XII. Лава
Он не знал, сколько проспал.
Черная невентилируемая ночь. Было жарко, он лежал неподвижно, в том смысле, что движение
стало воспоминанием, которое он не мог отыскать
(как и другие) на дне огромной слепой кухни, где он был погребен.
Он чувствовал дом полный спящих людей,
лежащих как хлеба на полках. Слышал ровный торопливый шум,