II
Ну, наконец-то, ты пришёл, увидев его в дверях, проговорила она. Я столько сносила, ты не представляешь Ты постоянно такой грустный когда глазеешь на меня. Всю распирает, я сидела так без движения вечность, чтобы от тряски невзначай не освободиться под себя. Хочу наполнить тебя прямо сейчас.
Правда? обрадовался Икар, ты всегда так добра ко мне.
Я просто реально хочу, чтобы тебе было хорошо, вот и всё. Давай-ка, укладывайся на спинку, предложила она и поднялась, широко расставив ноги и введя в свой анус два пальца на всякий случай.
Подожди, Аэлита, я глотну настоечки, смажу горло, а не то усну от усталости.
Он подобрал с пола один из многочисленных горшочков с жидкостью желтовато-молочного цвета и совершил пару небольших глотков.
Ну давай уже скорее, не могу я больше терпеть! взмолилась девушка.
Икар поспешно лёг лицом в точности под её промежностью. Аэлита присела, он немного подвинул её и началось Наполнение это деяние высшего блаженства, ибо вкус Копры, только-только вышедшей на волю был неизменно на пике своей сладости и буквально таял во рту. Но всё прошло не совсем так, как всегда. Объём был больше обычного, и Икар сильно подавился. Выдающийся момент оказался смазанным, и полным-полно Пищи разлетелось в разные стороны.
Ну как же так? с досадой промолвила девушка, закончив с этим маленьким делом и присев на пол.
Я что-то немного задумался, виновато признался он.
Ты постоянно задумываешься, никак не расслабишься, убери куда-нибудь эти лакомые кусочки, потом доешь. Ты принёс что-нибудь? спросила она, задрав широкие брови и слегка округлив глаза.
Икар извлёк кусочек Копры из таза и принялся раззадоривать Аэлиту, водя им у неё перед ртом. Наконец, она поймала нужный момент и вонзила свои зубы в Хлеб жизни.
Вкусно, да? поглаживая её зализанные волосы, спросил он. Она энергично закивала с туго набитым ртом. Он наполнил стакан Уриной из того же тазика и заботливо вложил ей в руку Тебе не кажется?.. Вкус улетучился и понимаешь
Икар, перебила она его, вот ты беспрестанно что-то там воображаешь. То тебе нужно сходить куда-то далеко, то упрятываешь что-то, теперь ещё и вкус пропал у Еды. Всё идёт хорошо.
Исходя из её коротких рассказов, Икар постиг, что Аэлита обожала странствовать. Она перебегала из соты в соту и подолгу оставалась с их жильцами. Она особо не трепалась, а лишь слушала типичные истории: кто насколько освободился, как много съел Копры и выпил Урины, кто уже сколько раз рожал. Её белоснежные волосы всегда были увлажнены, потому что большой склонностью Аэлиты было принимать опорожнение Уриной напрямую от другого. В эти чудесные мгновения она крепко зажмуривала глаза от услады, разевала пошире рот и вываливала язык. Тонкими пальцами она массировала свою орошаемую голову. Падающие капли Урины всасывались в длинные, слегка волнистые волосы. Воистину Урина являлась золотом, ибо подменила собой все сокровища и ресурсы многострадальной планеты.
На этот раз Аэлита осталась с Икаром, и сколько невозвратного времени она там уже скоротала, было не важно, так как ход времени в Копрограде не имел никакого значения. Ни подсчётов и прогнозов, ни планов и упущенных чаяний. Это был вечно свободный, всегда нужный и правильный момент настоящего без быстротечных часов, быстролётных дней, установленных графиков, ежедневников, запланированных сроков. Не было тут даже и само́й истории, кроме личных, которые кратко рассказывались и тут же легко забывались.
Икар намесил строительной смеси и приделал отвалившиеся ножки к поломанной мебели. Они уселись друг напротив друга на небольшие стульчики около костра и равнодушное пламя огня занимало их своей тайной игрой. В последнее время он пребывал в томительном ожидании, когда же она в конце концов самостоятельно ускользнёт в очередное путешествие. Там на неё освобождался бы и питал своей Копрой кто-то иной. Только после этого Икар смог бы хорошенько помыслить и ещё раз притронуться к своей вожделенной тайне. Рядом с ней он отчего-то совсем не мог сосредоточиться, а его секрет ни в коем случае не должен был быть раскрыт.
Аэлита, а ты во многих сотах побывала? вдруг осведомился Икар.
Ну да, немедленно ответила она, не отводя взгляда от пламени. А, что?
А чего ради ты это делаешь? Ты ищешь что-то или кого-то?
Икар намесил строительной смеси и приделал отвалившиеся ножки к поломанной мебели. Они уселись друг напротив друга на небольшие стульчики около костра и равнодушное пламя огня занимало их своей тайной игрой. В последнее время он пребывал в томительном ожидании, когда же она в конце концов самостоятельно ускользнёт в очередное путешествие. Там на неё освобождался бы и питал своей Копрой кто-то иной. Только после этого Икар смог бы хорошенько помыслить и ещё раз притронуться к своей вожделенной тайне. Рядом с ней он отчего-то совсем не мог сосредоточиться, а его секрет ни в коем случае не должен был быть раскрыт.
Аэлита, а ты во многих сотах побывала? вдруг осведомился Икар.
Ну да, немедленно ответила она, не отводя взгляда от пламени. А, что?
А чего ради ты это делаешь? Ты ищешь что-то или кого-то?
Мне кажется во всяком новом месте воздух какой-то особенный что ли? Она переменилась в лице и потупила глаза. И дышать легче.
Я слышу, как тебе тяжело даётся дыхание, простёрши руку и расположив ладонь ей между грудей, изрёк он. Может потому, что ты засиделась у меня, а?
Засиделась? Она вопрошающе кинула взор на него.
Да, с каждым разом, когда я возвращаюсь с Пира, я вижу, как тебе становится всё хуже и хуже. Ты спишь всё дольше и дольше, и во сне твой рот всё время широко открыт.
Со мной всё в порядке, Икар. Просто я постоянно возбуждена от одного только твоего голоса.
А где конец, знаешь? Он хлебнул настойки.
Какой ещё конец?
Города конец, или где начало, знаешь?
Нет никакого конца и начала нет, спокойно промолвила она. Зачем тебе все эти вопросы? Сколько уже я с тобой вожусь, ты всё об одном талдычишь из раза в раз, давай расскажи лучше опять ту историю, где советник, вместо ответа на вопрос молча наполнил тебя. Вот он тогда принял самое верное решение.
Икар в очередной раз начал повествовать свой рассказ о том незабываемом визите к советнику. Аэлита слушала его с растроганностью и поигрывала со своим бутончиком. И вот подошла эмоциональная кульминация рассказываемого. Не останавливая рассказ, Икар встал и принялся тугой струёй вырабатывать Урину. Она заломила одну руку за голову и выгнулась, как будто подставляя всю себя под очищающий поток блаженной жидкости. Другой рукой она колыхала своё раздувшееся влагалище.
Вот, да, Икар, да, вот чем надо всегда заниматься! простонала она и через мгновение законвульсировала от оргазмических припадков. Он так крепко сжал её в своих объятиях, что Аэлита забавно запищала. Настойка больше не могла поддерживать их энергичное состояние, усталость одержала верх, и вскоре один за другим они глубоко уснули.
Через пару надземных часов Икар пробудился и начал пристально разглядывать её спящее лицо с широко открытым ртом и чрезмерно частым дыханием. У него была самая примитивная сота в два надземных метра в высоту. Без окон, дыр и лишь с одним дверным проёмом без двери. Каркас обиталища был выполнен из останков, собранных из саркофагов. Соты возводили единицы, кто предпочитал более спокойный образ жизни: освободился, сходил, скинул, вернулся, отдохнул.
Он встал и принялся деформировать стены, бесшумно надавливая кулаком. Икар посчитал, что с многочисленными отверстиями в соте ей было бы легче. Он упрочил фундамент и некоторые сильно обвалившиеся места на стенах. Но следом Икар взглянул в затемнённый угол помещения. В голове щёлкнуло. Он обратно замазал все прорехи и сделал вход ещё уже и ниже, прилёг с ней рядом и разбудил насущным вопросом:
Когда у тебя в последний раз был понос? решительно спросил он в её симпатичное ухо.
Опять ты пробубнила она сквозь сон. Со своими вопросами.
Я вот тут смог погрузить мысль, неторопливо проговаривая каждый слог, сказал Икар, если случился понос, значит, переел, и соответственно то, что ты ел до него и то, что его вызвало переварилось напрасно? Аэлита, почему о таких важных вещах задумываюсь только я, а?
Потому что ты, видимо, упал в детстве, повредил голову и теперь ты уже не можешь по нормальному.
Он ублажал её приблизительно через каждые пять надземных часов. Её влагалище ненасытно требовало ещё и ещё. После каждого сношения Икар рассказывал, как всё протекло с описанием мельчайших деталей в зависимости от словарного запаса. Икар не сомневался, Аэлите приходился по нраву его мерный голос, пенис, рост и стройное, но крепкое тело с широкими плечами.