Я-я-я-я-н, тихонько вниз протянул Санька. Скажи что-нибудь, ну пожалуйста
Но в ответ он услышал лишь одну тишину. Страшно было Саньке лезть вниз, но подумав о том, что Ян может лежит там с поломанной ногой или свернутой шеей, тихонько заскулив и зажав зубы, привязав веревку из близстоящего сарая за дерево, полез он вниз.
Метра через три Санька нащупал ногой что-то теплое. Наконец спустившись на дно пока еще недорытого колодца, он стал ощупывать лежащего без сознания Яна. Ян лежал молча и никак не хотел приходить в сознание, хотя Санька его уже минут пять тряс за плечо. Страшно стало Саньке.
Вдруг Ян умрет, подумал он и стал тихонько плакать.
И тут раздался тихий голос Яна:
Блин, что это было? Где это я? А кто тут еще? посыпались вопросы из кромешной тишины голосом Яна.
Это я, ответил Яну Санька.
Кто это я?
Санька!
Какой еще Санька? У меня таких знакомых нет! резко ответил голос Яна.
Мы же вместе с тобой за футбольную команду играем! возмущенно прошипел Санька.
За какую такую команду, ты шутишь что ли? Да я в футбол не играю! Я же боюсь ногу поломать, я же танцую на льду! продолжал возмущаться Ян.
Гдегде ты танцуешь? И тут послышался заливистый смех из темноты. Сильно же ты головой ударился. Ой, извини, а как твоя голова? Болит? И тут, опять не сдержавшись, начал смеяться Санька.
Знаешь что, давай выберемся отсюда, а потом уже будем разбираться. А вообще, где это мы?
В колодце. Правда недоделанном. Хорошо, давай поднимайся за мной по веревке. Сможешь?
Ну конечно!
Спустя минут десять два друга уже стояли рядом с вырытой ямой. Тучи разошлись, и свет луны освещал все вокруг.
Знаешь, давай я тебя осмотрю, на всякий случай, а потом доведу домой, предложил Яну Санька.
Тот недоверчиво на него посмотрел, но, подумав, что этот незнакомый мальчик вряд ли ему что-то сделает плохое, если помог выбраться из ямы, разрешил.
Дальше было как во сне. Санька начал осматривать голову Яна. По рукам Саньки потекло тепло, которое отдавало небольшими искрами в глазах Яна. И тут Ян вспомнил все: кто он, футбольную команду, как они шли домой с Санькой и разговаривали.
Санька! радостно закричал Ян. Я вспомнил!
А танцевать не хочешь больше на льду? недоверчиво спросил Санька.
Лед? Какой лед? А-а-а-а, что-то смутно вспоминаю, это я прошлой ночью книгу читал про танцы на льду! Классная! А ты откуда знаешь?
Так, во-первых, ты сам только что говорил, что танцуешь на льду, во-вторых, я увидел твои мысли сейчас в твоей башке и немного освежил воспоминания, тихо ответил Санька.
Ты можешь читать мысли?
Сам толком не пойму. Иногда получается. И даже могу поменять воспоминания. Правда, сегодня так захотел блинчиков с творогом, но сколько не пытался эти мысли добавить в голову бабе Зине все равно она сварила картошку и пожарила рыбу, грустно добавил Санька.
Санька, а давай ты меня научишь! Я тоже хочу читать мысли, можно и без изменения памяти, но все-таки это было бы здорово!
Ты считаешь, что это хорошая идея? Ну ладно, если тебе так хочется, то я попробую. Только давай договоримся, что никому, ни одной душе, больше не расскажешь, что я умею делать. Хорошо?
Хорошо! И давай будем дружить! На всю жизнь!
Давай!
Так началась многолетняя дружба Саньки и Яна.
Глава 3 Оболтус
Сколько сидел в задумчивости Ян на кухне Александра, он и не понял. Из этого состояния его вывел вопрос друга:
Хочешь ложись на диван. Вижу: вроде как ты уже засыпаешь.
Потянувшись и прогнав дремоту, Ян с благодарностью посмотрел на Александра.
Спасибо, но нет. Я к тебе по делу. Пришел пораньше, еще до начала занятий в университете. Хотел попросить тебя об одолжении.
Какие вопросы? Конечно. А что надо сделать?
Как и всегда бывало в трудные минуты жизни, Александр уже заранее был согласен помочь, хотя еще и не знал в чем проблема. Эта самоотверженность воспринималось Яном как огромный подарок судьбы. И в принципе, да, такая дружба, наверное, редкость. Ведь Александр мог и жизнь отдать за Яна, если бы это понадобилось. Но, как очень надеялся Ян, судьба не будет их так испытывать.
Как мне повезло с другом, подумал Ян, и с тихой благодарностью и вдруг нахлынувшем на него чувством огромного облегчения посмотрел на Александра.
Понимаешь, в группе, где я куратором числюсь, да и веду занятия тоже, есть один студент, Черный его фамилия. Фамилия у него такая чудная, да и сам он что-то в последнее время стал странным. Очень талантливый парень. Прекрасный из него получился бы технарь: схватывает на лету высшую математику, интегралы щелкает как орехи. Но стал спать на лекциях, причем постоянно. Ко мне стали приходить преподаватели: жаловаться на него. Философ, вот, приходил вчера. Позавчера приходила преподаватель по начертательной геометрии. Ну и другие тоже. Спрашивают, может он больной? И Ян выжидательно посмотрел на Александра.
Понимаешь, в группе, где я куратором числюсь, да и веду занятия тоже, есть один студент, Черный его фамилия. Фамилия у него такая чудная, да и сам он что-то в последнее время стал странным. Очень талантливый парень. Прекрасный из него получился бы технарь: схватывает на лету высшую математику, интегралы щелкает как орехи. Но стал спать на лекциях, причем постоянно. Ко мне стали приходить преподаватели: жаловаться на него. Философ, вот, приходил вчера. Позавчера приходила преподаватель по начертательной геометрии. Ну и другие тоже. Спрашивают, может он больной? И Ян выжидательно посмотрел на Александра.
Так, может, он и вправду заболел?
Да спрашивал я. Устало махнул рукой Ян. Говорит, что здоров как конь. Только конь какой-то на полуиздыхании. Спрашивал уже много раз. Скрывает он что-то. Вот и пришел к тебе, чтобы понять, что с ним и как ему помочь, если надо. Берешься разобраться?
Да я уже вроде как ответил, что да, уже с обидой сказал Александр. Ну, так я пошел одеваться? У него сегодня есть занятия?
Занятия есть. И я сказал, что придет стоматолог, первоклассный специалист, который проведет профилактический осмотр студентов.
Хитрец, значит, ты уже был уверен, что я двинусь в твой универ, пока тут торт поедал огромными кусками.
И, увернувшись от понарошку разозлившегося Яна, Александр захлопнул дверь спальни перед его носом: пошел переодеваться.
Александр любил одежду. Она была его пунктиком. Все тщательно было подобрано еще в магазине. Если он покупал костюм, то к нему шли в тон рубашка, подбирался пояс, туфли и даже галстук. Поэтому для одежды у него было отведено три шкафа. Два стояли в спальне. А один, с раздвигающимися дверями, был прочно встроен в коридоре. А коллекция его парфюма, этоэто была отдельная песня. На полке в коридоре стояли духи и туалетная вода лучших производителей мира. И даже таких, про которые Ян и не слышал. Поэтому, недолго думая, пока Александр собирался, он подошел и, выбрав один из своих любимых запахов, веером обрызгал свою одежду.
Минут через пять в дверях появился Александр. В строгом сером костюме, в очках, с саквояжем он уже всем своим видом начинал вызывать уважение. Привычным жестом выбрав с полки один из флаконов, он также обрызгал себя и уверенно пошел к дверям.
Айра, сторожи дом, никого не впускай, сказал он своей собаке.
Айра лениво подняла голову, посмотрела на них, перевернулась на другой бок и громко зевнула.
Нет, ну ты видел отношение? деланно возмущаясь спросил Александр, когда они вышли из подъезда. Хоть бы поднялась, подошла к нам, а так делает вид, что и не сторожит! Дрыхнет, и все ей по барабану!
Это тебе по барабану: костюмчик хороший, а вот пуз выдает любовь к сладкому. Может на диету какую сядешь?
Ну да, вчера думал об этом, сегодня вечером подумаю, может и завтра, смеясь ответил Александр.
И так, подтрунивая друг над другом, шли они на остановку. Минут через пятнадцать, сев на автобус, приехали к университету.
Пройдя фейсконтроль у вахтера, поднялись на второй этаж.
А какими судьбами? встретившийся на их пути, доцент кафедры Мурашин поприветствовал Александра.
Да вот решил провести беседу со студентами о здоровом образе жизни и пользе чистки зубов, по настоянию куратора, сказал Александр и весело кивнул на Яна.
Здорово! Я бы с удовольствием и сам поприсутствовал, но вызывают в деканат. Какие-то вопросы по зачетке студента: или подпись не туда поставил, или перепутал оценку пойду уточнять, грустно вздохнув, сказал Мурашин и с обреченным видом быстро поднялся по лестнице.
На кафедре было пусто. Столы преподавателей были практически завалены бумагами, папками. И только стол завкафедрой, как всегда, отличался пустотой. По ее мнению, любая информация должна быть спрятана от посторонних глаз. Поэтому любые свои бумаги она тщательно упаковывала в ящики стола и замыкала на ключ. Ключ же прятался у нее в портфеле.
Ян, давай уже побыстрее, подгонял Александр. Мы на твоей кафедре торчим уже минут двадцать. А вдруг заявится твоя грымза?
Так друзья между собой называли завкафедрой. Лет-то ей было немного, но характер Текучка на кафедре была страшная. Уходили люди, не проработав и года. И бежали кто куда: кто ушел в другие вузы, кто на рынок продавать одежду и обувь, кто в декрет. Иванькову удалось открыть свое туристическое агентство. Выбирали пути любые, кто как мог. Ян, по сравнению со многими, был здесь долгожителем. Он работал под ее руководством уже три года.