Родители эту затею не одобрили, но препятствовать не смогли. Возмущённая мама нервно перемещалась по комнатам хрущёвки, одновременно взбивая веничком гоголь-моголь, и сокрушалась: Как можно повзрослевшему балбесу, стремящемуся к обретению внутренней свободы, внушить, что в армию идти в наши дни безумство?!
Сокурсник Лёвка сказал почти то же самое, что Ник покалеченный на всю голову, и что мир во всём мире уже давно был, а армия это придаток политических интриг. Но Ник был твёрд в своих намерениях. И солнечным весенним утром вместе с такими же поисковиками жизненных сентенций его отправили в учебку, а оттуда на Кавказ.
Смелые решения чаще приходят в дурную голову к такому выводу Ник пришёл после пятого боя. Когда уже страх поулёгся. Когда впервые, совсем рядом, увидел разорванное гранатой человеческое мясо. Когда захотелось написать письмо домой.
А после армии он долго сидел напротив постаревшего отца и пытался расслышать его ностальгические воспоминания:
Знаешь, Колька, ты молодец, что вот так взял и пошёл служить. Я-то был в мореходке, целых три года в океане ходил. Нет, ну с перерывами, конечно Что ты, в наше время откосить от армии было просто невозможно! А у тебя во взгляде что-то изменилось. Дай-ка, я твой портрет нарисую. Пока Набросок сделаю
Ты, как обычно, угольком?
Да, привычек не меняю Мой сокурсник, вон, наброски чем поподя делает, даже фломастерами. А я не понимаю этого как же, обман какой-то это же искусство: перенести мгновение, запечатлеть минуту, час. Представляю, если бы мой любимый Тициан писал фломастерами
Они смеялись. Отец рисовал сына, и рассказывал о себе: о приёме в октябрята и пионеры. О чернильных ручках и школьных портфелях, на которых было удобно кататься зимой с горки. О дубовых партах, на крышках которых перочинным ножичком он выцарапывал свои инициалы и имя одноклассницы с косичками, в которую был влюблён. О тетрадке в косую линейку, в которой писал заветную фразу «Ленин и теперь живее всех живых». И потом отец спрашивал:
А ты помнишь, Колька, как тебя в первом классе спросили кто такой Ленин? А у нас тогда у всех в домашних библиотеках стояли одинаковые наборы книг, ну, такие беленькие, на корешках с буквами «КС», или коричневые полное собрание сочинений Горького, или красные тома Пушкина, и такие же тёмно-красные Ленина. Ну, ты и брякнул, что Ленин это сказочник.
Отец смеялся, и в сотый раз пересказывал истории своего детства
Теперь же, спустя десять лет после армии, после того отцовского портрета, Ник лежал на крыше дома и искал смысл жизни.
Раздался телефонный звонок. Мобильник с сенсорным экраном высветил имя Эля.
Да!? Ник прижал к уху мобилу, Соскучилась? Обязательно сейчас? Может? Эль у меня сейчас зарядка кончится, ну, говори быстрее
В телефонной трубке голосок почти пропел:
Это очень важно, и именно сейчас Приезжай ко мне Я, то есть мы тебя ждём.
Мы? Кто это «мы»? Ник не успел договорить, экран погас, связь оборвалась.
Ник положил телефон в карман, прищурившись, посмотрел на небо.
Гости к ней, что ли, приехали? Чего так поздно? Мы!?
Отношения Эли и Ника развивались уже несколько лет и никак не могли придти к логическому итогу. Уже у всех сверстников давно прошли свадьбы, периоды памперсов, сосок и первых шагов. Ник и Эля жили периодами вместе, потому что им так было удобно. Уже остались позади нравоучения и возмущения родителей:
Как вы можете так безответственно относиться друг к другу? Вот, в наше время
Пап, не начинай! обрывал Ник, Когда мы почувствуем, что созрели, тогда всё и будет.
Годы шли, а «всё» никак не проявляло себя. И даже не мучили вопросы что с этим делать, как дальше жить? Потому что был вопрос поважнее зачем всё это?
И вдруг Ника как током прошибло:
Мы?!Неужели?!
Он подскочил, ошеломлённый догадкой, покачнулся от головокружительной мысли:
Элька забеременела?!
Они давно жили, но этого не происходило. Отец говорил:
Когда дано будет, тогда этот дар и снизойдёт. Это же как закат, подобный итогу, катарсису, и он всегда вовремя, и всегда неожиданно, у самого края
Откуда ни возьмись, прямо на Ника вылетела летучая мышь. Ник не удержался. Его качнуло в сторону, он попытался перенести тяжесть на одну крепко стоящую ногу, но руки уже проделали несколько оборотов, загребая воздух, у которого не оказалось опоры. Взгляд поймал свет ярко вспыхнувшей звезды, и соединил небо и землю.
Conditio sine qua non* (лат.) непpеменное yсловие
Главная роль
фуксия
Не, ты не подумай, что я тебя лечу Я не шарю в этом сам ни фига. Но вот ты и я нам хорошо вместе Просто подумалось вот бы главную роль сыграть
Из разговора подростков на улице
Вика слонялась по улицам уже часа два. Она любила пялиться в витрины магазинов, разглядывать чужую застеклённую роскошь, мысленно примеряя на себя наряды с уставившихся на неё манекенов.
Чё вылупилась? читалось по губам девицы с биркой на груди «Менеджер Алина», стоящей по ту сторону стекла.
Вика в ответ вытягивала шею, открывала рот, изображала косоглазие, поправляла наушник в ухе и плелась дальше.
Бутсы на ногах ступали всей подошвой, даже немного вставая на внешнее ребро. Мать дома, видя стоптанную обувь, постоянно ругалась:
Сколько можно тебе говорить ходи, как люди Не-ет! Жвачку в рот, руки в карманы, на спине горб то ли от рюкзака, то ли уже сам вырос. А походка!? Девочка, а ходишь, как слон! Топ-топ и мать изображала что-то несусветное, не стыкующееся с её пониманием походки.
Вика и не слушала эти привычные трёпки. Она смотрела на мать в упор, а потом уже как по заученному сценарию опускала виноватые глаза в пол.
Матери становилось жаль дочь. Она начинала вздыхать по своей неустроенной жизни и жалеть, что не вышла замуж за одноклассника отличника Геннадия, которого в классе терпеть не могли, и она сама звала его за глаза Крокодил:
Вот жизнь-то была бы
А Вика думала:
Вот вырасту, и у меня не будет детей! Нафиг нищету плодить
Нагулявшись по городу, она тащила себя домой в животе уже урчало, и надо было что-нибудь закинуть в желудок.
Уже у самой двери подъезда столкнулась с Ахатом с этажа выше.
Хай! Ахат поднял руку с растопыренной ладошкой.
Хай! Вика стукнула кулаком в центр ладони Ахата.
Они всегда так приветствовали друг друга, уже одиннадцать лет.
Ты еэнтэ на сколько написала? потягивая слова, и держась за косяк двери, спросил Ахат.
А мне пофиг! прожевала слова вместе с жвачкой Вика.
А у меня, прикинь Ахат высунул из уха один наушник, Предки пошли, забашляли кому надо, говорят, типа, надо в кипу поступать.
Вика присвистнула и даже вытащила оба наушника.
А ты чё?
А чё я? Ахат тоже жеманно вытащил второй наушник, Против предков не попрёшь Ну ладно, пока! У нас сёдня тусняк на главной, туда Зигзаг подкатит.
Да ты чё?!.. Не, меня уже не отпустят.
А ты и не ходи домой, пойдём сразу?
Ну, если ты греешь, тогда пойду, а то у меня карман пустой!
Базара нет! Ахат снова поднял руку с растопыренной ладошкой, и Вика ткнула в неё кулаком.
И они поплелись переваливающимися походками вместе. Точнее Ахат спереди, а Вика за ним. Положено так было по правилам девчонка не имеет права идти наравне, только сзади, тем более сейчас, в положении Вики, когда она понимала, что полностью сегодня зависит от желаний Ахата.
Зигзаг был известной персоной для всей округи. Он уже два года назад закончил школу и учился в высшей престижке. Все девчонки висли на нём, как значки на кожаной куртке. Зигзаг всегда прикатывал на мотике. За плечами его возвышался кофр от гитары. И последнее было главным аргументом авторитета Зигзага.
Когда он играл и пел, Вика улетала мыслями куда-то далеко-далеко. Она даже и не понимала где это она. А может, это была и не она
Голубое, розовое что-то или одуванчиковое, или как лёгкая занавеска в открытом окне, качающаяся от ветра Как будто она в кино, которое снимают про неё. А может не про неё?! Ей должно быть противно даже думать о голубом и розовом У них в тусовке все только в чёрном или коричневом Да и вообще на такую тему думать тоже западло. Но хорошо-то как
Будешь? Вика очнулась, её кто-то ткнул в плечо.
Ахат протягивал ей банку с энергетиком. Вика на автомате взяла банку и присосалась.
Ммм, класс! в животе хоть что-то появилось за весь день.
Мать на работу уходила ни свет ни заря. А Вика вставала впритык, чтобы успеть в школу. Последнее время она дала слово матери, что не будет пропускать занятия, чтобы не платить штрафы за пропуски, которые ввели ещё в прошлом году. Последний раз Вика нагуляла на двадцать тысяч, а это ого-го для их домашнего бюджета. Мать предупредила, что из-за штрафов не купит ей айпад или смартфон ко дню рождения. А Вика очень хотела компактный комп. Уже у всех в классе были. А у неё старое стационарное барахло дома и глючило постоянно. Одна радость была телефон с эмпэтришкой.