Кто это? резко оборвал я.
Мистер Черчер, меня зовут Бред Кэмпбелл. Я адвокат из «Стрэнг и Коуплэнд», Солт-Лейк-Сити.
Кто со мной судится? промычал я.
Насколько я знаю, никто. Я звоню, потому что являюсь исполнителем завещания вашей матери.
Мне потребовалось время, чтобы осознать эти слова.
Завещание матери?
Да, сэр.
Мама умерла?
На этот раз замешкались на том конце провода.
Простите. Вы не знали?
До этого момента нет.
Она умерла две недели назад. Мне очень жаль, я думал, вы знаете.
Нет, не знал.
Вы хотите что-нибудь узнать о ее смерти?
Ничего конкретного. Похороны уже были?
Да.
Как прошло?
Народу было немного.
Не удивлен.
Адвокат прокашлялся.
Как я уже сказал, я исполняю завещание вашей матери, она все оставила вам. Дом, немного денег, все.
Я молчал.
Вы еще здесь?
Извините. Просто это так неожиданно. Полная неожиданность. Такая же неожиданность, как поймать такси в дождливый вечер после бродвейского шоу. Не то чтобы я думал, будто она никогда не умрет. Скорее, я просто вытеснил мать из своей памяти, и сейчас она так внезапно вломилась в мою жизнь, что нарушила ее привычное течение, вылилась на меня, словно ушат холодной воды.
Сэр?
Я выдохнул.
Простите. По всей видимости, мне придется приехать в Солт-Лейк.
Было бы неплохо, если бы вы сами увидели свое наследство. Вы же живете в Айдахо, верно?
Да, в Кер-дАлене. Где мне взять ключ?
Мой офис недалеко от дома вашей матери. Если хотите, можем встретиться, и я принесу кое-какие документы на подпись. Когда вы планируете подъехать?
Пока не знаю. Созвонимся на следующей неделе.
Отлично. Можно задать вам один вопрос?
Слушаю.
Вы случаем не тот самый Джейкоб Черчер? Писатель?
Он самый.
Моя жена ваша большая поклонница. Не подпишете несколько книг при встрече?
Без проблем.
Спасибо. Она очень обрадуется. До встречи.
Я повесил трубку. Мама умерла. Я не представлял, что делать. Как вести себя? Стыдно признаться, но первая мысль, которая пришла в голову: «Динь-дон, ведьмы больше нет». Понимаю, что выгляжу черствым, если не сказать безумным, но именно так я и подумал. Несмотря на почти два десятилетия, что мы с ней не виделись, мне вдруг показалось, что мир стал добрее.
Я перезвонил Лори.
Нью-Йорк придется отложить.
Что случилось?
Мне надо съездить в Юту.
В ту самую Юту?
Есть какая-то другая Юта?
Что там в Юте? Не считая твоей матери и плохих воспоминаний?
Она умерла.
Последовала длинная пауза.
Соболезную. Как ты?
Пока не понял. Еще перевариваю.
Ты едешь на похороны?
Нет. Похороны уже прошли. Она умерла две недели назад. Надо уладить дела с домом.
Уверен, что это хорошая идея?
Ты о чем?
Ехать туда. Меня пугает мысль, что тебе придется ворошить весь этот пепел. Никогда не знаешь, какой пожар из него может разгореться.
Не собираюсь я устраивать никаких пожаров. Ну если только сожгу все к чертям. Отправлюсь, пожалуй, в пятницу утром.
Сколько там пробудешь?
Не знаю. Пару дней. Может, три.
На самолете?
Конечно, нет.
Конечно, нет, повторила она. Это было бы слишком легко и быстро.
Мне нужна будет машина.
Вообще-то существует прокат.
Я люблю свою машину.
Я знаю, что ты любишь свою машину. Хочешь, чтобы я приехала?
Нет. Спасибо, я в порядке.
Лори вздохнула.
Ладно. Прости. Надеюсь, все будет хорошо.
Все будет хорошо. Просто съезжу, улажу все дела.
Этого-то я и боюсь.
Глава третья
9 декабря
Кер-дАлен, Айдахо
Лори была права. Уже собравшись выезжать в Юту, я подумал, что, возможно, возвращаться домой не такая уж хорошая затея. Я даже не понимал, почему после стольких лет мне вдруг так срочно приспичило туда ехать. Видимо, все происходило на уровне подсознания, потому что разумом я не понимал, зачем все это. Но стоило немного поразмыслить, и картинка сложилась. Мне кажется, что большую часть своей жизни я живу просто по инерции. Может быть, все так живут.
* * *Последний раз я ехал по шоссе из Кер-дАлена в Солт-Лейк, но только в обратном направлении, пятнадцать лет назад вместе с Тайсоном и Кэндис. На дорогу у нас ушло почти четырнадцать часов, но сейчас я был уверен, что управлюсь за десять. Во-первых, мой мочевой пузырь повместительнее, чему у Кэндис. А во-вторых, тогда приходилось подстраиваться под скорость Тайсона, который тащил за собой прицеп с вещами. В этот раз я сидел за рулем «Порше Кайен Турбо» это настоящая ракета, скрывающаяся под кузовом внедорожника. Не помню, когда в последний раз мне доводилось ехать на максимально допустимой скорости.
Я приготовил себе тост и кофе и около девяти утра вышел из дома. Двинулся на юго-восток, через Бьютт, штат Монтана, по I-15[5] до Айдахо-Фолс и Покателло, через голые, покрытые снегом пейзажи на границе с Ютой, потом еще два часа по Солт-Лейк-Сити, и лишь только стемнело, прибыл на место. Поездка заняла у меня чуть больше десяти часов один раз останавливался пообедать в Бьютте и заправился в Покателло, штат Айдахо.
Город уже украсили к праздникам, деревья перед отелем «Гранд Америка» были увешаны мерцающими белыми и желтыми гирляндами. Дороги расчищены, но по обочинам метровые сугробы. Город стал больше, чем мне помнилось. Пока меня не было, Солт-Лейк заметно разросся, особенно это бросалось в глаза после жизни в таких городках, как Спокан и Кер-дАлен. Машин на дорогах, несмотря на столь поздний час, было много. Наверное, из-за баскетбольного матча.
Я не стал подъезжать к воротам, проехал мимо парковщиков в униформе и остановился за территорией гостиницы. Терпеть не могу просить, чтобы подогнали машину.
Отель «Гранд Америка» был не менее грандиозным, чем его название. Просторное фойе, мраморный пол и яркие светильники из муранского стекла. Внутри все тоже нарядили к праздникам: пышные гирлянды, венки и фонарики.
Добравшись наконец до номера, я тут же позвонил адвокату Кэмпбеллу. Он ответил после первого же гудка. Мы договорились встретиться утром, в десять часов, в доме матери.
Я заказал ужин салат из свеклы и клубники, и кусочек лосося и откинулся на роскошную кровать. Гостиница была шикарная, как и все, в которых я останавливался. Со времен матраса на полу в недостроенном подвале и моей жизни в Солт-Лейке я проделал немалый путь.
Я так и не понял, что именно привело меня назад. Определенно, не завещание. От матери мне ничего не надо было, да я и не хотел ничего. Полагаю, внутри меня все еще было что-то темное, что-то болезненное, будто осколок стекла, все глубже и глубже проникающий в душу. И инстинктивно я знал, что он никуда не исчезнет, если не обращать на него внимания.
Какой бы ни была причина, что-то подсказывало мне, что я должен был вернуться.
Спал я плохо. Всю ночь снились чудные сны. Мать в свадебном платье. Я одет как жених. Проснулся весь в поту, пришлось постелить на кровать полотенце не просить же в два часа ночи горничную менять простыни.
Глава четвертая
10 декабря
Когда я проснулся, солнце уже давно встало. Я спустился в тренажерный зал отеля, позанимался, затем вернулся в номер, принял душ и оделся. На телефон пришло сообщение от Лори.
«Удачи сегодня!»
«Удача мне пригодится», подумал я.
Завтракать не стал, сразу спустился вниз. Сегодня «Порше», словно машина времени, перенес меня в те места, которые, как мне казалось, давно исчезли с лица земли и оставались только в моей памяти.
Чем ближе я подъезжал к дому, тем сильнее накатывали самые разные чувства. Проезжая по старым улочкам, я будто слушал исцарапанные виниловые пластинки на патефоне шорох иглы, скользящей по поверхности пластинки, был неотъемлемой частью музыки, как и сами песни.
После переезда из Юты я так ни разу и не бывал в этом доме. Да что уж говорить, я и в Юту вернулся впервые. Не то чтобы у меня не было возможности, скорее, не было в этом потребности. Местные газеты, «Дезерт ньюс» и ее заклятый враг «Солт-Лейк трибьюн», часто писали обо мне, называя меня «сыном Юты», хотя я никогда не претендовал на такое звание. Я не давал интервью ни той, ни другой газете, отказывался устраивать автограф-сессии или выступать, хоть мне и сулили немаленький гонорар, только потому, что это была Юта.
И вот я здесь, не за деньгами, не для прессы, не под фанфары, крадусь тихо, словно вор в ночи. Или, может, лучше сравнить меня с солдатом, который один возвращается на поле боя, где был ранен. Мой собственный Юта-Бич.
* * *Во всем районе царила разруха. И, похоже, в ближайшем будущем никто его облагораживать не собирался. Почти на каждом доме висел американский флаг или алая буква «U», символ университета Юты. Большинство дворов были огорожены проволочной сеткой или снежными насыпями. На подъездных дорожках стояли настолько старые автомобили, что их уже можно был причислять к коллекционным скорее всего, они ни разу не меняли владельца. Некоторые из них мне даже показались знакомыми я помнил их с детства.
Приближаясь к дому, я чувствовал нарастающую во мне тревогу. Куда ни глянь, отовсюду ползли воспоминания, по большей части неприятные. Как вот этот покосившийся дом с пластиковыми фламинго, скаредная хозяйка которого каждый день кричала на меня, когда я шел из школы, чтобы не наступал на ее газон. Или вон тот, через два дома отсюда, где жил старик, который как-то раз жег листья, когда я проходил мимо, а потом обвинил в поджоге меня и грозился вызвать полицию. Возможно, это был просто бедный район, но мне всегда казалось, что он насквозь пропитан желчью.