Вот к примеру запись от 30 сентября 1659 года:
«Едва я выбрался на побережье и почуял, что Смерть больше не гонится за мной, меня стало жестоко тошнить мерзкой солёной морской водой. Я наглотался ею до самого кадыка. Нет ничего отвратительнее наглотаться сверх меры холодной морской воды! Проблевавшись, я стал потихоньку приходить в себя, и будучи неслыханно слаб, как ни странно, посвятил свою время отнюдь не славословию господу, а проклятию своему злосчастию. Я бегал по берегу и проклинал всё на свете. Ломая руки, я лупил себя по лицу и голове, я исступлённо горланил, повторяя, как попугай: «Гибель! Гибель! Я обречён!» Наконец силы оставили меня и я рухнул на землю без движений.
Много дней после этого я не мог смириться со всоим безвыходным положением, и каждый день выбегал на берег, забирался на самое возвышенное место и в бессмысленной надежде вперивал взор в пустынное море, вперивал, надеясмь увидеть там спасительный парус. Моя безумная надежда рождала видения, И несколько раз мне казалось, что на горизонте мелькнул белый парус, вестник надежды. В эти мгновения сердце моё переполнялось радостью, и я бегал по берегу, прыгал и плясал, как оглашенный! Я вперялся в размытое белое пятно на горизонте, едва ли понимая, что вижу мираж, что предаюсь самообману, но, видит бог, это был спасительный самообман. И только убедившись, что никакого паруса на горизонте нет, я впадал в полное отчаянье и начинал безутешно рыдать, подобно ребёнку, который сунул руку в огонь и теперь плачет от осознания собственной глупости.
Но в те редкие мгновения, когда разум возвращался в мою потерянную голову, когда мог совладать собой, я принимался за насущные труды приводил в порядок своё хозяйство, принимался за строительные работы, начинал изготавливать домашний инвентарь, и заходился от гордости за свои шедевры стол и стул, когда наконец обеспечил себя какими-то удобствами, которые с натяжкой, правда, но можно назвать комфортом, и даже, что почти представить себе невозможно в тех условиях вёл дневник! Я, венец Вселенной жил один на необитаемом острове и вёл Дневник!
Сентябрь, 30, 1659Я, бедный горемыка, Робинзон Крузо, претерпевший кораблекрушение во время страшного шторма, теперь выброшен на совершенно безлюдный, несчастный остров, который наречён мной «Островом Безнадёги». Вся команда корабля матросы и капитан погибли, все до одного, за исключением меня, а я при этом сам был на волосок от гибели.
В конце этого дня я бродил по берегу, проклиная своё злосчастье, выбросившее меня на этот нечеловечечкий безлюдный остров: у меня не было ни пищи, ни крыши над головой, моя одежда была порвана и скудна, а об оружии мне только можно было мечтать, я был открыт опасностям, защиты от врагов не было никакой, в отчаяньи обрести хоть какую-то соломинку надежды, за которую можно было зацепиться, я понял, что надеяться не на что и моим избавлением от страданий может послужить только смерть. У меня было две счастливые возможности быть растерзанным дикими зверями или пасть от рук дикарей. Третьей, самой предпочтительной была медленная смерть от голода, еды мне было взять всё равно негде. Наступившая темнота загнала меня на дерево так я пытался спастись от диких зверей. Как ни странно, несмотря на то, что всю ночь лил дождь, я неплохо выспался.
Октябрь, 1. Утром, проснувшись, я увидел к своему величайшему изумлению, что ночью наш корабль сорвало с мели и пригнало много ближе к берегу, что, с одной стороны, было подарком судьбы (мне было хорошо видно, что корабль цел, ничего на нём не опрокинуто, а раз так, у меня появляется луч надежды, что после того, как ветер стихнет, мне удасться каким-то образом добраться до него и набрать там еды и необходимых вещей), но с дургой стороны, смотреть на знакомый до боли корабль, лишённый жизни, зная, что все моим товарищи погибли и пошли на корм рыбам, было невыносимо, сердце моё буквально рвалось от боли и скорби, лица товарищей одно за другим пролетало передо мной. Запоздалое раскаянье, мысль о том, что останься мы на корабле в ту трагическую ночь, мы могли и сами спастись и спасти наш корабль, или в худшем случае, спаслись бы не все, но многие. Весь день я был вне себя от этих мыслей. Но как только начался отлив, я счёл нужным сразу же отправиться на корабль, я подошёл к нему, как можно ближе по мелководью, а потом пустился вплавь. Весь день шёл дождь при отсутствии ветра.
С 1-го по 24-е октября. Все эти дни были плотно заняты перевозкой всякой всячины, которую я мог снять с корабля. Я дожидался начала прилива и отправлялся в обратный путь. Всё это время шли беспрерывные дожди с краткими просветлениями погоды, я полагаю, это самое ненастное время года на острове.
Октябрь. 20. Я опрокинул мой плот. Груз затонул. Но так как всё это призошло на мели, а вещи были в основном тяжёлые то с наступлением отлива мне довелось спасти большую часть груза. Корабль прошедшей ночью разбило в щепки, там, где ещё вчера торчала его мачта, теперь торчат только какие-то жалкие обломки, их видно лишь в часы отлива. Всё время я, как пчела, суетился в попытке спасти вывезенное имущесчтво от дождя и непогоды.
Октябрь. 25. Всю ночь и весь день хлещет дождь, сильный порывистый ветер. y, with some gusts of wind; during which time the ship broke in pieces, the wind blowing a little harder than before, and was no more to be seen, except the wreck of her, and that only at low water. I spent this day in covering and securing the goods which I had saved, that the rain might not spoil them.
Октябрь. 26. Весь день я рыскал по берегу в поисках уютного местечка для устройства укрытия. По прежнему меня заботило, где я наилучшим образом смогу обеспечить мою безопасность от нападения диких зверей и дикарей. Только вечером отыскал приемемое месточко на склоне холма. Решил сделать надёжную ограду, для чего прочертил полукруг, обозначивший мою территорию. Ограда будет состоять из двух рядов кольев, вбитых в землю. Потом надо будет обложить её дёрном. Пришла в голову идея забить промежуток между кольями обрывками корабельных канатов.
С 26-е по 30 октября. Работал в поте лица, перетаскивая моё имущество в своё новое укрытие в ходе сильного непрекращающегося дождя.
31-е октября. Ранним утром я отправился бродить по острову с оружием в попытке подстрелить какую-нибудь дичь и разведать остров. Накоенц удалось пристрелить козу, маленький козлёнок бежал потом за мной следом. Его, к сожалению, тоже пришлось убить, потому что он, как оказалось, ничего не ест, кроме молока.
Ноябрь, 1. Разбил тент прямо под скалой, озабоченный тем, как сделать пространство посвободнее. Вбил колья, повесил на них гамак и первую ночь спал в комфортных условиях.
Ноябрь. 2. Притащил все ящики и обломки корабля, соорудил из досок солидную баррикаду вокруг моего нового жилища.
Ноябрь. 3. Снова с ружьём в походе. Убил двух крупных птиц, отдалённо схожих с утками. Необыкновенно вкусное мясо. Отобедав и отдохнув, с лёгким сердцем взялся за изготовление стола.
Ноябрь. 4. Утром я составил подробное расписание работ, отведя одни часы трудам, другие охоте, третьи сну и развлечению. Вот примерный распорядок моего рядового дня: утром, если нет дождя, я брожу по острову два-три часа в поисках дичи, возвращаюсь, работаю по хозяйству до одиннадцати часов, в одиннадцать у меня завтрак, если найдётся, чем, в двенадцать, с наступлением самых жарких часов, ложуть спась до двух часов, вес ьвечер продолжаю работать. Последние два дня успещно тружусь над созданием стола, посвящая этому всё время. Как столяр, я полное ничтожество. Это надо признать честно. Но с каждым часом моё мастерство совершенствуется. Скоро я буду мастером высшей квалификации. Так бывает всегда. Наблюдения и постояные усилия и опыт совершенствуют самые ничтожные способности. Я ничем не хуже всех остальных двуногих!
Ноябрь, 5. Весь день в пути с собакой и ружьём. Добыл дикую кошку, страшно невкусное мясо, но зато мягкая шкурка. С каждой убитой мной твари сдираю аккуратно шкуру, и определяю на склад. Домой возвращался берегом с моря. На берегу пасётся масса разнообразных птиц. Птиц таких пород я никогда раньше не видел. Здесь, оказывается, обитают ещё и тюлени, я видел несколько штук. Сначала я чуть не струхнул, не разобрав, какой породы эти существа. Пока я присматривался к ним, они заметили, что я рядом и быстро ускользнули от меня, нырнув в глубину.
Ноябрь. 6. Совершив обычный утренний променад, я принялся снова за стол, и вдруг к своему удивлению, внезапно закончил его, испытав чувство глубочайшего удовлетворения. Потом ко мне пришло осознание лёгкого неудовольствия. Ба! Стол получился грубый. Работа над ошибками, и кое-что удалось подправить.
Ноябрь. 7. Наконец установилась прекрасная погода. 7-го, 8-го, 9-го, 10-го, отчасти 12-го (11-е -воскресенье) были посвящены изготовлению стула, с великими трудами удалось придать ему сносный вид. Несколько раз разбирал стул и подтачивал шероховатости. Тот результат, который мне нужен, пока недостижим в принципе!