А ведь ты прав
Егорша опустился на крыльцо, вздохнул и начал рассказ:
Когда Прокопий привёз ярчука, все, наконец, могли вздохнуть спокойно. Это был самый настоящий ярчук. Говорят, он был огромный и очень злой. Звали его Ярый. Прасковья как-то учуяла его и сидела здесь в лесу тише воды, ниже травы и с тех пор в деревню и носа не казала. Люди уже начали забывать про неё, но собачий век недолог, Ярый стал стареть, слабеть и Прокопий отправился за вторым. Того тоже Ярым назвали и он тоже дюже лютый был и со службой своей хорошо справлялся.
А потом война, мужиков всех позабирали в том числе и Прокопия. У людей горя и без Прасковьи хватало, да и притихла она, как будто её и не было, а может Ярый её отпугивал. Ведь бабы его берегли, хоть и самим не хватало, а ярчука всей деревней подкармливали. А потом война-то закончилась, мужиков многих покосила, кто-то домой пришёл, а многих за собой унесла. А Прокопий вернулся в деревню только лет через десять, с малолетней дочкой на руках.
Это с Балашихой что ли?
С нею родимой, с нею. Война его хорошо потрепала, где он ещё десять лет обретался, от кого дочку прижил и где мать её, никто и не знал. Родаков-то его, чтобы рассказать, уже в живых не было, а сам он не особо и распространялся. Хмурый стал да замкнутый. Дом родительский подправил и стал с дочкой жить поживать. Прасковья-то как узнала, что он вернулся, так снова вьюном завилась, видно, засел он ей в сердце занозой и не вытащить. А тот опять на неё ноль внимания, а сам стал к одной вдове-солдатке похаживать. Не стерпела Прасковья да и ослепила его, видно, чтобы на баб и не смотрел совсем. Лег он спать зрячий, а проснулся уже слепым, как крот. Видели её люди, как она ночью-то под его окнами стояла. Перепугался народ, надо снова ярчука брать, пока крышу ей по новой не снесло. А кого посылать? Послали другого мужика, привёз он ярчука, но щенка. Уж не знаю почему, может, на взрослого денег не хватило, а, может, и не было взрослого в наличии. Привёз и слепому Прокопию на вырост передал.
Щенку на тот момент стукнуло шесть месяцев, и поселил его Прокопий у себя во дворе. Шевчуки-то ему раньше говорили, что ведьма попытается избавиться от щенка, пока тот мал и волчий зуб ещё не вырос, поэтому мелкого нужно сильно беречь.
Волчий зуб? переспросила Энджи.
Ну да, тот самый, который и делает ярчука таким опасным. Поэтому положено щенка спрятать в глубокой яме и накрыть осиновой бороной, только там ведьма до него не доберётся. Держать его в яме нужно до тех пор, пока ему год не исполнится, ведь после этого ведьме с ним будет уже не справиться.
Если бы меня в яме до года держали, я бы тоже, наверное, злой стала, хмыкнула Энджи.
А ты нет? обернулся к ней Егорша и пытливо заглянул в глаза.
Что нет? не поняла она.
Ты не злая? даже без намёка на шутку спросил Егорша.
Да, вроде, нет растерянно ответила она.
Хорошо бы, вздохнул он, ну так вот, Прокопию, видно, стало жаль щенка в яму сажать, а, может, и забыл он этот наказ, ведь сам-то он взрослых всегда привозил и не последовал этому совету. Недели не прошло, как обнаружили щенка мёртвым. Порешила ярчука Прасковья, не дожидаясь, пока тот в силу войдёт.
Ничего себе, охнула Энджи.
Да, ярчук такое дело, мало его вывести, нужно ещё и сохранить, чтобы ведьма раньше времени с ним не расправилась.
И что дальше?
А что тут сделаешь? Деньги на щенка потратили, на нового средств нет. Сдались, так сказать, на милость ведьме. Она вроде бы и не лютовала сильно, иногда по мелочи гадости делала, а в основном-то в лесу сидела. Видно, причина её злости в Прокопии была, а теперь-то что, слепой да с малолетней дочерью кому он нужен.
Да протянула Энджи, сколько бед из-за любви этой. А теперь про этого пса расскажи, который за матерью хвостом ходит
Да чего рассказывать-то, вздохнул Егорша, этого пса мы сами вывели, да вот, наверное, технологический процесс где-то нарушился, усмехнулся он.
Сами? удивилась она.
Ну да, мой отец подумал, а чем он хуже Шевчуков? Когда у него от чёрной суки родилась чёрная девочка, он и решил попробовать.
И что?
Как видишь, не получилось, вздохнул Егорша. Уж не знаю, где он там ошибся, меня-то здесь несколько лет не было.
Пёс-то получился солидный, такой грозный и брутальный
Он и вправду злобный, но без волчьего зуба, а это решило всё. Батя ведь его и в яме под бороной держал, чтобы ведьме не достался, а она его играючи увела и к себе приручила. Отца же наказала, чтобы не повадно было.
Наказала? Как?
Мной, усмехнулся Егорша.
Это как?
Он отвернулся и тяжело вздохнул:
Ну отец мною очень гордился, я же окончил школу с золотой медалью и физмат с отличием в Москве, поступил в аспирантуру. В общем, большие надежды подавал, а теперь посмотри на меня горько усмехнулся он.
Ты закончил физмат? искренне удивилась девушка.
Да, представь себе, ещё я владею тремя иностранными языками. В общем, это уже неважно. В то лето я как раз к отцу в отпуск приехал, а уехать уже не смог. Ведьма сделала так, что не могу я Глухово покинуть, от слова «совсем». Я когда из отпуска тогда уезжал, то мне вдруг в поезде резко поплохело, да так, что на первой же станции скорая меня сняла и сразу в реанимацию. Пока до больницы довезли, я уже в коме, сахар резко упал. Врачи меня вроде вытянули, сахар препаратами поднимают, а он всё падает и падает. Они руками разводят, ничего понять не могут. Ну, вроде выровняли более или менее, домой выписали. Купил я глюкометр, затарился шприцами, лекарствами и отец меня домой-то и повёз. Чем ближе к дому подъезжаем, тем мне всё лучше и лучше. А как до Глухово добрались я как огурчик. Пожил я ещё здесь пару недель, каждый день сахар мерил, всё отлично, даже упаковку с препаратом не распечатывал. А отпуск-то давно закончился, надо в Москву возвращаться.
Сел я в поезд и история повторилась, правда, на этот раз до комы дело не дошло. Не успели мы тогда дальше отъехать, засуетился я раньше, почувствовав знакомые симптомы. Снова больница и врачи в недоумении, но тут уже мне в голову подозрение и закралось, что неспроста это. В общем, когда меня выписали и мы с отцом до дома добирались, я через каждые десять километров мерил себе сахар. И что интересно, чем ближе к Глухово, тем сахар всё больше выравнивается. Как только до деревни добрались, всё в норме. Чудеса! Это Прасковья так отца наказала. Мне теперь из Глухово никуда. Я свою теорию проверял, на велике в разные стороны отъезжал и сахар замерял. Понял, что максимальное расстояние, на которое я могу себе позволить удалиться, это пятьдесят километров. Если отъезжаю дальше, то сахар начинает падать.
Вот так я здесь и застрял, и все мои амбиции и мечты полетели к чёрту. В общем, озлился я на всех, в депрессию впал, начал пить, а что тут ещё делать, ну и Результат налицо. А отец с горя через год и помер вслед за матерью. Вот и живу я здесь, как привязанный, а зачем и сам не знаю.
Глава 13
Энджи была потрясена рассказом.
Ничего себе, ты попал. Я тоже, наверное, запила бы на твоём месте.
Ага, Егорша зло сплюнул, а потом с надеждой посмотрел на неё: может, ты теперь мне поможешь?
Как? искренне удивилась девушка.
Ты же теперь ведьма, а значит можешь снять это проклятье.
Хм, растерялась Энджи, я бы сняла, если бы знала как. Я же полный чайник, ты забыл?
Да, плохо, вздохнул он, но тут же оживился: Я слышал, что у каждой ведьмы есть такая книженция, куда она свои рецепты записывает, то есть заклятья. Наверное, и у Прасковьи такая была. Может, там всё по пунктам и в граммах расписано?
Он с такой надеждой смотрел на Энджи, что у неё не хватило духа его расстраивать ещё больше.
Я не знаю, честно. Она меня ведь ничему не учила, но я завтра поищу у неё в комнате, может, что-нибудь и найду.
Спасибо тебе, оживился Егорша и от радости схватил за руку.
Энджи его прекрасно понимала, но и зря обнадёживать не хотела, ведь у неё не было уверенности в том, что она сможет разобраться с книгой, даже если её найдёт.
Ладно, поднялся он с крыльца, уже очень поздно, и надо бы немного поспать, ведь завтра у нас великий день.
То есть?
Первое сознательное колдовство доброй ведьмы Энджи, Егорша просто сиял.
Не знаю, протянул она, это ещё большой вопрос. А поспать, действительно, не мешает, но в Глухово я тебя сейчас не повезу, можешь переночевать и она запнулась, соображая, куда бы пристроить гостя на ночь.
Только не в доме, тут же отреагировал он, вон вижу какой-то сарайчик, там и посплю.
Но там и спать негде, растерянно протянула гостеприимная хозяйка.