Это все не к добру. Учительница английского раздала экземпляры книги всем ученикам с условием, что те будут бережно относиться к ним и вернут сразу, как прочтут.
Беа порылась в рюкзаке на тот случай, если вдруг ей померещилось, что она оставляла книгу на столе. Но ее не было и там. Она заглянула под кровать, в тумбочку и комод, открыв каждый ящик. Беа знала, что ищет в таких местах, где книги на самом деле быть не могло. Но где-то она должна быть.
Девочка открыла дверь шкафа и опустилась на колени перед тем местом, где стояли ее туфли.
Что-то привлекло ее внимание.
В дальнем левом углу шкафа стояла обувная коробка. У Беа не было такой коробки. Вытащив ее, Беа заметила, что та была совсем не новой. Потрепанный картон размягчился от времени, на крышке было напечатано: «Туфли, размер 6,5». Она сняла крышку с коробки и заглянула внутрь. На девочку хлынул поток холодного воздуха, и она задрожала. Внутри лежала пропавшая книга и дюжина коллекционных карточек Чарли. Как они сюда попали? Беа вытащила книгу и карточки. На дне коробки лежали ее жемчужные серьги.
Глава 4
Беа знала, что Чарли еще не проснулся. Он просто не мог проснуться, пока мама не будила его в течение хотя бы тридцати минут, и даже тогда он все еще практически ходил во сне, собираясь в школу.
Босиком на цыпочках Беа прокралась в комнату Чарли и положила карточки, которые она нашла накануне вечером, на его комод. Часть ее хотела рассказать ему об обувной коробке и пропавших без вести и найденных вещах, но другая ее часть подумала, что куда забавнее иметь собственный секрет и позволить брату думать, что у него галлюцинации.
Беа долго не могла выбрать, что надеть в школу. Теперь, когда она была членом танцевальной команды, ей нужно было произвести впечатление. В конце концов она остановилась на розовом свитере, белых джинсах скинни и недавно найденных сережках с жемчугом. Она решила распустить волосы, потому что так делала Оливия. Ей хотелось, чтобы у нее была настоящая хорошая косметика вместо той дешевки, которую она могла купить на свои деньги в приаптечном магазине. Может быть, ей удастся прокрасться в мамину комнату и позаимствовать немного ее шикарной туши.
Чарли! Пора вставать! Беа услышала, как мама кричит с лестницы. Если она была внизу, а папа ушел на утреннюю пробежку, значит, горизонт был чист. Все так же на цыпочках Беа прошмыгнула в спальню родителей, оттуда в ванную. Открыв черную косметичку из лакированной кожи, в которой мама хранила свою косметику, Беа вытащила из нее тушь. Затем попыталась быстро накрасить ресницы, но моргнула, и в итоге под глазом появился черный подтек. Она умылась и попыталась снова. Тушь определенно ложилась куда лучше, чем ее собственная, ресницы выглядели темнее и длиннее. Должно быть, тушь была очень хорошей, ведь мама заплатила за нее сорок долларов.
Беа тихонько выскользнула из комнаты родителей в полной уверенности, что ее преступление осталось незамеченным.
Эй, Беа, позвал Чарли, когда она проходила мимо его комнаты. Хочешь услышать что-то странное?
Ты всегда говоришь что-то странное, проворчала Беа, хотя точно знала, что собирался сказать ее брат.
Помнишь мои пропавшие коллекционные карточки? Сегодня утром я нашел их на своем комоде!
Ну, должно быть, ты их там и оставил, отмахнулась Беа.
Но это не так! Когда я вчера ложился спать, их там не было.
Беа покачала головой. Хорошо, что она решила не говорить Чарли о коробке. Так было намного веселее.
Возможно, переживаний из-за переезда было немного больше, чем ты думал.
Чарли закатил глаза.
На завтрак мама Беа приготовила цельнозерновые имбирные оладьи. Затем, сев за стол напротив дочери, вдруг спросила:
Беатрис, ты пользуешься моей тушью? Твои ресницы выглядят ярче, чем обычно.
Мама называла ее Беатрис только в тех случаях, когда Беа делала что-то не так.
Немного, да. Если ты член танцевальной команды, у тебя должен быть макияж. Беа старательно делала вид, что очень занята, поливая блин сиропом из агавы.
Да, макияж должен быть во время выступления, парировала мама, держа чашку кофе двумя руками. Вы сегодня выступаете?
Нет, просто тренируемся.
Ясно, сказала мама. А тушь ты забрала из моей косметички?
Я не забирала. А воспользовалась, сказала Беа, все еще не поднимая глаз.
Хм, кажется, обычно, когда люди хотят воспользоваться чем-то, они сначала спрашивают разрешения? Мама отпила кофе из чашки.
Я не забирала. А воспользовалась, сказала Беа, все еще не поднимая глаз.
Хм, кажется, обычно, когда люди хотят воспользоваться чем-то, они сначала спрашивают разрешения? Мама отпила кофе из чашки.
Да, сказала Беа. Но я боялась, что ты не разрешишь.
Да, я могла бы, кивнула мама. Но раз ты ей уже воспользовалась, могу сказать, что тебе очень идет. И если не будешь скрытничать и делать все тайком, можешь и дальше брать мою тушь.
Беа благодарно вздохнула.
Хорошо. Спасибо, мам.
Мама улыбнулась.
Мне нравится. С этой тушью твои глаза такие выпученные.
Звучит мерзко, сказал Чарли. Как будто она чихуахуа. У них как раз такие глаза.
Мама засмеялась.
Я не имею в виду, что твоя сестра похожа на собаку. Хотя чихуахуа тоже милые. Просто по-своему.
Пожалуй, в семье Беа были самые странные разговоры в мире. Однако, по крайней мере, у Беа была новая тушь, а это уже хоть что-то.
* * *Крутые джинсы, заметила Оливия.
Они с Беа, Кайлой и Мейв снова сидели в кофейне. Беа заметила, что во время обеда девочки из танцевальной группы постоянно паслись в салат-баре, как коровы на лугу. Она же приносила ланчи из дома, сегодня это был сэндвич с миндальным маслом и медом, пара морковок и хумус. Беа очень хотелось попросить у родителей вместо ланча деньги на обед, чтобы она могла перекусить с остальной командой. Но салат-бар был не лучшим аргументом для их убеждения, ведь овощи в здешних салатах наверняка были недостаточно экологически чистыми.
Спасибо, ответила Беа. Надеюсь, я ничего на них не пролью. Извечная проблема белой одежды.
А мне нравится твоя тушь, добавила Кайла. Смотрится мило. Тебе предстоит потренироваться делать наш фирменный макияж для выступлений. Он довольно яркий.
Ага, включилась Мейв. И мы используем лак для волос с блестками. Он тяжело смывается, зато в свете софитов выглядит бомбически.
Привет.
Беа подняла взгляд и увидела девочку, вставшую перед их столиком. У нее были яркие волосы цвета фуксии, мешковатое черное платье и колготки в черно-белую полоску.
Я так понимаю, я не прошла отбор в команду?
Ты все правильно понимаешь, Оливия улыбнулась так, будто сообщала какую-то хорошую новость.
Ну и ладно, сказала незнакомка. Хотя мне до сих пор кажется, что я могла привнести в вашу команду что-то новое.
Если говоря «новое», ты имеешь в виду «странное», то да, определенно могла бы, заметила Оливия.
Кайла и Мейв расхохотались.
Что ж, ограниченные люди ограничены во всем, в том числе во вкусе, не осталась в долгу девочка. Тем не менее я снова собираюсь на отбор в следующем году. В другой раз повезет, не так ли?
О, везение тебе точно пригодится, хмыкнула Оливия. Почему ты вообще разговариваешь с нами? Разве тебе не стоит сейчас тусоваться со своими странными дружками, которые выглядят как какие-то сектанты?
Это вы настоящая секта, сказав это, девочка направилась к выходу.
Секта, для которой ты недостаточно крута, крикнула Оливия ей вслед.
Кайла и Мейв снова расхохотались, громче прежнего. А Беа задумалась, должна ли она смеяться вместе с ними. А затем спросила:
Кто она?
Софи, ответила Оливия. Она уже второй год подряд пытается пройти отбор и снова в пролете. Уже давно можно было догадаться, что танцы это не ее.
Она танцует модерн, добавила Кайла. Это когда выдаешь странные телодвижения босиком за танец.
К тому же, присоединилась к разговору Мейв, она носит мешковатые платья, потому что она жирная. А жир не может быть частью танцевальной команды.
Беа почувствовала легкое покалывание где-то в животе. Софи совсем не показалась ей жирной. Да даже если и так, что с того? Родители Беа всегда учили ее, что все люди выглядят по-разному и в этом нет ничего ужасного. И потом что плохого в стиле модерн? Беа сама брала уроки модерна в прошлом году, и ей понравилось. Этот стиль намного свободнее балета, а танцевать босиком было даже весело.
Но спорить с девочками ей сейчас не хотелось, ведь она только-только вошла одной своей не босой ногой в их команду и, напротив, старалась им понравиться. А вдруг Беа не знала чего-то о Софи, что знали девочки? Может быть, та сделала что-то такое, настолько плохое Оливии, Кайле или Мейв, что теперь они не стесняются так грубо обходиться с ней. Но даже когда Беа подумала об этом, где-то в глубине души ее внутренний голос продолжал тихонько ворчать, спрашивая: «Разве вообще кто-нибудь заслуживает, чтобы с ним так обходились?»