Давно было пора ему сказать! горячо поддержала меня Леська, чего было столько ждать погоды с моря? Я за прямоту: да так да, нет так нет, а ходить вокруг да около это не мое. Ну всё, я закончила, иди посмотри на себя, красотка!
Ох, Леська, то ли твои средства волшебные, то ли ты сама- ведьма! рассмеялась я, созерцая в огромное настенное зеркало свое заметно посвежевшее лицо, спасибо тебе, я себя не узнаю!
Ну так! довольно фыркнула Леська, для тебя все самое лучшее. Я бы на месте этой Симоны своего жениха с тобой в рейс не пустила!
Брось ты, скажешь тоже! отмахнулась я, Урмас ее любит, а на меня и внимания не обращает. Так что, Леська, правильно говорят, не родись красивой
Красота это лишь обещание счастья, философски протянула Леська и с многозначительной ухмылкой добавила, а хороший косметолог- залог успеха.
Тут мне и возразить нечего! охотно согласилась я, ладно, подружка, спасибо тебе, побежала я
Может, пообедаем вместе? У меня как раз перерыв? подкинула идею Леська, подожди минутку, я кабинет закрою, табличку повешу и пойдем. Тут рядышком кафешка есть, я там постоянно обедаю.
С удовольствием, кивнула я, а то неизвестно, когда я в следующий раз вырвусь.
Я готова, Леська спрятала ключ в сумочку и, не дождавшись ответной реакции, потормошила меня за плечо, ты чего застыла, как вкопанная, привидение увидела?
Леська, это Урмас, одними губами прошептала я, зачарованно проводила глазами до боли знакомую мужскую фигуру, и в недоумении подняла брови, когда вдруг обнаружила, что Урмас только что отошел от окошка выдачи больничных листов.
Тот самый? разочарованно выдохнула Леська, я б еще за ним так убивалась Парень как парень. Что-то он смурной какой-то, заболел что ли?
Не знаю, насторожилась я, у него же утром рейс, неужели он больничный взял?
Да может, просто спросить что-нибудь хотел, обнадежила меня Леська, а вы разве не в своей ведомственной поликлинике обслуживаетесь?
Да, -подтвердила я, сама не понимаю, зачем Урмас сюда приходил.
А хочешь, я тебе всё выясню? заговорщически подмигнула Леська, на выдаче больничных моя клиентка сидит, я к ней сейчас потихоньку подкачусь, и она мне на ушко шепнетПостой тут, я сейчас вернусь.
Ну что? ринулась навстречу Леське я, после того, как та закончила общаться со своим «осведомителем».
Придется тебя расстроить, мрачно сообщила подруга, твоему Урмасу и правда дали на завтра больничный, так что лететь тебе с другим пилотом. Только не спрашивай, что да почему, у них тут врачебная тайна строго соблюдается, нам с тобой никто не расскажет. Ну не кисни ты, вдруг кого в десять раз получше встретишь!
ГЛАВА III
От радужного настроения, заставлявшего меня вдохновенно парить в непосредственной близости от седьмого неба, осталось лишь горькое послевкусие, и завтрашний рейс мигом перестал быть для меня символом грядущего освобождения от мучительных оков больше похожей на помешательство любви. Без Урмаса в кресле второго пилота это будет такой же рядовой рабочий день, как и все предыдущие, и, если за расчетное время полета на борту лайнера не произойдет никаких эксцессов, я просто запишу этот рейс в своей актив и благополучно забуду о нем, как только сойду на землю. Что ж, значит, не судьба, главное, чтобы заболевание Урмаса оказалось не слишком серьезным, а то больничный ведь на пустом месте не выписывают, мало ли чего
Весь остаток дня я старательно пыталась понять, какого рода обстоятельства вынудили Урмаса обратиться в частное медицинское учреждение и выложить приличную сумму за платные услуги, вместо того, чтобы пролечиться за счет работодателя в рамках обязательного социального пакета. Ситуация выглядела откровенно подозрительной, и чересчур богатое воображение без устали подкидывало мне самые неожиданные объяснения, но крупицы рациональности в них были настолько мелкими и жалкими, что больше напоминали бесцельное переливание из пустого в порожнее. Всегда отличавшаяся острым язычком Леська так и вовсе сходу предположила, что Урмас подцепил венерическую инфекцию на одной из недавних эстафет и теперь опасается, как бы о его похождениях не стало известно широкой общественности, включая Симону. Надо сказать, что, если бы дело не касалось Урмаса, которого я изначально вознесла на недосягаемый пьедестал, я бы легко признала Леськину правоту, однако, мне глубоко претила сама мысль об участии моего возлюбленного в повсеместно распространенных вакханалиях на базировках, и я с видом оскорбленной невинности решительно пресекла подобные разговоры. Леська выразительно хмыкнула в кулак, но вступать со мной в непроизводительные дебаты не стала, быстро сообразив, что в противном случае я не дам ей нормально пообедать. Более того, уставшая бесконечно лицезреть мою унылую мину, Леська авторитетно посоветовала мне «забить» и успокоиться, но, несмотря на данное подруге обещание в точности последовать ее совету, сразу по прибытию домой я намертво прилипла к лэптопу.
Весь остаток дня я старательно пыталась понять, какого рода обстоятельства вынудили Урмаса обратиться в частное медицинское учреждение и выложить приличную сумму за платные услуги, вместо того, чтобы пролечиться за счет работодателя в рамках обязательного социального пакета. Ситуация выглядела откровенно подозрительной, и чересчур богатое воображение без устали подкидывало мне самые неожиданные объяснения, но крупицы рациональности в них были настолько мелкими и жалкими, что больше напоминали бесцельное переливание из пустого в порожнее. Всегда отличавшаяся острым язычком Леська так и вовсе сходу предположила, что Урмас подцепил венерическую инфекцию на одной из недавних эстафет и теперь опасается, как бы о его похождениях не стало известно широкой общественности, включая Симону. Надо сказать, что, если бы дело не касалось Урмаса, которого я изначально вознесла на недосягаемый пьедестал, я бы легко признала Леськину правоту, однако, мне глубоко претила сама мысль об участии моего возлюбленного в повсеместно распространенных вакханалиях на базировках, и я с видом оскорбленной невинности решительно пресекла подобные разговоры. Леська выразительно хмыкнула в кулак, но вступать со мной в непроизводительные дебаты не стала, быстро сообразив, что в противном случае я не дам ей нормально пообедать. Более того, уставшая бесконечно лицезреть мою унылую мину, Леська авторитетно посоветовала мне «забить» и успокоиться, но, несмотря на данное подруге обещание в точности последовать ее совету, сразу по прибытию домой я намертво прилипла к лэптопу.
На странице Урмаса царила тишь и благодать. За прошедший день он отписался в нескольких пабликах, посвященных гражданской авиации, и поставил лайки под панорамными снимками ночного неба. Зато Симона запостила фотографию своего нового автомобиля и снабдила кадр красноречивой подписью «Подарок». Машинка бы маленькая, красненькая и очень женская по стоимости модель явно выходила за рамки бюджетной линейки и, что уж греха таить, я бы и сама не отказалась от такого презента, особенно от Урмаса, пусть даже в моей бескорыстной любви и начисто отсутствовал меркантильный компонент. Но тут, как говорится, был важен сам факт, и я совсем расстроилась. Может, оно действительно и к лучшему, что завтра мы с Урмасом не встретимся: ну, зачем мне лезть со своими признаниями в эту волшебную идиллию, это же свинство какое-то, честное слово! Люди счастливы, они нежно любят друг-друга и собираются связать себя священными узами Гименея, ежу понятно, что мои шансы находятся в пределах ничтожно малых величин, к чему питать наивные чаяния, когда только слепой не видит, до какой степени бесплотны и призрачны мои надежды? Хватит себя изводить, пора четко уяснить, что мне ничего не светит, и оставить идею открыть Урмасу сердце толку с этого все равно будет не больше, чем фактического удоя с рогатого и бородатого героя народного фольклора, а позору потом не оберешься. Услышит ненароком кто-нибудь мои душевные излияния, и будет весь аэропорт у меня за спиной шушукаться, а злые языки, как известно, в разы страшнее пистолета, так что мне впору либо сразу застрелиться, либо держать чувства внутри и не портить репутацию ни себе, ни Урмасу. Раз табельного оружия бортпроводникам по статусу не полагалось (хотя, скажем, на чартерах в Хургаду меня регулярно обуревало непреодолимое желание дать распоясавшимся пассажирам вооруженный отпор, а в особо запущенных случаях вроде десятичасового перелета через Атлантику в компании пьяных туристов я и вовсе мечтала пустить себе пулю в висок), я все сильнее склонялась к тактике благоразумного молчания и лишь искренне надеялась, что мне и дальше удастся скрывать разрывающие мое несчастное сердце чувства.
За ночь у меня в голове всё понемногу устаканилось, я смирилась с неизбежным, удалила профайлы Урмаса и Симоны из закладок браузера и с твердым намерением начать новую жизнь прямо с сегодняшнего утра, уехала в аэропорт на предполетный брифинг. Еще на первом собеседование в «Авистаре» меня недвусмысленно предупредили, что жилье мне лучше подыскивать поближе к месту службы, так как хваленый «гибкий график» периодически будет требовать моего присутствия в комнате для брифингов, к примеру, в пять часов утра, и как только меня утвердили на должность стюардессы, мы с Леськой разъехались по разным квартирам. Я сняла убитую однушку, а моя подруга оперативно вышла замуж, тут ж, что называется, каждому свое. Заниматься бытом мне все эти три года было совершенно недосуг, и каждый раз, когда меня навещала мама, она неизменно пребывала в подлинном шоке от условий моего проживания, не понимая, что дома я бываю не настолько уж и часто, чтобы тратить время на интерьерный дизайн. Этой весной мама начала отрыто намекать, что я стала заложницей своей работы, и мне не помешало бы задуматься о перемене сферы деятельности. Я сделала вид, что намеки до меня не доходят, и мама отбыла домой несолоно хлебавши, а я тем же вечером улетела в Амстердам, а оттуда, по-моему, в столицу Туманного Альбиона, и вопрос обустройства жилища являлся последним в списке из заботивших меня на тот момент проблем.