А белый Омск доживал свои последние деньки, спасения ждать было уже неоткуда
Огромная масса людей готовилась рвануть в своей последней, отчаянной и безнадежной надежде на восток. Они уже делали подобный рывок однажды из Москвы и Петербурга, но тогда был выбор на юг к Деникину, на Балтику к Юденичу или в крайнем случае за пределы Родины. Сейчас такой возможности нет только на восток! «Сердцем рваным на восток»3!
Пружина ожидания сжалась донельзя и готова была распрямиться в невероятном напряжении ожидания в любую секунду.
Золото и место в вагоне вот и все желания, что остались в головах патриотов белого движения.
И еще безудержный страх перед неизвестностью предстоящей разлуки с Родиной и концом устоявшегося жизненного уклада.
Но главное смертельная тоска, которая острым клинком вонзается в сердце накануне кончины.
Но пружина жизни обманет она не рванет вдруг, а будет распрямляться медленно-медленно, через невероятные мучения 3000-мильного Сибирского ледового похода.
По узкой тропинке, ведущей на восход, среди метровых сугробов, как по коридорчику, ведущему в вечность, потянется нескончаемая и несчитанная скорбная цепочка из усталых, больных и потерявших веру в себя и в Бога людей.
Живые будут завидовать мертвым, сгинувшим в снегах от сибирских морозов, голода, болезней, от рук всякого отребья, которые, как волки, будут преследовать, отнимать жизни и последние, дорогие сердцу вещицы.
Конец правления самого верховного главнокомандующего окажется очень схожим с концом последнего российского самодержца оба покинут Ставку и фронтовые части, оказавшись оторванными от своих правительств, оба будут преданы всеми на этой земле.
Ни того, ни другого спасать никто даже не попытается они в одночасье станут никому не нужными.
А пока верховный все силы бросит на спасение оставшегося золота, которое, как он считал, поможет в дальнейшей борьбе с чумой взбунтовавшейся черни.
Но не только о золоте были его заботы.
Что злато? Презренный металл!
На фоне полной безнадеги и золотой лихорадки ему было ко всему прочему суждено стать обладателем тайны, решающей судьбы всего мира.
И нужно было не просто сохранить эту тайну, но и попытаться спасти артефакты, влияющие на будущее страны, настоящие духовные ценности России.
Это были не просто предметы и древние манускрипты, а настоящие артефакты с пророчествами о судьбе всей цивилизации, в числе которых Глобус Мира с Ноева ковчега. Все это было найдено совсем недавно специальной экспедицией на горе Арарат в 1916 году. По сути, эта экспедиция доказывала реальность существования ковчега и нашла другие, не менее весомые доказательства подлинности истоков христианства и рождения современной цивилизации.
Попали они к адмиралу вместе с золотым запасом Российской империи, а прибыли вначале в Тобольск отдельным безномерным вагоном «золотого эшелона», сопровождаемым загадочным мрачным иеромонахом Авелем, а затем по реке в Омск.
Иеромонах тот оказался провидцем. Он подолгу беседовал с Колчаком, иногда целые ночи напролет. О том, что ждет Россию в далеком и недалеком будущем, о переустройстве мира, а после того как Авель по просьбе Колчака стал его духовным наставником, и кое-что о личной судьбе адмирала.
Ничего хорошего и жизнерадостного он не предрек, напротив, предсказывал страшные испытания для всего человечества и еще исключительную роль России в деле борьбы с Антихристом, во всяком случае на все оставшиеся годы текущего ХХ века.
Он же настоятельно порекомендовал надежно спрятать сакральные ценности, да так, чтобы их можно было найти только спустя сотни лет, когда кончится правление Антихриста, царствие золотого тельца.
И на все это долгое время он пообещал организовать личную охрану артефактов, но как он это сделает, не раскрыл.
И еще он сказал нечто пока вообще непонятное для Колчака, что делать они, скорее всего, будут вместе, и известие это заставило содрогнуться все сознание адмирала. Накануне отъезда Колчак собрал тайное совещание, на котором присутствовали четверо: Анатолий Николаевич Пепеляев, 27-летний генерал-лейтенант, командующий Первой Сибирской армией, только что прибывший в Омск из Тобольска вместе с ценностями Синода, Петр Колобов офицер по особым поручениям, прибывший в ставку по рекомендации Деникина, сам Колчак и иеромонах Авель.
Прежде всего адмирал уточнил свой приказ Петру:
Поскольку артефакты удалось стараниями Анатолия Николаевича вовремя доставить из Тобольска и погрузить на пароход «Пермяк», ваша задача, господин полковник, несколько упрощается. Судьба загруженных слитков и золотой монеты меня, конечно, волнует, но меньше всего. Не будет возможности спрятать в земле утопите в воде. В конце концов, это только малая часть золотого запаса, и даст бог, это золото оправдает-таки свое нынешнее предназначение, то есть введет в заблуждение многих любопытствующих и скроет истинную цель экспедиции. Надеюсь, что о сокровищах Синода не знает пока никто, кроме присутствующих здесь. Ваш главный объект, полковник, Колчак приблизился при этом вплотную к Петру и пристально заглянул ему в глаза, сокровища Синода, за них вы ответчик перед нами, перед будущими поколениями россиян и перед Богом!
Я уже принял эту ответственность на себя, Александр Васильевич метки и расположение ящиков с артефактами Священного синода известны только мне, негромко произнес Петр Колобов.
Колчак в ответ молча обнял Петра и обратился к генералу Пепеляеву:
Я попрошу вас доложить об организации котлованов под груз.
Адмирал устало опустился на кресло и начал терзать перочинным ножом подлокотник своего кресла он делал это в последнее время почти всегда в минуты сильного душевного волнения.
Пепеляев по-военному четко и коротко доложил о подготовленных котлованах и скальных пещерах под размещение церковных ценностей и золота и передал подробную карту Колобову.
Господин Колобов, обратился он к Петру, вот вам еще одна карта с нанесенными на ней тайниками-дублерами. Это на случай непредсказуемых ситуаций и еще дабы иметь возможность маневра. К примеру размещаете ценности, даете возможность зафиксировать место некоторым особо болтливым и сребролюбивым. А после перезахоранивайте ценности в другом месте с участием проверенных людей. После этих слов Пепеляев подошел к стене и открыл штору, скрывающую подробную карту, на которой красным и синим цветом были обозначены два маршрута экспедиции основной и запасной.
Плыть «Пермяку» и сопровождавшим его судам предстояло вначале по Иртышу до его впадения в Обь около города Остяко-Вогульска4. А далее линии разделялись: красная линия вела вверх по течению Оби, в сторону Сургута, а синяя линия поворачивала вправо в сторону Обь-Енисейского водного канала.
Со стороны Оби путь канала проложен через последовательные притоки реки Кеть Озерную Ломоватую Язевую до озера Большого (Водораздельного), проводя указкой по синей линии, докладывал Пепеляев. Этот водный путь проходит через настоящие таежные дебри, так что движение небольшого судна останется практически незаметным. Затем следует собственно канал между озером и руслом первого водоема с енисейской стороны рекой Малый Кас, которая через реку Большой Кас соединяется уже с Енисеем. Общее расстояние между акваториями Оби и Енисея тысяча двадцать три версты. Из них триста девяносто приходится на отрезок от устья реки Озерной до устья реки Большой Кас притока Енисея. Внутри этого пути на длину сто девяносто верст русла рек расчищены, выпрямлены, углублены и шлюзованы. Собственно же канал, или, как его еще называют, прокоп, соединявший озеро Водораздельное и русло Малого Каса, имеет протяженность чуть более семи верст. Это самый трудный участок водного пути, и пройти его можно на небольшом быстроходном катере, который будет дожидаться вас, Петр Михайлович, Пепеляев слегка наклонил голову в сторону Петра, на месте слияния Оби и Иртыша. Вот в этой точке. Указка уперлась в обозначенную черным крестом точку на карте. Что важно, продолжил Пепеляев, двигаясь на корабле по рекам среди таежной глуши, можно практически не опасаться нападения и захвата груза. С берега корабль не остановить, артиллерию, которая может представлять опасность для судна и команды, в таежные дебри не доставить, а на выбранном мною быстроходном, с хорошей проходимостью в мелких местах катере можно избежать и возможной погони. На этом катере находится лично мною подобранная команда, за каждого из которой я могу поручиться. На берегу также будет дожидаться отряд из полусотни бойцов, назначение которого разрушать мощенный деревом Баронский тракт, проходящий по берегу канала с тремя целями охранять вас с берега, замести следы и затруднить вывоз ценностей красными или другими бандитами в случае, если наш план будет все-таки разгадан. Эти люди мне, к сожалению, малознакомы в наше время трудно найти проверенных людей. Но командует ими штабс-капитан Киселев офицер опытный и человек достойнейший. Пепеляев закончил короткий доклад и повернулся к присутствующим в ожидании вопросов и пояснений.