ГЛАВА III
Атлетичная фигура с четко прорисованными линиями мышц, взъерошенные ветром волосы, блестящие капли воды на загорелой коже, рассеянно блуждающая на губах улыбка на снимке Агапов был запечатлен вполоборота, и мне не удалось рассмотреть, что выражал в этот момент его устремленный в голубую даль взгляд, однако, я на интуитивном уровне почувствовала внутреннее напряжение, скрытое за ширмой показной расслабленности. За годы близкого знакомства с Яном я научилась неплохо понимать так называемый «язык тела», и сейчас у меня сложилось устойчивое ощущение, что мой экс-любовник неохотно согласился позировать для этого фото лишь для того, чтобы Тая от него наконец отстала. Со стороны легко могло показаться, что «Хитмен» пребывает в абсолютной гармонии как с природой, так и с самим собой, но мне упорно не верилось в это обманчивое благолепие. Я, конечно, допускала, что Агапов на две недели полностью отрешился от мирской суеты и всецело погрузился в атмосферу блаженного ничегонеделания, беззаботно потягивая тропические коктейли в перерыве между сонной полудремой в шезлонге, но достаточно было вспомнить патологическую зацикленность Яна на реванше с Рамиресом, чтобы разом отмести подобные теории и обратиться к голосу здравого рассудка. Победа над «Эль Гато» уже давно превратилась для «Хитмена» в своего рода одержимость, и я давала голову на отсечение, что даже белый песок и кокосовые пальмы были не в силах отвлечь его от навязчивой идеи. Впрочем, судя по тому, что Тая вернулась из отпуска исключительно на позитиве, Агапов мужественно собрал волю в кулак и не позволил своим душевным терзаниям омрачить сейшельские каникулы семейный отдых с детьми априори не предполагал депрессивного поведения и недовольного брюзжания, поэтому Ян использовал это время в качестве тайм-аута и скорее всего никто в его ближайшем окружении так и не догадался, какие демоны тайно обуревают заботливого отца, любящего мужа и внимательного сына.
Честно говоря, я порядком сомневалась, что «Хитмену» действительно удалось «перезагрузиться» с немалой степенью вероятности его по-прежнему раздирали жестокие противоречия. Думаю, он великолепно осознавал, что любой нормальный человек был бы безмерно счастлив, если бы ему выпала возможность провести незабываемые деньки в земном раю да еще и в окружении дорогих сердцу людей, и невольно терзался чувством вины за свою неспособность искренне порадоваться бесценным мгновениям, повторить которые теперь получится разве что на следующий год, когда под противостоянием с «Эль Гато» будет подведена финальная черта. Но невзирая на царящий в душе разлад, у Агапова всё же хватило духа отделить мух от котлет и никому не отравлять существование угрюмой физиономией, причем, на миг мне стало даже обидно, что к моей нервной системе Ян относился гораздо менее бережно уж меня-то он отродясь не щадил, без зазрения совести отправляя на передовую, тогда как сам предпочитал отсиживаться в тылу. Нет, я не утверждала, что «Хитмен» палкой гнал меня на встречу с продавцом из даркнета, но тот факт, что он вообще меня об этом попросил, уже и так многое прояснял. Не то чтобы я задним числом злилась на Агапова и запоздало строила из себя бедную овечку, но где-то на далекой периферии подсознания внезапно зародилась предательская мысль о несправедливости подобной практики. Как бы не парадоксально это звучало, но свою жену Ян тщательно ограждал от потрясений, а вот любовницу почему-то не стеснялся нагружать ответственными поручениями, хотя по всем классическим канонам поступать ему полагалось с точностью до наоборот. Ведь это не я, а Тая при вступлении в брак автоматически брала на себя обязательство поровну разделять все горести и беды, выпадающие на долю второй половины, но в итоге законная супруга так и продолжала беззаботно порхать в мире розовых пони, совершенно не ведая о развернувшейся за ее спиной драме. Наверняка, бой с Дюруа не раз и не два заставил Таю испуганно вздрогнуть, но в моем представлении ее эмоции нельзя было даже сравнить с тем первобытным ужасом, что обуял меня, когда «Хитмен» в приступе неукротимой ярости четыре раунда зверствовал на ринге. Так уж вышло, что жена Агапова видела только верхушку айсберга, а я изначально находилась на острие событий, наш «любовный треугольник» катастрофически выбивался из стандартной схемы и не вписывался в сюжетную канву, мы действовали вразрез с элементарной логикой и регулярно демонстрировали вопиющее пренебрежение жанровыми особенностями, но при этом всё происходило до такой степени естественно и органично, будто таков и был неисповедимый замысел судьбы.
С определенных пор я следила за спортивными новостями очень пристально, и дело здесь обстояло вовсе не в праздном любопытстве. Меня прежде всего интересовала ситуация с реваншем, и я с нетерпением ждала оглашения конкретной даты, но сколько бы Сэм Броуди не нагнетал искусственный ажиотаж вокруг третьего боя, процесс подписания контракта с «Gloria Boxing» продвигался с заметной пробуксовкой. А между тем, кровавое месиво, устроенное Яном весной в Нью-Йорке, изрядно подогрело интерес к главному противостоянию в миддлвейте, и я была более, чем уверена, что руководство стримингового сервиса уже предвкушает рекордные продажи платных трансляций. Не зря Агапов прямым текстом сообщил мне, что дело, в сущности, осталось за малым, и как только все финансовые аспекты будут урегулированы, билеты на «мегафайт» сразу же появятся в свободном доступе. Но пока в информационном пространстве лишь массово циркулировали неподтвержденные слухи, якобы основанные на предоставленных анонимными инсайдерами сведениях, и я не уставала поражаться наглости журналистов, не стыдящихся выдавать свои бредовые фантазии за авторитетное мнение специалистов. Чего я только не начиталась и не насмотрелась за минувший месяц, и если бы не привычка скрупулезно просеивать любые входящие данные сквозь мелкое сито простейшей аналитики, у меня безнадежно поехала бы крыша. А страсти в боксерском сообществе кипели, надо сказать, нешуточные, и каждое утро преподносило мне удивительные сюрпризы, частенько вызывающие у меня бурный всплеск откровенного возмущения.
Например, меня больно задевало то прискорбное обстоятельство, что имя Мориса Дюруа, лично для меня воплотившее в себе эталон самоотверженной отваги, несгибаемого внутреннего стержня и потрясающей заряженности на результат, было сейчас, может и не предано забвению, но во всяком случае, почти перестало упоминаться в масс-медиа. Для того чтобы выяснить, как чувствует себя героический канадец, мне пришлось целенаправленно прошерстить множество интернет-ресурсов самого различного свойства, составляя единую картину из собранных по крупицам фактов. Значительного оптимизма состояние Дюруа, увы, не внушало: спустя более месяца после рокового боя с «Хитменом», вернее, с тем чудовищем, что хищно клацало зубами в преддверии смертоносной атаки и с остервенением бросалось на неуступчивую добычу, поверженный, но не сломленный боксер так и не встал на ноги, а его речевая деятельность по-прежнему оставалась нарушенной. Помимо этого, канадец страдал от постоянно усугубляющихся проблем со зрением, и хотя врачи провели ему экстренную операцию по удалению тромба, и непосредственная угроза для жизни теперь вроде бы как отсутствовала, будущее Мориса Дюруа выглядело крайне безрадостным. Отныне неординарную фигуру Дюруа окружало кощунственное безразличие, и отвратительное в своей жестокости отношение публики лишний раз иллюстрировало известное выражение «победителей не судят». Если Агапова внезапно накрыла волна народного обожания, то дальнейшая участь его соперника больше никого не волновала. Ян снова купался в лучах славы и, казалось, был обречен на успех в реванше, а интерес к Дюруа был безвозвратно утерян. Канадский боксер был списан в утиль, как отработанный материал, ему надлежало пойти под пресс истории и кануть в лету, а от «Хитмена» истосковавшиеся по зрелищным нокаутам фанаты ждали громких свершений и убедительных побед, и разве кого-то заботило, какую цену готов был заплатить их кумир за первое место в мировом рейтинге «pound-for-pound»?
ГЛАВА IV
Я, пожалуй, единственная четко представляла себе истинный масштаб неумолимо надвигающейся катастрофы, и несмотря на бешеную загруженность по работе, я по-прежнему не могла совладать с муторной тревогой, прочно поселившейся у меня на сердце с того рокового дня, когда Ян открытым текстом озвучил мне свой план победы над Раулем Рамиресом. В голове у меня роилось множество бессвязных мыслей, и порой это раздражающее жужжание вдруг становилось совершенно невыносимым. В такие моменты я отчаянно пыталась максимально абстрагироваться от происходящего учила языки, смотрела фильмы, читала умные книжки и существенно увеличивала интенсивность фитнес-тренировок, но сколько бы усилий я не предпринимала, избавиться от застрявшей в мозгу занозы мне все равно не удавалось. Возможно, именно сейчас наступило время вышибать клин клином, да и мне в одинаковой мере были необходимы как эмоциональная встряска, так и чисто физическая разрядка, но я каждый вечер искала предлог, чтобы не идти в любимый бар. Я подозревала, что Костик давно потерял надежду вновь увидеть меня за стойкой, и если раньше я по праву могла считаться завсегдатаем уютного питейного заведения, то за время длительного отсутствия обо мне скорее всего позабыли даже старожилы. В принципе, никто не мешал мне эффектно напомнить о себе, появившись на пороге в облегающем коктейльном платье, но я внезапно превратилась в завзятую домоседку, каковой всегда и была до того момента, пока вероломное предательство бывшего мужа не заставило меня радикально пересмотреть свою жизненную философию. Да, совсем неплохо было бы пропустить стаканчик и по душам поболтать с барменом, но вот случайные знакомства на одну ночь неожиданно начали вызывать у меня инстинктивное отторжение, хотя я и порядком соскучилась по хорошему сексу. Скоротечный роман с чешским студентом я вообще не брала в расчет несомненно, юный Марек был довольно милым парнишкой, и мы весело провели время в Праге, но когда сей пылкий юноша взял привычку одолевать меня звонками и сообщениями, я без колебаний занесла его номер в черный список и ничуть об этом не пожалела. К нам в офис регулярно захаживали на огонек приятные мужчины, и с некоторыми из них я даже позволяла себе слегка пофлиртовать, но дальнейшие отношения как-то не клеились. С директором фирмы по производству пластиковых окон я даже сходила в ресторан, однако, в последнюю минуту резко передумала приглашать своего кавалера на чашечку кофе, а на втором свидании, когда уже сам бог велел определиться, беспричинно ответила решительным отказом на заманчивое предложение показать мне свой загородный коттедж. И это при том, что отвергнутый поклонник устраивал меня по всем формальным параметрам, и если бы не мои необъяснимые капризы, той ночью всё могло бы сложиться к нашему обоюдному удовольствию, но я не воспользовалась подарком судьбы и в гордом одиночестве уехала домой. Впоследствии мы еще пару раз созванивались, но энтузиазм с обеих сторон значительно поугас. Взрослые самодостаточные люди, как правило, не бегали друг за другом, словно переживающие гормональный взрыв подростки, и наша взаимная симпатия так ни во что и не вылилась. Тогда я и поняла, что, похоже, старею, и вскоре неминуемо обзаведусь набором для вязания и креслом-качалкой, а там недалеко и до старушечьих одежек и ортопедической обуви.