотых нитях уходящих в неизвестность напоминали некое подобие люстры. Сквозь густую тьму под ногами начала проступать какая-то явь. Наташа увидела приближающиеся очертания страны знакомой ей с детства, со школьных уроков географии, это была Италия. «Сапог» стремительно увеличивался. Не было ощущений ни полета, ни падения, ни шагов, будто просто кто-то взял и отменил все законы притяжения. Пребывая на том расстоянии, на котором возможно было подробно рассмотреть города, людей и переполненные этажи клиник, в которых она натурально слышала хрипы, стоны заражённых людей. В тот момент ей хотелось неистово выть вместе с ними, её сердце разрывалось от боли, а снующие повсюду и собирающиеся над городами серые, грязные облака негатива лишь усугублял положение, еще сильнее сгущая и без того пронизанный страхом смерти воздух. Города, селения, сотни тысяч людей, всё подробно показывали Наташе, не обращая никакого внимание на её желание орать и скулить, ведь ей пришлось ощущать каждого в отдельности и всю ситуацию в целом, доведенной до края пропасти страны. Она, едва живая минула все пики, и в полу осознанном состоянии совершенно измученная возвращалась обратно. Его не заметить было просто невозможно, огромный золотой столб энергии, который шёл откуда-то сверху и проходил через неё, он полностью заполнял её своим светом и, проходя сквозь нее, он прицельно проецировался на улетающей вдаль Италии.
Мама, мама, проснись! Что с тобой? Ты что кричишь? теребил Наташу сын Саша.
Саня.., привет.., она тяжело дышала и с видом, будто только что прилетела с Альфа Центавры пыталась произнести что-то адекватное, я уснула да? Кошмар приснился, всё хорошо мой дорогой. А где братик твой? Где Рома? испуганно спросила Наташа.
Мам ты чего? Ты же сама его на машине отцу отвезла погостить.
Да? А ну да, да, точно
С тобой все в порядке? уже подшучивал Саня.
Да, да А что там у тебя с уроками?
Мам, какие уроки? Карантин ввели! Никто не учится! торжествовал он.
Точно! Карантин! Я вспомнила! вновь на каком-то своем языке заговорила она.
Ты какая-та странная сегодня. Я поем у себя в комнате, можно?
Да, да сынок, конечно.
Точно странная. Надо пользоваться моментом!
Карантин, точно! Италия!
Пытаясь разместить в своей голове эти две реальности ту, где была только что и привычный мир она погрузилась в размышления, вооружившись привычным блокнотом и несколькими карандашами. Наташу очень сильно встревожил этот полёт, хотя она уже и много лет была причастна ко всякого рода эзотерики, выделяя астрологию, космо и био энергетику и прочую магию. Она регулярно изучала законы вселенной, её лабиринты отражений бесконечности, которые совершенно одновременно присутствовали в каждом человеке, она погружалась в различные измерения и тонкие материи, но подобного с ней ещё не случалось. С одной стороны, проанализировав недавнее путешествие, размышляла она, открываются новые возможности получить знания и опыт, а с другой стороны это была некий призыв сверху, некая миссия, задача. Конечно же, она без единого колебания, без какого-либо потайного сомнения уже была наготове искренне включиться в работу, но вначале необходимо было составить план и собрать команду.
Глава 4
Совершенно бесполезной кажется та армада вопросов, что нетленно присутствует в сознании каждого, вероятно они там бытуют ещё с тех времен, которые в принципе невозможно даже хоть как-то обозначить. Сколько-то там тысячелетий, эпох, лет до наших дней человек всегда размышлял о небе, о Земле, о стихиях, о жизни и о смерти. В различные сложные, тяжёлые периоды жизни почему-то мысль о смерти никогда не покидает внутреннее пространство человека и ведь совершенно не важно, какого уровня и в каком статусе он находится. Эти размышления или скорее фантазии то и дело всплывают на горизонте сознания человека в какие-то острые ассоциативные моменты, а после, когда жизненный накал проходит мимо, не тронув его эти незыблемые мысли вновь затихают и опускаются на донышко подсознания и находятся там до первого зова, неважно какого параноидального ли, осмысленного ли, или же так промежуточного требования. Да, смерть как момент неизбежен и любой разумный представитель в той или иной степени об этом факте задумывается, но вот если бы человеку, скажем, известна была бы примерная дата этой черты, о чём бы он задумываться? Свалился, к примеру, внезапно поставленный диагноз или волна эпидемии застала врасплох и вот он стоит с этой охапкой снега за шиворотом, о чём он думает? Наверное, всё зависит от его качества восприятия жизни. Одни ринутся в последний вояж, с головой окунаясь во все тяжкие, другие, не имевшие при былой жизни сил чтобы быть личностью начинают пускать реки слёз, охотно начиная от всех принимать сочувствия ища в этом спасение, а кто-то вообще замкнётся в себе или может даже кто будет в срочном порядке завершать какие-то дела, обещания и давно поставленные, но отложенные на неопределённый срок задачи. Особо сложно такие тупиковые испытания приходится тем кто, имея заболевание, сам в шкуре бесполезного врача начинает отчётливо понимать и осознать все происходящие и грядущие стадии развития этого финального трамплина.
Больничный изолятор был смежный, общая дверь, небольшой тамбур и два отдельных лазарета с разделяющей их стеной, в котором имелось окно, от чего пространство казалось больше. Главврач Николай Николаевич и его друг эпидемиолог Павел Степанович находились вроде бы как под арестом, но карантин допускал несколько иное к ним отношение. Дело никуда не двигалось просто шли дни.
Николаич, а чего ты не бреешься, как папуас ходишь, а?
Не нравится, не смотри! Я вообще давно думал к усам бороду отпустить, но все как-то не до этого было. Хоть перед смертью занятие.