Одиссея Атани Дюбарри
Начало
Маргарита Мартынова
Оформление обложки Олеся Ковалева
© Маргарита Мартынова, 2021
Солнце палило нещадно. Голубое небо, на котором не было ни облачка, сияющим зеркалом касалось горизонта. По неровной узкой дороге среди полей, недалеко от Сен-Жермена, неспешно ехал закрытый экипаж, и пыль, поднимаемая его колесами, ещё долго клубилась в душном воздухе. Сидящие рядом друг с другом пассажиры кареты молодой человек и девушка смотрели каждый в свое окно, поддерживая, очевидно, не самый приятный обоим разговор.
Больше добавить мне нечего сказал высокий и худощавый мужчина с тонкой бородкой, и покосился на свою спутницу. Девушка промолчала, теребя рукой вышивку на платье.
На вид ей было не более восемнадцати лет. Бледный усталый вид, тонкие губы, сжатые в полоску, выступающие скулы и низкий лоб словно подчёркивали её настроение. Могло показаться, что она только что перенесла длительное путешествие, но нет это была всего лишь воскресная загородная прогулка в обществе старшего брата. Что она могла ответить в этом разговоре? Что выразить? Год назад их отец известный в округе нотариус слег с параличом, и теперь главным в доме стал сын. Девушка не хотела ни спорить с братом, ни соглашаться.
Аврелия? полувопросительно осведомился тот, выждав паузу.
Да Я тебя услышала, Филипп, нехотя ответила она, продолжая смотреть в свое окно. Сейчас только июнь
Я не говорю, что заставляю, судя по тону, тот немного смутился. Но, давай, попробуем смотреть в глаза реальности Матери нашей нет, наш отец глава теперь только формально. Я же за тебя беспокоюсь в первую очередь
Я поняла, негромко ответила Аврелия и вдруг подалась вперед. Рене! крикнула она кучеру. Останови, пожалуйста, я пройдусь немного пешком! Мне хочется воздуха
Толкнув дверцу кареты, она спрыгнула, не дожидаясь полной остановки лошади, набрала полной грудью душного полуденного воздуха и обвела взглядом все вокруг. На горизонте темнело угрюмое здание каторжной тюрьмы, где содержались те, кому не нашлось места в более крупных острогах страны. В низине кучка арестантов, закованных в тяжелые кандалы, долбили камень. Их худые фигуры казались ещё более измученными в мешковатой тюремной одежде, мрачные лица, лишенные возраста, выражали полную непричастность к событиям вокруг них.
Сердце молодой девушки на секунду замерло и снова двинулось в путь. Ей вдруг подумалось о том, что она тоже может иметь какое-то сходство с этими людьми. У неё тоже нет ни свободы, ни выбора. Каторжники, многие из которых еле держались на ногах, делали свою работу, не поднимая головы, и звон их цепей перемежался со звуком расколотого камня. На этом фоне упитанный надзиратель с крученой плеткой в руках показался Аврелии каким-то угрожающим. Он потягивал из фляжки воду, утирал потный лоб, и периодически покрикивал на узников чуть надтреснутым басом.
Вдруг один из каторжников остановился и покачнулся. Инструмент выпал из его руки, и он медленно повалился ничком на серую от дробленого известняка землю, заставив своего напарника по кандалам, остановиться в растерянности.
Эй, падаль! Вставай! голос надзирателя громом прокатился над долиной, и плеть с металлическим наконечником опустилась на плечи арестанта. Быстро!
Аврелия видела, как тот задрожал всем телом, но подняться не мог. Плеть засвистела в воздухе и снова ударила по худому телу.
Не надо! неожиданно крикнула девушка, сжимаясь. Пожалуйста, не надо бить его! Ему больно!
В голосе ее зазвенело отчаяние.
Надзиратель повернулся в её сторону и осклабился:
Да бросьте, мадемуазель! Этот скот вашей жалости не стоит! Эй! он с силой пнул арестанта тяжелым сапогом. Вставай, ничтожество! Видишь, барышне тебя жаль!
Не надо! приблизившаяся Аврелия склонилась над каторжником. Он встанет сам Не бейте его Ему просто дурно У вас есть вода?
Вода? усмехнулся тот. Мадемуазель, эти люди каторжники. Это дерзкие убийцы, жестокие воры, отъявленные злодеи
Я не убийца вдруг заговорил каторжник и поднял голову. Голос его был молодым и, несмотря на слабость, выражал упрямство. Я никого не убивал! Это ошибка!
В его тоне промелькнули гнев и отчаяние, к бледному лицу вдруг прилила кровь.
О, да! захохотал надзиратель. Все вы так говорите, я за десять лет службы всяких тут видел! Вставай, сволочь, прекрати валяться!
И он снова замахнулся плетью.
Не надо! взмолилась Аврелия, просительно поднимая руку, и опустилась на колени перед арестантом. Не надо его бить, пожалуйста, она достала свой носовой платок и попыталась вытереть заключенному серое от пыли лицо. Ему надо воды
Мадемуазель Я свою фляжку на это пушечное мясо тратить должен? поморщился надзиратель.
Да неопределенно выдала девушка. Она выпрямилась, две секунды сжимала губы молча, затем стянула с мизинца кольцо. Возьмите. Этого, надеюсь, хватит за воду? Как его зовут? вдруг спросила она.
Почесав рукояткой плетки свой тугой живот, надзиратель тюрьмы повертел в пальцах тоненькое колечко с белым камнем, отстегнул от пояса фляжку и протянул её девушке, усмехаясь.
Зовут? Мадемуазель, у них нет имен! Только номера! Этот триста шестнадцатый!
Ничего не сказав, Аврелия, снова опустилась на колени перед арестантом и поднесла фляжку к его губам. Вода полилась по подбородку номера триста шестнадцатого, и девушка вытирала её своим платком. На неё взглянули чуть сощуренные карие глаза.
Как тебя зовут? спросила Аврелия приглушенным шепотом.
Пьер Дюбарри ответил тот после паузы и снова отчаянно воскликнул. Я никого не убивал!!!
Честный и упрямый взгляд его скользнул куда-то за спину девушки. В нем прочиталась тревога.
Аврелия, ты с ума сошла! внезапно прогремел над девушкой голос брата. Что ты делаешь?! Это же мерзкий каторжник! Отъявленный злодей! Филипп схватил сестру за локоть и оттащил в сторону. Они все наверняка заразные! Немедленно поехали домой, слышишь?! Сию секунду!
Тюремный надзиратель, подняв с земли пустую фляжку, молча провожал взглядом эту картину, с улыбкой наблюдая, как худой джентльмен в сюртуке тащит за руку по кочкам и камням эту странную добросердечную девушку, а она все время оборачивается назад, пытаясь увидеть, что происходит.
* * * *Затянувшийся на два дня дождь наконец-то стих. Запах морской воды смешался с ароматом сандала, деревья которого росли на Новых Гебридах в большом количестве, и запах этот концентрацией своей мог вызвать у непривычного европейца головную боль. Пышные облака плотного серого цвета расползались по небу в разные стороны, словно подчиняясь чьему-то приказу. Часть острова выдавалась в море большой скалистой грядой, на которой приютилась скромная гостиница. С берега могло казаться, что её может снести оттуда любым порывом ветра, однако двухэтажное здание хорошо пряталось за выступами скал, а росшие вокруг деревья закрывали его от стихии с подветренной стороны. От порта было далеко. До ближайшей деревни немногим ближе. Когда-то «Серебряный лев» а это название красовалось на вывеске было популярным местом для всех кораблей, следующих курсом в сторону Фиджи и Австралии, но с переносом порта на более южный остров, заведение потеряло былую популярность. Легкий ветер бил подвижную вывеску, но хорошо смазанная та даже не скрипела.
В этот день ничто не обещало изменений. В зале первого этажа стоял полумрак. Три круглых столика блестели своей пустотой, в окно билась какая-то мелкая птица. На повышенных тонах шел разговор содержателей заведения.
Ты прекрасно знаешь, почему я не соглашусь продать гостиницу, Марта! мужчина с широкими бакенбардами одернул полосатый жилет и развел руками. Потому что мой отец, приехав
Всего лишь потому, что сейчас её никто не купит. Даже даром не возьмет! пронзительный голос супруги оборвал его на полуслове. Я прекрасно помню, что и как было каких-то пять лет назад, Леандр. Не тебе мне говорить об этом
Она вышла из-за стойки портье и глубоко вздохнула, откинув голову назад. С первого взгляда на эту женщину было понятно, что она способна заставить уважать свой авторитет не только семью и прислугу, но ещё и полный набор постояльцев гостиницы одним только появлением. Высокая, полногрудая дама с волевым подбородком и орлиным взором. Сейчас она, как никогда, хотела отдавать распоряжения и встречать гостей своей фигурой, но, за неимением такой возможности, завела перед мужем давно болезненную тему о продаже убыточного заведения.