Поэтому особенно тщательно приходится относиться к содержанию фильмов, и не в том смысле, конечно, чтобы непременно изображалось пионердвижение, чтобы проходили бесконечные ряды пионеров, где нет никакого действия, это только даст утомление.
<> Надо создать совершенно новый тип фильма, такой фильм, который показывал бы, например, ребят, увлекающихся каким-нибудь коллективным трудом, какой-нибудь общественно полезной работой, который показывал бы, что такое повседневная борьба за лучший порядок, дело и т. д. <>
Вообще та повседневная борьба, которую видит ребенок вокруг себя, должна была бы в фильмах как-то отражаться.
Вскрыть работу пионеров, внутреннюю сущность ее, внутреннее сплочение ребят, создание какой-то новой организации, нового коллектива все это целый ряд проблем, которые никоим образом не могут быть разрешены западноевропейским фильмом. Если мы можем использовать западноевропейский учебный фильм, который изображает дно морское, горы, львов, тигров и т. д., то мы не можем взять фильм, который освещает общественную жизнь с буржуазной точки зрения. Мы должны дать тут нечто новое ребятам, дать им материал, который являлся бы организующим их фактором.
Есть ребята, у которых особенно сильна способность воспринятое претворить в жизнь. Вот эта-то основная группа которая в смысле организации вынесет из нового фильма очень много и которая послужит ядром и поможет организовать других ребят»27.
Повинуясь Крупской, детский кинематограф стал буквально образцовым: он стал показывать пример как себя вести. Советские детские фильмы заговорили о должном и начали воспитывать. А заграничные фильмы понемногу исчезли.
К этому времени в крупных союзных городах открылись первые детские кинотеатры: «Смена» и «Леший» в Ленинграде, «Кит» в Краснодаре, «Пионер-дом» в Чернигове, детский кинотеатр при Управлении московских зрелищных предприятий МОНО в Москве28. Чаще всего открытие приурочивали к десятой годовщине революции. Репертуар их еще не отличался от обычных кинотеатров только билеты были дешевле (в среднем 10 копеек при цене от 35 копеек в обычных кинотеатрах) и сеансы шли днем, а не вечером. В Минске детский кинотеатр «Юный пионер» открылся в октябре 1928-го, с билетами по 15 копеек и специальными лекционными комментариями к фильмам, которые показывали во всех кинотеатрах29.
К 1928 году чиновники едва-едва наметили особую, детскую репертуарную линию. Совкино, государственный монополист в кино, учредило для этого детский фонд, работавший по трем направлениям:
«1. производство фильм специально для детей;
включение в детский фонд новых и старых фильм из общего фонда, подходящих для детей без перемонтажа <>;
Соответственный перемонтаж фильм общего фонда, пригодных для детей». Основной задачей фонда называли «отвлечение детей от чрезмерного увлечения детективной авантюрной фильмой»30. Но в осторожных пособиях по подбору репертуара для детских сеансов по-прежнему значились «фильмы для всех», обычно приключенческие, с цензурными правками и сокращениями для детей, а больше всего было научных, просветительских фильмов31.
Вот, например, какие фильмы предлагались для детских сеансов в Беларуси в 1928 году:
Аня-Гай (Тайна Ани Гай)
Булат-Батыр
Ваня-пионер
Винтик-шпинтик
Великий путь
Войсковые собаки
Гоги Ратиани
Два броневика
Два друга, модель и подруга
Дни борьбы и побед
Дом в сугробах
Дон Диего и Пелагея
Закон гор
Знойный принц
Золотой мед
Каштанка
Конец Санкт-Петербурга
Крылья холопа
Крыша мира
Лесная быль
Маленькие и большие
Мишка Звонов
Нефть
Нибелунги
Оторванные рукава
Падение династии Романовых
Проблема питания
Самоедский мальчик
Симфония большого города
Синий пакет
Среди зверей
Танки
Турбина 3
Федькина правда
Цемент
Человек и ливрея
Шестая часть мира
Тараканище32.
В этом показательном списке стоят фильмы о революции, приключения, комедии, в том числе вполне «взрослые», мультфильмы, весомые документальные фильмы и научно-популярные, или, как их тогда называли, культурфильмы. Примечательно, что для детских сеансов рекомендовали и два импортных фильма, немецких «Нибелунги» Фрица Ланга и «Берлин. Симфония большого города» Вальтера Руттмана, ставшие классикой, хотя в 1928 году заграничные фильмы стали из проката изымать.
Детская культура двадцатых жила под дамокловым мечом конфликта Надежды Крупской с Корнеем Чуковским: писателя обвиняли в фантастичности, буржуазности и непрактичности его сказок. После краткого всплеска государственного интереса к детской литературе, когда вновь стали большими тиражами издавать детских поэтов и писателей, настали литературные репрессии. Жанр сказки попал под горячую руку Крупской и был нежелателен до 1933 года пока не сменилась политическая и культурная эпоха. Идеология хотела предельно реалистических, практических, бытовых произведений для детей, без фантазийных вольностей: по мнению Крупской, это портит детям вкус и чувство действительности, им вредно витать в облаках. Конфликт этот был спором политики с искусством и отразился в детском кинематографе растерянностью и раздвоенностью: то ли оторванные от советской реальности приключения, то ли идеологичные, лукаво реалистичные и тоскливые пионерские сюжеты.
Неудивительно, что эта раздвоенность передалась и белорусскому игровому кинематографу, который едва-едва появился, тоже силой, по поспешному указу о создании национального кино. Для справедливости напомню, что в Беларуси и до революции показывали и снимали кино. И, вероятно, могли его снимать в Западной Беларуси после Рижского мира. Увы, сведения об этом обрывочны и скудны, киноплёнок пока не найдено. В минских газетах 1910-х годов есть упоминания о том, что хроникальные и постановочные фильмы снимал владелец первого минского кинотеатра Рихард Штремер, а за ним и предприниматель Фрумкин, державший кинотеатр «Модерн». Советские кинематографисты пренебрегли этим дореволюционным опытом, потому привычно считают, что регулярно и поточно снимать кино в Беларуси стали в советское время. Правда, получилось это не сразу: с 1919 года безуспешно пыталась наладить кинопроизводство самая мощная из существовавших, Витебская губернская фотокиносекция, в которой управляющим делами служил будущий «начальник белорусского кино» Абрам Галкин. Потом с задачей кинофицировать республику и снять фильм не справились специально учрежденные организации «Киноресбел» («Кино республики Белоруссии», с 1922 года) и «Пролеткино» (филиал российского акционерного общества «Пролетарское кино», с мая 1924 года). В конце 1924 года при Наркомпросе БССР основали Белгоскино управление по делам кинематографии и фотографии, которое позднее стало трестом. Ему надлежало провести кинофикацию и организовать кинопроизводство, а затем создать национальный фильм. В это время в БССР не было ни базы, ни кадров, ни сил для создания киностудии. Председателю Белгоскино Абраму Галкину помог Сергей Киров. Ленинградская кинофабрика Совкино дала технику и специалистов, под кинофабрику «Советская Белорусь» оборудовали подвал бывшего театра «Кривое зеркало» на канале Грибоедова в Ленинграде. Управление Белгоскино тем временем находилось в Минске. В таких странных условиях, разрываясь между двумя республиками, белорусское кино сумело начать и не рухнуть на старте оттого, что уйму производственных и творческих сил отнимала простая координация действий правления в Минске и кинофабрики в Ленинграде. Раздвоенность даже территориальная что говорить об идейной.
Первым белорусским национальным фильмом принято считать приключенческую, или историко-революционную «Лесную быль» Юрия Тарича по повести Михася Чарота. Она вышла на экран в 1926 году и хитро использовала в рекламе свое отдаленное, кузеново сходство с авантюрами Дугласа Фэрбенкса. В «Лесной были» свинопас Гришка с единомышленниками восставал против польских господ, таких жеманных и противных, что не грех и восстать, освобождал от белополяков Минск, а потом вливался в революционное движение, да так, что его допускали к штабу большевиков. Чуть раньше, чтобы заработать на дальнейшее кинопроизводство, Белгоскино выпустило фильм «Проститутка» (второе название «Убитая жизнью»), но тогда посчитали, что ни тема, ни жанр, ни зазывающее название не годились для статуса первого фильма.
«Лесная быль» по всем приметам больше подходила для начала национального кино: в ней было достаточно этнографии, чтобы фильм мог считаться белорусским, и немного обязательной интернациональной, революционной советской темы, чтобы он стал приятен чиновникам. А для зрителей в нем предусмотрены обаятельный герой и вполне зрелищные сцены побегов и погонь, в общем, по всем приметам фильм должен был нравиться всем. Это было время героев в советском кино, оно скоро ушло, но белорусский кинематограф успел возникнуть от титанов, а не от рожденных ими маленьких людей. Гришка был отличным примером для подражания и подошел для того, чтобы стать героем первого детского фильма. Так в 1928 году на экран вышел первый белорусский детский фильм «Гришка-свинопас», смонтированный из материала, который не вошел в «Лесную быль». Фильм не сохранился, поэтому можно лукаво вести биографию белорусского детского кино прямо от «Лесной были». Тем более, пособие «Кино-фильмы для детских кино-сеансов» 1928 года рекомендует «Лесную быль» для детского просмотра по теме «Освобождение национальностей» с условием «Может быть допущена для детей старше 12 лет. Желательно сократить 5-ю часть и вырезать из 3-й части кадр с голым плечом и поцелуем»33. Чаще же начало белорусского детского кино связывают со следующим фильмом, уже намеренно поставленным для детей спустя четыре года, в 1930-м, агитационным фильмом «Хромоножка». Он похож на другие пионерские фильмы двадцатых, как близнец, но носит фамильные черты и следы болезней уже следующей эпохи, которую начнет в 1928 году первая пятилетка.