И не осталось и следа
От сладких снов. Одна жестокость
Суббота
В монастыре бьёт колокол с утра
Монахов собирая вновь на службу.
И нам, мирянам, в этот час пора
К автобусам спешить толпою дружной.
У каждого опять свои дела,
Свои заботы и своя работа,
Но в этот раз не нас колокола
Опять зовут. Сегодня же суббота!
Мы спим под колокольный перезвон,
А кто-то сны не детские вновь видит
И все дела, и все заботы вон
Он гонит от себя и ненавидит
Звук этот слишком ранний колокольный.
И пусть душе приятен будет он,
Не весь народ, похоже, им довольный,
Но чем тогда он лучше стай ворон?
Которые из гнёзд своих сорвавшись,
Заходятся от злобы к Богу в крик.
В субботу крепко спит народ уставший,
Лишь я не сплю в блаженный этот миг
И восторгаюсь музыкой от Бога.
Что мне суббота? День очередной.
И у меня таких дней очень много,
А у народа просто выходной
Обида
В костре обид сгорает наша вера,
Потом любовь и жизнь, в конце концов.
Всему предел есть и всему есть мера
У мудрецов есть и у гордецов.
Кто мудрый, тот простит в себе обиду,
Гордец с гордыней будет жить всегда,
А если не обидится, для виду,
Её он не забудет никогда.
И в нужный час обидой воспылает,
И вспомнит всё и всем в свой судный час.
И никому добра не пожелает
Ни в прошлом и, конечно, не сейчас.
Он для себя последняя инстанция
И истина для всех, для остальных,
Кто не согласен чемодан и станция
И эшафот для совестью больных.
Даст Бог, я буду в жизни чуть мудрее
И спрячу гордость от ненужных глаз.
С обидой жить, конечно, тяжелее,
Тем более, уже не в первый раз.
Бог всё простит. И прошлые обиды
И грех гордыни, даже гордеца,
Лишь только я уеду в город Лида,
Чтоб жизнь прожить с тобою до конца
Уходит время
Идут часы. Уходит время
И жизнь проходит вместе с ним.
И вместо нас младое племя
Считает дни. Не нам одним
Теперь со временем бороться,
Ведь каждый хочет дольше жить,
И наконец-то разберётся
Как своё время укротить.
Как тратить каждую минуту,
Чтоб жизнь свою прожить не зря,
И просыпаясь с новым утром,
Срывать листок календаря
Без вздохов и без сожалений
О зря потерянных часах,
О зря потерянных мгновениях,
Напрасно сказанных словах.
Уходит время вместе с нами
И вместе с ним уходим мы,
И остаётся только память,
Как луч надежды среди тьмы.
И если этот скромный томик
Стихов моих найдёт опять,
Пусть и не мой совсем потомок,
Пошло, выходит, время вспять!
Пришла пора
Живём сто лет без покаяния,
Без примирения в душе,
Душа же, словно птица раненная,
Устала ждать давно уже
От нас не только слов раскаяния,
Чтоб излечить от ран и нам
Не только души неприкаянные,
Но и вернуть их в божий храм.
От догм свободной сделать совесть
И нашу память навсегда,
Хотя о реках русской крови
Мы не забудем никогда,
Как и сотнях жертв безвинных,
О павших и пропавших зря,
О не вернувшихся с чужбины,
Об эйфории Октября.
Но то, что было, то и было
Война, разруха и террор.
Но есть одна, кто нас любила,
Терпя и славу и позор,
Не разделяя нас по вере,
По преданности ей служить,
Лишь потому, что мы хотели
В одной своей России жить.
Так не пора ли нам собраться,
Как в старину, на общий сход?
Но не затем, чтоб вновь подраться,
А чтобы в памяти остаться,
Как Богом избранный народ!
Путь России
Страдать, надеяться и верить
Таков России путь опять.
Чрез униженья и потери
Пройдя, в итоге побеждать
Себя в себе, врагов тем паче,
Сгорая в жертвенном огне.
У нас не может быть иначе
Тонуть в крови или в вине
И возрождаться словно Феникс,
Дела великие вершить
И с верой в Бога или в Ленина,
Друг другу не мешая жить.
Без революций прошлых пошлых,
Без идеалов, но пустых,
Без пушек, к счастью, скоморошных,
Без залпов, пусть и холостых.
И пусть путь этот нам неведом,
Но верю я России быть.
И Бог придёт за нами следом,
Чтоб нас, безбожников, простить
Чтоб нас, безбожников, простить
Орда
Для них Россия, как Орда,
А мы в России азиаты,
И страх в душе у них всегда
И мы хоть в чём-то виноваты.
Так было испокон веков,
Так есть, и будет так в дальнейшем.
Ну, что же, значит мир таков,
И побеждает в нём сильнейший.
А мы, назло им всем, сильны
Не только телом, но и духом,
И даже комплексом вины,
Хоть виноваты лишь по слухам.
Они же в слухах мастера,
Но вряд ли, что ещё умеют.
Так, может быть, и нам пора
Напомнить им кто есть плебеи?
Не мы ходили и не раз
На нашу Русь. И уходили
Ни с чем, умерив свой экстаз
И аппетиты крокодильи.
А мы прощали всех всегда
И не искали виноватых.
Такая вот у нас Орда,
Такие вот мы азиаты
Храни Россию
Любить себя заставить мы не можем
И нам любовь такая ни к чему.
Храни и нас, храни Россию, Боже,
От их любви похожей на тюрьму.
От их нравоучений и посулов,
От их даров троянских и от зла
От собственных невежд и их разгулов,
В которых Русь не раз уже была.
Любовь их кровь людей крещёных русских,
Ненужность жертв за чьё-то право жить.
Мы лишь хотим без новых революций
Отечеству, как было встарь, служить.
И без любви навязанной кому-то
И без даров, без царственных вельмож,
В России, но своей, проснуться утром
И за окном увидеть русский дождь
Время Веры
Господа юнкера, господа офицеры,
Вы Россию покинули, но не капли вины
Нет на Вас, потому что без России, без Веры
Жертвы Ваши напрасные никому не нужны.
Не нужны они мамам, не нужны они Богу,
Вместе с Вами покинул он Россию тогда,
Чтоб когда-нибудь вновь найти к дому дорогу,
Веру в Бога вернуть в свою Русь навсегда.
Бог в Россию вернулся, Вас оставив в Париже,
На прощанье крестами за любовь одарив,
Но уйдя из России, стали к Богу Вы ближе,
Чем оставшийся здесь весь партийный актив.
Время красных прошло. Время Веры настало.
Но не в этом совсем Ваших подвигов суть,
Просто наша Россия жить без Бога устала,
Ну, а Вы помогли ей веру в Бога вернуть
Сентиментальность
Считает кто-то век наш аморальным
И я так думал собственным умом,
Не от того ли стал сентиментальным,
Что слишком долго я в себе самом
Скрывал от глаз твоих не только чувства,
Скрывал себя под маской простака
И часто, когда было слишком грустно,
Валял, как говорили, дурака.
Смешил других и к месту и не к месту,
И говорил о чём-то невпопад.
Мне без тебя здесь жить неинтересно,
А кто я сам? Конечно, не Сократ,
Чтоб рассуждать о значимости мира,
В котором человек почти что Бог,
Ведь весь мой мир это моя квартира,
Я только в ней самим собой быть мог.
Жалел одних с их жизнью непутёвой,
Других же ненавидел, как умел,
И задавал себе вопросы снова:
Так, где же лицемерия предел
И почему меня не принимаешь
И ты таким, каким я был и есть,
И почему опять не понимаешь,
Где истина в словах, а где лишь лесть?
Но всё до примитива в жизни просто
Сентиментальность наших душ болезнь,
Которую мы лечим на погостах,
А я хотел бы вылечиться здесь.
Сказать тебе: прости меня, поэта,
За то, что одиночество мой дом.
Я вновь один и всё-таки при этом,
Надеюсь на любовь твою потом
Скука
Встану утром, выпью чаю
Сам с собой поговорю,
А потом опять скучаю
Жду вечернюю зарю.
Вот и ночь уж на исходе
Снова ждать придётся дня,
Так и отпуск твой проходит,
Но, конечно, у меня.
У тебя другое дело
Тебе некогда скучать,
Ты ведь этого хотела?
Можешь и не отвечать.
Отдохнуть от дел домашних,
Запастись здоровьем впрок
Без забот и дней вчерашних
И домой вернуться в срок
У меня другие сроки
Дни похожи на века,
В прошлом ссоры,
В прошлом склоки,
Да и ты так далека.
Одиночество не горе
Даже скука не беда!
Поскучаю и без моря
И без денег как всегда
Пьяная любовь
Изумрудная трава
Под ногами стелется
И душа опять жива
Даже и не верится.
С пьяной радости уйду