Открыв дверь, я, первым делом, спросила: «А из-за чего твоя жена вчера устроила скандал?»
Потом мы в кафешке ели хачапури. Хозяин, с которым Леша, войдя, долго здоровался, угостил нас чачей.
Большое спасибо! Чачу здесь еще не пробовала, поблагодарила я.
Как вам Тбилиси? поинтересовался он.
О чудесный город! Я в полном восторге!
Дружески похлопав меня по ушибленному плечу, хозяин удалился, дабы не мешать нашей «приятной беседе».
Я вкратце пересказала свои приключения, опустив излишние детали. И Леша лишь спросил: «Может, обратиться в милицию? У меня хороший знакомый в горуправлении работает».
И что там скажу? Что, встретилась с друзьями, набралась, и кто-то уволок меня от гостиницы? Я даже лиц ничьих в темноте не разглядела! вздохнула и выпила чачу также из Лешиной стопки. А потом отсюда отправят запрос в мою газету, которая, между прочим, является органом ЦК компартии республики. Помнишь, какой скандал вышел в ВКШ, когда декан застукал меня за чтением книжки?
(Подкравшись сзади во время лекции, декан застал меня за чтением «Одного дня Ивана Денисовича». И пригрозил из Школы исключить. Спас тогда Сударушкин. Надел ватник и отправился в ЦК ВЛКСМ к наипервейшему секретарю, с которым сошелся в какой-то поездке. После чего из ЦК дали отмашку и порекомендовали ограничиться тем, что я осознала всю пагубность своего проступка.
Точно, осознала? разочарованно переспросил декан.
Точно-преточно! я радостно закивала головой.)
И что будешь делать дальше? вернул меня на грузинскую землю Леша.
Поеду на автовокзал за билетом. Расскажи, как добраться.
Может, лучше тебя проводить?
Брось! В одну воронку снаряд дважды не попадает! А тебе давно пора на службу.
Мои слова подтвердил фотокор, передавший наказ от начальства немедленно прибыть на рабочее место. Уже распрощавшись, Леша вдруг обернулся: «Да, а что с твоим мужем-то стряслось?»
В каком смысле?
Ты вчера из-за него так плакала!
А, ерунда, дамская истерика! Забудь!
Пообещав себе впредь воздерживаться от публичных драм, я потом еще пару раз, наверное, срывалась в общем-то, терпимый результат при нынешней непростой действительности. Но всякий раз убеждалась, что лучше было обойтись без исключения, лишь подтверждавшего справедливость установленного правила.
На автовокзале ко мне, как к родной, кинулся все тот же тип с угрюмой щербатой рожей. «Да что же такое делается? Порядочным женщинам проходу не дают!» погромче возовопила я.
У вас проблемы? спросил носатый рыжеватый парень.
Вот, он меня преследует!
Носатый что-то сказал на грузинском щербатому, и тот исчез.
Спасибо огромное!
Чтобы такую красивую девушку кто-то обидел! причмокнул он толстыми губами. Слушай, у меня есть немного свободного времени. Хочешь, я тебя подброшу, куда надо, и заодно город покажу?
Я отказалась, было, но затем согласилась: ведь города, и в самом деле, толком не увидела. Да и что он мог мне сделать среди бела дня!
Для начала Дато (как он представился) растолкал очередь и купил для меня билет на завтрашний рейс. А затем, прихватив по дороге букетик фиалок, покатил на раздолбанной «девятке» по грузинской столице, чтобы продемонстрировать традиционный открыточный набор вот дворец царицы Дариджан, вот храм Метехи и крепость. Попутно Дато пересказывал исторические легенды, сыпал анекдотами и громко приветствовал встречных: казалось, он знал всех от продавца цветов до гаишника на площади. Мимоходом разъяснил и причины возникших проблем с абхазами.
Представь, ты из милости временно пустила человека в свою квартиру. А потом тот заявляет, мол, теперь это его комната, поскольку он здесь давно живет.
В Абхазии иначе описывают эту ситуацию.
Э, не слушай все врут!
И заодно объяснил также, почему местные мужчины так странно реагируют на приезжих женщин.
Понимаешь, за иной тбилисской красавицей ухаживаешь-ухаживаешь, но та остается неприступной. А русскую женщину в ресторан сводил, шампанским угостил и она на все готова!
Подбросил меня до гостиницы и пообещал проводить на автобус.
Из номера я позвонила Кетеван. Но она быстрым полушепотом проговорила, что очень занята и сегодня, и завтра.
Не печалься, в следующий раз увидимся! ободрила я.
Впоследствии и другие сокурсники из братских совреспублик будут ссылаться на чрезвычайную занятость, сделавшую невозможной нашу встречу. Как, например, Марет Пак в Таллине, где я тоже оказалась в командировке. А Валера Мардарь, издали завидев меня на кишиневской улице, и вовсе стал переходить на другую сторону.
Из номера я позвонила Кетеван. Но она быстрым полушепотом проговорила, что очень занята и сегодня, и завтра.
Не печалься, в следующий раз увидимся! ободрила я.
Впоследствии и другие сокурсники из братских совреспублик будут ссылаться на чрезвычайную занятость, сделавшую невозможной нашу встречу. Как, например, Марет Пак в Таллине, где я тоже оказалась в командировке. А Валера Мардарь, издали завидев меня на кишиневской улице, и вовсе стал переходить на другую сторону.
С Валеркой я впервые попала на хоккей. Кажется, играли ЦСКА с «Ротором». Мы решили болеть за «Ротор» и так кричали, что мужики, сидевшие поблизости на скамейках, начали нехорошо посматривать. Мардарь сказал, что мы журналисты и готовим материал о психологии болельщиков. «К примеру, вы какие испытываете чувства, когда наблюдаете за матчем?» порадовал он остроумным вопросом дядьку, беспрестанно хлопавшего себя газетой по колену. Тот сдвинулся по скамейке от нас подальше. Но взамен прильнул коротко стриженый мордоворот и начал длинно описывать Валерке свои чувства.
«Ротор» проиграл.
В отличие от взрывных южан, Марет поражал пуленепробиваемой невозмутимостью. И способностью сохранять, если и не трезвость ума, то хотя бы вертикальное положение тела, когда остальных тяжкий груз потребленного спиртного уже валил с ног. Иной раз в комнате у мальчиков дым стоял коромыслом: крики, хохот, звяканье стаканов, гитарные всхлипы и над всем этим, скрестив руки на груди и рассеянно улыбаясь, непоколебимо возвышался Марет.
Под стать ему по росту в нашей группе был только Фархад из Ташкента. Он даже в 30-градусный мороз носил шляпу, хотя я и предлагала одолжить вязаную шапочку Дэма. На мой день рождения Фархад оставил в нашей комнате подарок. С порога я увидела на кровати что-то большое и серое, в крапинку, как будто в подушку уткнулся носом еж. Это была дыня. Как раз выпадали выходные, и родители предложили устроить празднество дома, поскольку Дэм отбыл в Мурманск на практику. И мы с Аглаей улетели в Кишинев (билет на самолет тогда стоил 21 рубль и папа пообещал компенсировать расходы). Поглядывая в окошко на облака, поддерживавшие под крылья наш самолет, дочка поглаживала лежавшую на коленях дыню, словно та была живая.
Вообще-то, Фархаду нравилась Кетеван. А та, по-моему, вздыхала по Марету, хотя и уверяла, что ее никто не интересует в Тбилиси ждет жених. В нашей шумной компании Кетеван держалась несколько особняком. И зимой очень мерзла. Мы вместе отправились покупать для нее теплое пальто. Изделия совпрома висели тусклыми рядами, и я подумала, что дело наше безнадежно.
Однако же, нашли! Такое длинное пальто с большим воротником и хлястиком, болтавшимся сзади едва ли не на уровне колен. И когда тоненькая Кэт бежала в нем на занятия, прикрывая поднятым воротником медальный профиль, то даже стильно смотрелась. В ответ на «Кэт», она придумала называть меня «Ликой». «Ликой» я потом представлялась редко держала про запас.
Лестница в небесаДато, разумеется, первым поднялся в автобус, проигнорировав прочих пассажиров. Громко поприветствовал водителя и бросил мою сумку на сиденье. После чего велел присматривать за мной устроившемуся рядом дядечке.
Спасибо тебе! Большое-пребольшое! я с чувством погладила кармашек на его рубашке.
Слушай, а почему все-таки ты согласилась со мной покататься? небрежно спросил Дато, но при этом наклонился к моему лицу и заглянул в глаза.
Город не успела посмотреть, А ты, как раз, предложил экскурсию. Кстати, с чего бы? переспросила я.
Он рассмеялся и продиктовал номер своего телефона: «Если возникнут проблемы на обратном пути, звони!»
Экий разбойник! проворчал сосед. Дато и, в самом деле, менее всего походил на галерейщика, торговца картинами, каковым отрекомендовался при знакомстве. «А почему вы его зовете «Дато»? У грузин, вроде бы, есть имя Дата. К примеру, роман Чабуа Амирэджиби о грузинском Робин Гуде называется «Дата Туташхиа», блеснул свойственной советским инженерам начитанностью Алексей Ильич.
Рязанец, он тоже ехал в Армению восстанавливать коммуникации. С коммуникациями там дело обстояло прескверно. Когда мы добрались до гостиницы (автобус опоздал на несколько часов, причем высадили нас не в центре городка, как обещали, а на окраине, под горой, по которой мы долго тащились в темноте Алексей Ильич впереди, а я сзади, уцепившись за его сумку), так вот, когда, наконец, мы очутились в гостинице, оказалось, что в ней нет ни света, ни воды, ни тепла.