Владимир Неробеев
С медведем шутки плохи
Часть 1
С медведем шутки плохи
Мой друг Проня и его помощник Стручок на баркасе развозят продукты по пушфакториям. Работа до одурения однообразная: пилить полдня по Колыме от одной остановки до другой. Мотор, как шмель в ухо: у-у-у-у. Скучно.
Колыма река горная, бурная. Порой своенравная, опасная, а иногда и просто страшная. На каждом повороте хрипит, орёт, бесится от злости, грызёт каменистые берега. Злится на человека. Никак не может согласиться с тем, что тот отнял у неё тонюсенькую полоску и, не смотря на капризы и причуды, движется по ней. Любая оплошность здесь грозит людям неотвратимой бедой. Проня и Стручок об этом знают, но забывают, потому-то ни один рейс у них не проходит без приключений.
Проня моторист. Всегда сидит на корме, прислушивается к гулу агрегата. Специалист отменный, на слух предугадывает поломку, чтобы в нужный момент предотвратить её. Но страшно беспечный, как и его напарник Стручок. Тот вообще ещё пацан желторотый. Только-только закончил одиннадцать классов. Как говорится, ещё молоко не обсохло на губах. На вид щупленький, невзрачный, прыщеватый. Уши топориком. При знакомстве в отделе кадров, где его определили Проне в помощники, назвался Валерианом. Он такой же Валериан, решил про себя Проня, как я Аполлон
Бельведерский, подумал и нарёк его по своему: Стручок. Тот хоть и с заносистым именем, но с характером оказался уступчивым. Возражать не стал. Проня определил ему место на носу баркаса.
Будешь беду отводить. Вроде лоцмана, сказал ему моторист, шестом топляки отталкивать, на скрытых перекатах оберегать баркас от подводных валунов.
Идут как-то мимо рыбтреста, шутливо прозванного рыбаками местечка у слияния Сеймчанки с Колымой. Ничто не предвещало беды. Напротив. Природа для полного счастья отрядила на сегодня солнечный тёплый день. Кучерявые берёзки, как молоденькие девчонки в коротеньких зелёных юбочках рассыпались по склону сопки. Рядом на крутом берегу вековые сосны кажутся строгими гувернантками, присматривающими за слишком легкомысленной молодёжью. Здесь Колыма глубже, шире и спокойнее. Баркас на тихой воде оживает, прибавляет ходу.
Глядь, от правого берега к левому движется что-то живое. Солнце слепит глаза, ничего не видно. Когда баркас приблизился- оказался медведь. Обыкновенный медведь плывёт на тот берег по своим надобностям. Туловище под водой. Одна голова торчит на поверхности. Она смешно шевелит ушами и отфыркивается. Такая безобидная головка (с ведро!).Так и хочется протянуть руку и погладить.
Смотри, Проня, медведь, -кричит удивлённый Стручок напарнику, давай подплывём поближе, я никогда не видел медведя живьём .Что ж не подплыть. Подплывём, жалко что ли. Идут на сближение с медведем, а вернее с его милой и смешной головкой. ( Если бы они видели какая махина скрывается под водой!).
Встречу с людьми косолапый явно не планировал. Да и зачем они ему нужны? Жил себе жил. Нужда припёрла поплыл на тот берег. Тут на тебе: Здрассьте, я ваша тётя! Желаем поближе познакомиться. Шли бы вы ребята своей дорогой. С медведем шутки плохи!
Но баркас приближается почти вплотную. Медведь, увидев лодку с людьми, поворачивает обратно. Не тут-то было: Стручок зачем-то придерживает его шестом за шею, цепляет за лапы, мешает плыть. Медведь сопротивляется, увёртывается от шеста, не хочет связываться с людьми. Стручок не уступает, упорствует. Но есть же предел терпению! Медведю нет резона тонуть. Из-за чего? Только потому, что у какого-то лоботряса поехала крыша. Он разворачивается к баркасу, всем видом своим говоря: Ну, если вы так хотите, то пожалуйста! Не будь дураком, цап за борт своей лапищей. Баркас клонится на бок, того гляди опрокинется. Мотор надрывно переходит с высокого тона на низкий. С берега стрелой мчится длиннохвостая сорока: Ха-ха-ха-ха! Нутром чувствует, бестия, намечается скандальчик.
Медведь своих намерений не скрывает. Слышно как хрустит бортовая доска под черными острыми когтями. Головка, несколько мгновений назад казавшаяся такой забавной и безобидной, увеличивается на глазах, приближаясь. Вот она уже рядом: Кто-то нас хотел тут погладить! Медведь норовит и второй лапой зацепиться за борт. Стручок явно не ожидал такого поворота событий. В растерянности его глазёнки бегают из стороны в сторону. Он не знает, что делать. Хоть самому прыгай за борт. Тычет в медведя шестом, мешает тому ухватиться за борт второй лапой. На помощь бежит Проня. Хватает на ходу пустую флягу с широким горлом, набросив на голову медведю, лупит по ней веслом. Толстым концом весла упирается медведю повыше ключицы, в самую дыхалку. За бортом баркаса слышится скрежет когтей о металлическую обшивку днища. Медведь ищет опору. Если найдёт, думает про себя Проня, будет не до смеху.
Скидывай медведя! кричит что есть мочи Проня, -шестом бей по лапе! По лапе бей!
Как бей?! Только что мальчишка заигрывал с медведем, шалил, а теперь бей!
Ему больно же! -верещит мальчонка.
Тебе ещё больнее будет! грозит Проня, матерясь, бей твою мать
Стручок понимает, что сейчас Проня страшнее медведя. Ослушаться его не моги. Вмиг детская душа ломается: удар!.. ещё удар!.. и он уже мужчина.., а медведь плюхается в воду, кружит на одном месте то ли от боли, то ли от злобы, то ли оттого, что забыл куда и зачем он плыл. Мотор, почувствовав облегчение, весело запел. Ууууууууууф-ф-ф-ф! Пронесло. Слава Богу!
Медвежий аттракцион
За прииском Большевик дорожники ремонтировали участок трассы в сторону Мяунджи. Ранним утром приехали на место. Несколько человек начали зачищать старые выбоины на полотне, а двое (водитель Тупчий и тракторист Емеля) на самосвале поехали на берег Аян-Юряха. Там в карьере стоял бульдозер. На нем Емеля горновал гальку и глину дорожникам.
Емелю потому и звали Емелей, что язык у него, как помяло. Каждую минуту травит какую ни будь байку. Был бы слушатель. Пока ехали на Аян, ни на минуту не смолк.
Представляешь, вчера с утра до вечера на том берегу реки медведище с корову ростом, прямо напротив меня метрах в ста от карьера вышел из леса.
Может со слона? загоготал Тупчий, не придав серьёзного значения словам тракториста.
Не перебивай, отмахнулся Емеля, с мысли собьёшь Вышел он из леса, сел на гальку, глазищи вытаращил. А я как на грех ружьё не взял, Емеля похлопал ладошкой по зачехлённому ружью, (беру с собой для отстрастки). А тут трактор, как на зло стал барахлить, бензопровод засорился вода откуда- то попала. Думаю, переплывет реку, и что я буду делать? Хоть криком кричи. У меня выхлоп на пускаче похож на пулемётную очередь. Дерну за шнур, пускач- та-та-та-та-, медведь как подпрыгнет на месте, а уходить не уходит. От ружейного выстрела деру бы дал. А тут нет. Концерт, да и только. Не то чтобы он испугался, а как бы играючи, вроде я с ним шучу. Завёлся мотор- маленько отлегло: всё- таки на работающий трактор не полезет. И он успокоился, упёрся в меня взглядом и сидел словно заворожённый.
Тупчий свободной рукой потеребил Емелю за колено:
Он смотрел на тебя и думал: Где- то я видел этого мужика?
Ну, слушай, дурёха! Весь день просидел с места не тронулся. Может больной какой, подумалось мне, а потом я вспомнил рассказ Прони -моториста. Оказывается, медведь никогда не ест свежатину. Задерёт или замнёт кого- то, спрячет жертву свою, завалит камнями, валежником или буреломом. Отойдёт в сторонку и слушает, если жертва подает признаки жизни (стонет или ворочается), вновь раскопает и опять мнёт. Помнёт, опять заваливает. Караулит дня два, три. Когда от жертвы пойдёт душок, начинает есть. Смотрел я вчера на медведя и думал, может, он задрал олешку или сохатого и караулит, а на меня смотрит от нечего делать.
Какой- то ты, Емеля чудной, перебил его Тупчий. Где не надо ты шустёр, без мыла влезешь А тут такого маху дал.
Чего, чего? не понял Емеля.
Попросил бы мясца у него, сегодня с ребятами шашлык бы сгандобили.
Емеля ухмыльнулся, шмыгнув носом, помолчал с минуту и продолжил тараторить:
Мишка умный зверь. Вон в Москве медведи Филатова по улицам ездят на мотоциклах. Кстати, о мотоцикле.
Емеля такой человек, что на любой случай у него есть анекдот, любое слово рождает в его голове какую ни будь побаску. Он легко переходит с одной темы на другую и так гладко, так незаметно, что нет конца и края его байкам .
Кстати, о мотоциклах. В Липецке, а я родом оттуда, для убедительности вставил Емеля, в Нижнем парке был такой аттракцион- гонки по вертикали. У входа под лестницей небольшая бетонная площадка была огорожена металлической сеткой. Там на цепи и в наморднике прохаживался медвежонок лет двух, трёх. Непоседа был превеликий. На месте минуты не постоит. То сдерёт с досчатых стен афишу, то опрокинет бочку с песком, что стояла на случай пожара. Умудрялся ( к радости зевак) задней лапой достать урну из под лестницы. Передней не дотягивался до неё, оборачивался задом и тащил урну задней лапой. (Контролёры в неё бросали оторванные корешки билетов). Так вот он её подтащит к себе, носом шарит по дну, потом с урной на голове поднимется во весь рост. Мусор, рваные бумажки сыплются на него. Народ гогочет, особенно ребятишки. Может, его держали специально для этих штучек? Для рекламы. Поговаривали, будто его учили ездить на мотоцикле, готовили с ним номер такой. К технике Мишка проявлял особый интерес. Не зря его звали Механиком. Мотоциклисты, чтобы заинтересовать зевак, выкатывали старый мотоцикл на площадку, вроде бы как ремонтировать собираются. Инструменты принесут, насос. Всё побросают около медведя, а сами бегут в павильон на мотоциклах развлекать публику. Пока они катаются, Механик пытается завести мотоцикл: дергает за провода, за шланги, спицы из колёс вырвет. Короче, уродует технику. Прибегут ребята, качают сокрушённо головой, мол, вот это ремонт. Приладят шланги, провода, спицы приткнут на старое место, откатят мотоцикл до следующего перерыва, Емеля замолк.