Ну что, наелась? стала издеваться над ней Софья Михайловна во сне.
И хотя Ася была голодная как собака, назло Софье она ответила:
Наелась. Ничего себе.
Так разговаривая и споря, старухи в шляпах шли, шли. Потом куда-то сворачивали, сворачивали и всё никак не могли выйти к Русскому музею.
В конце концов, Софья Михайловна остановилась отдышаться и сказала:
И почему это возле Русского музея ни одной дешевой столовой нет? Везде есть, а там, где надо, нету.
И не говори, возмущенно откликнулась Ася.
Кругом туристы гуляют голодные. Дети малые. Старухи. А поесть им негде.
Да, пожевала губами Ася. На самом деле.
А помнишь, раньше пирожки у входа продавали.
Помню, охотно отозвалась Ася, хотя понимала, что это всё во сне. И зря она так восторженно отзывается об этом. Что было хорошего-то в этих холодных пирожках? Честное слово.
Хорошее было время.
И мы были помоложе, согласилась Ася.
И тут же сама себе удивилась. Что это она такое говорит? Она и сейчас не старая вовсе. Это же сон. Вот проснется через часик другой и будет снова молодой. А Софья Михайловна не проснется. Так и станется старухой. Да впрочем, так ей и надо, потому что вечно придумает какую-нибудь авантюру, а потом за неё красней и расплачивайся своими деньгами.
Софья Михайловна посмотрела налево, подумала и сказала:
Нам, кажется, сейчас надо ещё раз направо свернуть. Или не надо?
Не знай, неопределённо ответила Ася. А сама подумала: «Да какая разница, куда сворачивать, если это во сне».
Вышли на Набережную Мойки недалеко от Спасской церкви. Возле мраморного парапета остановились передохнуть. И тут Софья Михайловна как-то странно, очень длинно посмотрела на Асю, а потом и говорит:
Ася?
Да, ответила Ася во сне.
А ты не знаешь, зачем мы сюда пришли?
Не-а, ответила Ася, хотя она знала, что направлялись они в Русский музей. Потом Ася захотела есть. Они зашли в японский ресторан, поели. Потом расплатились с официантом. Расстроились после того как расплатились и обо всем позабыли. Пенсия-то ещё не скоро, а они такие деньги отвалили за какую-то вареную рыбу с овощами, да салат из морской травы. А когда из ресторана вышли расстроенные стали поворачивать то направо, то налево. Одна уверяла, что там уже Русский музей недалеко. Другая отвечала, что они давно идут неправильно. Не туда, куда нужно. Хотя ведь это во сне. Какая разница, куда идти?
Всё стала забывать, продолжила рассуждать профессорша, придерживая от ветра шляпу. И ты тоже хороша. Мы же с тобой вместе решали пешком пройтись.
Не-а, снова ответила Ася. Это ты всё решила.
Ну, тогда поехали домой.
Поехали. Чего уж теперь, если заблудились. Не идти же обратно пешком дорогу в Русский музей искать.
Самое известное здание в родном городе не нашли, с иронией проговорила Софья. Кому сказать, не поверят.
А может его в другое место перенесли, предположила во сне Ася. Во сне ведь, что угодно можно предположить. И ничего за это не будет. Иногда во сне такое случается, что потом объяснить невозможно. Так всё сумбурно, так неестественно.
Ты чего это, совсем стала дура? спросила у Аси профессорша.
Почему?
Такую ерунду говоришь. Музей перенесли. А здание-то куда делось?
И тут только Асю как током ударило. А что если это не сон? А что если это правда? Всё, что с ней происходит сегодня с самого утра. Потому что ничего сумбурного в этом сне почему-то нет. И ничего странного не происходит. Ничего из ряда вон выходящего. Всё как в жизни. И Софья Михайловна как в жизни, и город, и старческая забывчивость. И ругаются они так же, как раньше.
Неужели и, правда, она старуха уже? И живет одна в трех комнатах на улице Карла Либкнехта. И Софья Михайловна одна живет там же. Ужас! Ужас-то какой! Ей действительно 75. Ей 75!
Лучше бы это было во сне.
Ворона
В последнее время Асю на прогулке стала преследовать ворона. Ася только, только выйдет на улицу, а ворона уже тут как тут. Прилетит, сядет рядом и наблюдает за Асей. Смотрит на неё снизу вверх и ничего не говорит. Ася смотрит на ворону и тоже ничего не говорит. Так они смотрят друг на друга, смотрят, молчат, молчат, а потом Ася начинает нервничать. «Чего это ворона так на меня глядит? Чего этой вороне от меня надо? Чего она привязалась ко мне»?
Асе стало казаться, что ворона эта какая-то подозрительная. Какая-то странная эта ворона. Иногда, когда Ася долго смотрит на ворону, та подходит к ней очень близко и поднимает кверху свой большой черный клюв, как будто собирается заглянуть Асе в глаза. Как врач психиатр, на самом деле. Ася делает голову на бок и ворона наклоняет голову в ту же сторону. Ася двигает рукой и ворона начинает махать крыльями.
Глаза у вороны маленькие и темные. Блестят, как черный бисер. Такие глаза, как будто эта ворона всё про Асю знает. А если не знает, то догадывается. И при этом всегда настороже. Не доверяет Асе. Потому что Ася большая, а ворона маленькая.
«Вот привязалась так и привязалась, так бы и запустила в неё какой-нибудь палкой», часто думает Ася.
Но иногда эту ворону Асе становится жаль. И наблюдать за ней интересно. Должно быть, ворона эта уже немолодая. Тоже в годах. Каркать без надобности ей надоело, кружить над горячими летними крышами лень. Вот она и гуляет в прохладном сквере. Придирчиво наблюдает за всем, что тут происходит.
Ася рассказала о странной вороне Софье Михайловне. Та рассмеялась в телефонную трубку:
Нашла себе подружку, ха-ха!
Мы не подружки, обиделась Ася, просто я в сквер выхожу, и она откуда-то прилетает. Видно живет где-то неподалеку.
Квартира у неё рядом?
Я не знаю, где она живет, обиженно призналась Ася.
А почему ты решила, что она в годах? Так прямо и рассмешила меня.
Так она всё время одна, стала объяснять Ася. Гнезда не вьет, к вороньей стае не прибивается. Целыми днями возле меня трется. Странная какая-то ворона. Но глаза у неё очень умные.
Ха-ха-ха! Глаза у вороны умные! Ну, ты даешь!
Что тут смешного-то, я не понимаю? возмутилась Ася.
Чушь какую-то ты говоришь. Вот послушала бы сама себя со стороны и сама бы рассмеялась.
Да ну тебя, вполголоса проговорила Ася и положила трубку.
Она была уверена, что Софья позвонит ей снова, но она почему-то больше не звонила.
Ася подошла к окну, отодвинула гардину в сторону и выглянула во двор. Вороны нигде не было. Ну и слава Богу. Может, улетела куда-нибудь далеко, далеко и больше уже не появится. Надоела уже эта ворона подозрительная с тяжелым клювом и хитрыми глазками бусинками. Привязалась, как банный лист. Проходу не дает.
Ася уже хотела с легким сердцем отойти от окна, чтобы направиться в кухню, но в последний момент подняла глаза чуть выше створок форточки
Вот тебе на! Ворона сидит на ветке напротив окна и смотрит на Асю. Ася даже вздрогнула от неожиданности. Для чего она прилетела? Чего ей надо? Почему она тут сидит?
Ася провела рукой по боку халата, нашла в кармане очки, надела на переносицу и стала разглядывать странную ворону через стекло. Ворона прошла по тонкой ветке ближе к стеклу и стала разглядывать Асю. Ася приблизила свой большой нос к окну. Ворона с той стороны вытянула свой клюв к сносу Аси. Ася от удивления чуть не сказала: «Здрасте». Ворона тоже деликатно промолчала. Ася поморщилась и пожевала губами
Так они смотрели друг на друга минуты три, пока Ася не почувствовала странный холодок у себя на затылке. Для чего это она на ворону смотрит? Птица как птица, только дурная. Птица как птица, только в годах. Седая какая-то. Странная. Лучше на неё не смотреть.
Кыш, хриплым голосом прикрикнула Ася, чтобы прекратить это нелепое занятие.
Ворона наклонила голову на бок.
Кыш, говорю.
Ворона слегка подалась назад и отрицательно покачала головой. Дала понять, что не улетит.
Ну, надо же, какая дрянь! вырвалось у Аси.
Ворона строго и осуждающе посмотрела на Асю. Как бы говоря: ругаться нехорошо.
В конце концов, Асе надоело перекоряться с вороной. Она ушла на кухню и придумала сварить себе уху из консервов. Раньше, когда рыба в консервных банках была свежая, такая уха из ставриды Асе очень нравилась. Подкупало и то, что рыбу из банок жевать было не нужно, костей в ней не чувствовалось. А сейчас рыба в консервных банках иногда попадалась с душком. Видимо времена изменились, изменилось и качество продуктов. Хотя цена, кажется, осталась прежней. Примерно такой же осталась цена. Ася перевела рубли в копейки. Да, цена такая же.
Стоя возле кастрюли с ухой, Ася порой мысленно возвращалась к вороне. Ну, надо же, какая дура эта ворона серая. Мало того, что она в сквере Асю преследует, так она ещё на ветку уселась возле окна. Разглядывает Асино жилище. У самой постоянного жилья нет, так она к Асиному приглядывается.