Я люблю тебя, Мэрилин!
Схватив Прекрасную Голову, начал танцевать. Танцевал так, как это было возможно в теснейшем пространстве. Правой рукой нежно прижал к груди девичье лицо, левую руку вытянул вперёд.
Над Атлантическим океаном явственно послышался волшебный скрип колеса Фортуны. Тонкий музыкальный звук перешёл в легкий скрипичный унисон. Хватающая за сердце забытая мелодия заставила звучать предметы, находившиеся в освещённых, забитыми драгоценностями, лабиринтах трюма. Я танцевал танго. Моё обожжённое, медальное лицо было повёрнуто в профиль. Я становился на одно колено, быстро поднимался, поворачивался, легонько переступая ногами, скользил вперёд. Невидимые фрачные фалды разлетались при неожиданных поворотах. Я танцевал классическое танго, которое исполнялось тридцать три года назад.
Командовать парадом буду я!
восклицал твой непокорный слуга, любезный, внимательный, любопытный, умный читатель. Глупая, но очаровательная читательница танцевала в моих объятиях! Внутри моего тела звучала музыка Грига. Восклицания командующего парадом переходили в шёпот, в бормотание, похожее на рокот волн. Успокаивающимся голосом я произносил,
Мгновение, остановись, я прекрасен! Мгновение, мгновение, мгновение моё!
Музыка умолкала, восторженный голос мой утихал в далёком гуле корабельного механизма, шуршащем шуме корабельного двигателя. Шуршание походило на шум сильного ветра, но я знал, что это не шум двигателя, и не ветер. Это был плеск моря вокруг бортов судна. Голос мой тонул в ясно слышимом звуке бурлящей воды, в рокоте начинающегося шторма.
Кому шторм, а кому доллары! Доллары я перетаскивал с первой ночи, пряча пачки в недоступных местах.
Примечание эксперта: Ворюга-старпом умудрился в порту Марин открыть семь долларовых счетов в испанских и португальских банках.
Архив ФСБ КНО-17.
Вес бумажных денег доходил до полутонны. Когда я опустошил четыре громадных гроба, до Португалии оставалось четверо суток ходу. Четыре последние ночи потратил с толком. Сокровища упаковал в непромокаемую мягкую тару. Поместил в 134 не очень больших, но и не маленьких мешка. Мешки перетаскивал ночами в цепные ящики, под полубак. Сто тридцать четыре мешка разместил по периметру ящиков (по 67 в каждом), чтобы они не были захвачены выходящей на палубу цепью, при постановке судна на якорь. Несколько мешков оставил в помещении тросовой. В среднем, вес мешка был один пуд, точнее 16,75 килограмма. Золотые слитки, крупные украшения в цепных ящиках я вытаскивал из мешков, не упаковывал, чернил. Обмакивал в чёрную краску, опускал в кандейку с польской, или с латвийской чернью. Чёрная краска заканчивалась. Для тонирования моих, теперь русских сокровищ, я нашёл в носовых кладовых Каялы грузинскую, и азербайджанскую чернь. Чёрные слитки, чёрные украшения складывал в просторном цепном ящике, рядом с чёрной цепью. Ключи от замков дверей цепных ящиков лежали у меня теперь уже в правом кармане.
Более ночи ушло, чтобы замести следы моего пребывания в трюме номер четыре! Пакеты с наркотиками честно, поровну я распределил по четырём гробам, затирая следы, стараясь не оставлять отпечатков пальцев. На прощанье в лоб поцеловал черепушки покойничков. Уложил головы в домовины. Мэрилин Монро я поцеловал в губы. Поцелуй был затяжным и томным. Мне показалось: из-под ресниц Мэрилин выкатилась слеза! Смахнув собственную слезу, проводил Мэрилин в «последний путь». Опустил очаровательную голову Прекрасной дамы в гроб. Головы были тяжёлые, по весу как настоящие. Но внутри мафиозных голов лишь железные опилки, ничего ценного!
Задвинул я повреждённые гробы в доскопакеты. Кое-как досками заделал торцы, используя гвозди. Осторожно спрыгнул в тоннель двойного дна. Прихватил с собой бензопилу немецкой фирмы Stihl. Закрыл за собой тайный вход, опустив на место обсыпанную опилками крышку горловины тоннеля. Прополз до машинного отделения. Возле входа в машинное отделение блестела лужа чёрного тяжёлого топлива. Рассыпал в лужу мелкие драгоценные камни. Пополз на карачках назад, «теряя» золотые монеты и мелкие драгоценности. Над горловиной выхода в трюм четыре, «терять» сокровища прекратил. Заметая следы, отправился в сторону полубака. Был уверен: следователи вифлеемско-кремлёвской мафии, после обнаружения пропажи, доберутся до машинного отделения! Пока мафиози будут трясти механиков и мотористов, я унесу и сокровища, и ноги!
Незамеченным, я добрался до каюты, по пути выбросив за борт бесшумную бензопилу немецкой фирмы Stihl.
Утром 11 февраля 1995 года на горизонте увидел признаки приближающегося Пиренейского полуострова. Я шёл курсом 42,921875 градуса. Изменив курс, оказался на широте в 40 градусов 49 минут и 41,25 секунды. Лёг на курс 90 градусов, встречая восходящее солнце. Добравшись до западной долготы 9 градусов 25 минут 18,75 секунды вышел на крыло мостика. В этих координатах я утопил герметичный мешок с трёхсот двадцатью четырьмя драгоценными камнями и с невзрачным старинным сосудом, сделанным из непонятного потемневшего материала. Я выпил простой воды из этого сосуда и ощутил себя помолодевшим на 21,3 (3) года! Я нашёл Святой Грааль, чашу для причащения! Человечеству чашу передавать не собирался. Грааль был бесценен. На Граале было начертано число Христа: 0,046875. Контрабандисты сами не знали, какой ценностью обладали! За все сокровища мира Грааль не купить! Каждый, из трёхсот двадцати четырёх утопленных мною драгоценных камней, стоил 72 тысячи 896 долларов. Герметичный мешок я изготовил с четырьмя подводными буйками-отметками, с приёмной антенной. В мешке разместил титановый баллончик со сжатым воздухом. Резиновый шар и бриллианты ожидают команды. Глубина утопления моей заначки составляет тысячу сто тридцать девять метров. Общая стоимость камней 23 миллиона 618 тысяч 304 доллара США. Пишу эти строки, глядя на радиопередатчик. Частота передатчика 81 Герц создаст волну длиной 3577,171875 километра. В нужное мне время сигналы передатчика откроют клапан баллончика со сжатым воздухом. Резиновый шар надуется, поднимет богатство с глубины 1139 метров. Алмаз Раджи всегда находится при мне, зашитый в форменную фуражку с козырьком. Бриллиант под морским крабом золотым якорем. Алмаз под высокой тульей чёрной фуражки морских офицеров России, согревает душу. Страховая стоимость контрабандного алмаза составляет 94 миллиона 610 тысяч 432 доллара США. Я уже не комплексовал по поводу нехватки средств. Хорошо быть богатым!
Капитану Магасову на подходе к порту Лейшонш, или, по-английски, к порту Leixoes, зачем-то потребовалось обвинить третьего помощника капитана Парисова в том, что тот едва не выбросил судно на камни. Я вмешался, защищая помощника. Капитан-контрабандист отстал от третьего штурмана, как оказалось, на время. Мафия что-то химичила, у меня были свои проблемы. В португальском порту Лейшонш, куда пришли 11 февраля 1995 года, у причала, вечером, приказал боцману смайнать, вытравить обе якорь-цепи до жвака-галсов, для последующей переукладки. Дуре-читательнице якорь-цепь не объять. Умный читатель может постичь якорь-цепь океанского судна. На Каяле звено якорной цепи весит двадцать килограммов.
Примечание эксперта: Звено якорь-цепи Каялы весит 21,3 (3) килограмма.
В смычке цепи всего шестьдесят семь звеньев. Замковое звено соединяет двадцати пяти метровые отрезки, кои и называются смычками. Смычка весит тысячу четыреста двадцать восемь килограммов. У Каялы два якоря, левый и правый. Каждый якорь несёт десять двенадцать смычек. Длина одной якорь цепи Каялы 272 метра. Другая цепь длиной 268 метров. Вес одной цепи семнадцать тонн. Другая цепь весит 16 тонн 750 килограммов. Пятьсот тридцать шесть метров цепей я стравил под штевень стоящего у причала судна. Портовые власти моих манипуляций не заметили. Ночью в цепных ящиках уложил сокровища на освобождённое дно ящиков без цепей. Глупая читательница ничего не понимает и не помнит, но понимает умный, любезный и любознательный читатель. Помнит, читатель: цепных ящиков на Каяле два! В каждом пустом цепном ящике я разместил по 67 мешков с ценностями, украденных у контрабандистов. Черные золотые изделия, мешки, чёрные золотые слитки укрыл брезентом. Сверху бросил деревянные кресты-распятия, сделанные из ливанского кедра.
Утром следующего дня дал команду боцману выбирать якорь цепи, по очереди. Боцман находился наверху, на баке, у пульта брашпиля. Я внизу сам укладывал якорь цепь обгалдером, в тёмном, тесном цепном ящике. Четыре смычки якорь цепей укрыли сокровища, надёжней не придумаешь! Сверху уложились ещё семь-восемь смычек. Моряки знают: при постановке судна на якорь вытравливают четыре-шесть смычек! К тому же в цепные ящики редко кто заглядывает. Мои сокровища на семь лет, до большого ремонта судна были спрятаны, похоронены лучше, чем у мафии в гробах! Кто не знает, что такое обгалдер, пусть поработает с ним, растаскивая двадцатикилограммовые звенья якорь цепи. Неуч вспотеет, навсегда запомнит это слово!