Это был чистейшей воды вздор. На розу я ну никак не похож. Ее слова представляли собой некий странный экспромт, но от нее исходило какое-то волнующее тепло, словно ее душа старалась вырваться наружу под прикрытием этих невпопад сказанных слов. Затем она вдруг швырнула салфетку на стол, извинилась и скрылась в доме.
Мы с мисс Бейкер обменялись ничего не значащими взглядами. Я намеревался заговорить с ней, когда она вдруг настороженно встрепенулась и резко шикнула на меня. Из-за стены глухо доносился чей-то возбужденный голос, и мисс Бейкер, отбросив приличия, подалась вперед, стараясь разобрать слова. Голос взлетел, сделавшись почти внятным, потом приутих, затем раздраженно рванулся ввысь и наконец умолк.
Мистер Гэтсби, которого вы упомянули, это мой сосед начал было я.
Помолчите. Я хочу знать, что там происходит.
А разве там что-то происходит? наивно спросил я.
Так вы хотите сказать, что ничего не знаете? с неподдельным удивлением произнесла мисс Бейкер. А мне казалось, что все всё знают.
А что именно?
Ну нерешительно начала она. У Тома в Нью-Йорке есть какая-то женщина.
Какая-то женщина? беспомощно повторил я.
Мисс Бейкер кивнула.
Могла бы поиметь совесть и не звонить ему во время ужина. Ведь так?
Едва до меня начал доходить смысл ее слов, как послышались шелест платья и скрип кожаных ботинок это Том и Дейзи вернулись к столу.
Дело чрезвычайной важности! воскликнула Дейзи с напускной веселостью.
Она села, пристально посмотрела на мисс Бейкер, затем перевела взгляд на меня и продолжила:
Я на минутку выглянула на лужайку там все так романтично. Где-то совсем рядом поет птица; по-моему, это соловей, прибывший к нам трансатлантическим рейсом. А как заливается Она сама едва не пела. Это так романтично, верно ведь, Том?
Очень романтично, буркнул тот и повернулся ко мне в надежде загладить какую-то неловкость, переменив тему: Если не совсем стемнеет, то после ужина я хочу показать тебе конюшню.
В доме снова зазвонил телефон, и, после того как Дейзи с укоризной покачала головой в сторону Тома, начавшийся было разговор о конюшне, да и вообще все разговоры разом смолкли. Из сумбурных последних пяти минут, что я провел за столом, мне запомнилось лишь то, что зачем-то опять зажгли свечи, а меня охватило желание пристально смотреть на всех, но при этом ни с кем не встречаться взглядом. Я понятия не имел, о чем думают Дейзи и Том, однако почти не сомневался, что даже мисс Бейкер с ее непробиваемым скепсисом не могла полностью игнорировать назойливую навязчивость некоего пятого гостя. Возможно, кому-то эта ситуация могла показаться интригующей и в некотором роде пикантной, однако мне хотелось немедленно вызвать полицию.
О лошадях, само собой разумеется, и думать забыли. В сгущавшихся сумерках Том и мисс Бейкер неторопливо направились в библиотеку, словно им предстояло бдение у гроба усопшего, в то время как я, разыгрывая светскую заинтересованность и притворившись немного глухим, прошел вместе с Дейзи через несколько соединенных галереей веранд до центральной террасы. Уже почти стемнело, когда мы расположились на стоявшем там плетеном диванчике.
Дейзи аккуратно приложила ладони к щекам и подбородку, словно желая удостовериться в дивной форме своего лица, а ее взгляд был устремлен в бархатистые сумерки. Я видел, что внутри ее бушует ураган эмоций, и постарался успокоить расспросами о дочурке.
Мы так мало знаем друг о друге, Ник, вдруг сказала она. А ведь мы родственники. Ты и на свадьбу ко мне не приехал.
Я тогда еще не вернулся с войны.
Да, действительно. Она немного помолчала. Знаешь, Ник, мне всякое пришлось пережить, и теперь я смотрю на мир довольно цинично.
Очевидно, у нее для этого были все основания. Я терпеливо ждал, но она больше ничего не говорила, так что я довольно неловко вернулся к разговору о ее малышке.
Она, наверное, уже говорит кушает ну, и все такое
Да-да! Она рассеянно посмотрела на меня. Слушай, Ник, а давай-ка я тебе расскажу, что я сказала, когда она родилась. Хочешь узнать эту историю?
Очень.
Тогда ты поймешь, почему я стала так относиться ко всему. После родов прошло чуть меньше часа, а Том был неизвестно где. Я проснулась после наркоза с таким чувством, что меня все бросили, и сразу же спросила акушерку: мальчик или девочка? Она ответила, что девочка, и я тут же отвернулась и расплакалась. «Вот и хорошо, сказала я. Я рада, что девочка. Очень надеюсь, что она вырастет дурочкой. Ведь в нашем мире самое лучшее для девочки быть хорошенькой дурочкой». Знаешь, я склоняюсь к мысли, что все вокруг просто ужасно, убежденным тоном продолжала она. И так думают все, и передовые люди тоже. А я это твердо знаю. Я много где побывала и много чего повидала. Она дерзко сверкнула глазами, почти как Том, и рассмеялась язвительным смехом. Я умудренная опытом! Боже, в моем-то возрасте и уже умудренная опытом!
Но как только смолк ее голос, понуждавший меня внимать и верить, я тут же почувствовал неискренность в ее словах. Мне стало неловко, словно весь вечер затевался лишь для того, чтобы я проникся к ней состраданием. Я чего-то ждал, и действительно, через мгновение она смотрела на меня с самодовольной улыбкой на своем дивном лице, словно доказала свою принадлежность к некоему тайному обществу, где они состояли вместе с Томом.
Библиотека пылала багряным светом. Том и мисс Бейкер сидели по разные концы длинного дивана, и она вслух читала ему что-то из «Сатердей ивнинг пост». Ее слова, произносимые тихим и монотонным голосом, сливались в некую ровную мелодию, напоминавшую колыбельную. Свет лампы отбрасывал яркие блики на ботинки Тома, тускло мерцал в ее волосах цвета осенней листвы, вспыхивал на страницах, которые она переворачивала легкими движениями своих изящных, но сильных пальцев.
Когда мы вошли, она остановила нас легким взмахом руки.
Продолжение следует, закончила она, бросив журнал на стол. Вы прочитаете его в нашем следующем номере.
Нетерпеливо дернув коленом, она одним стремительным движением встала с дивана.
Десять часов, заметила она, очевидно, обнаружив на потолке никому не видимые часы. Примерной девочке пора спать.
Джордан завтра предстоит выступать на соревнованиях в Уэстчестере, пояснила Дейзи.
О, так вы та самая Джордан Бейкер!
Теперь я понял, почему она показалась мне знакомой: ее миловидное лицо с несколько надменной улыбкой смотрело на меня с множества фотографий, сопровождавших спортивные репортажи из Ашвилла, Хот-Спрингс и Палм-Бич. Я даже слышал о ней какую-то грязную историю, очень напоминавшую сплетню, но давно забыл, о чем там шла речь.
Спокойной ночи, тихо произнесла она. Разбуди меня в восемь, ладно?
Если ты сможешь встать.
Смогу. Спокойной ночи, мистер Каррауэй. Еще увидимся.
Конечно же, увидитесь, подтвердила Дейзи. У меня даже есть задумка вас поженить. Приезжай к нам почаще, Ник, и я вроде как постараюсь вас свести. Ну как бы случайно запру вас в бельевой или вытолкну в лодке в открытое море что-то в этом роде
Спокойной ночи, отозвалась мисс Бейкер уже с лестницы. Я не слышала ни единого слова.
Она славная девушка, чуть позже сказал Том. Только вот зря они позволяют ей колесить по всей стране.
Кто это «они»? холодно поинтересовалась Дейзи.
Ее семья.
Вся ее семья это тетка, которой бог весть сколько лет. К тому же Ник станет за ней присматривать, ведь так, Ник? Этим летом она будет часто приезжать сюда на выходные. Думаю, семейная атмосфера пойдет ей на пользу.
Какое-то время Том и Дейзи молча смотрели друг на друга.
А она из Нью-Йорка? быстро спросил я.
Из Луисвилла. Мы там вместе провели детство. Наше счастливое детство
Так вы, значит, на веранде говорили с Ником по душам? внезапно спросил Том.
Дейзи удивленно посмотрела на меня.
Я что-то не припомню, но, по-моему, разговор шел о нордической расе. Да-да, точно. Эта тема возникла как-то сама собой, ну и дальше
Не верь всему, что слышишь, Ник, посоветовал он мне.
Я непринужденно ответил, что ничего такого не слышал, и через несколько минут стал собираться домой. Они проводили меня до парадного входа и стояли рядом на фоне яркого светлого квадрата. Я завел мотор, и тут Дейзи громко крикнула:
Подожди! Я совсем забыла спросить тебя об одной важной вещи. Мы слышали, что ты помолвлен с какой-то девушкой на Западе.
Верно-верно, добродушно подхватил Том. Мы наслышаны о твоей помолвке.
Ерунда. Я слишком беден для этого.
А мы вот слышали, настаивала Дейзи, и я удивился, что с этими словами она вновь раскрылась, словно распустившийся цветок. Причем от трех разных людей. Значит, это правда.
Разумеется, я знал, кого они имеют в виду, но о помолвке даже речь не заходила. Росшие словно на дрожжах слухи стали одной из причин, почему я отправился на Восток. Нельзя расстаться со старой «симпатией» из-за неких досужих пересудов, однако, с другой стороны, мне совсем не хотелось, чтобы эти пересуды заставили меня идти под венец.
Их неравнодушие к моей судьбе весьма тронуло меня и чуть уменьшило размеры разделявшей нас финансовой пропасти. И все же по дороге меня не отпускало смущение и какое-то раздражение. Мне казалось, что лучший выход для Дейзи это схватить ребенка и бежать прочь из этого дома, однако у нее, очевидно, и в мыслях такого не было. Ну а если говорить о Томе, то новость о «какой-то женщине в Нью-Йорке» удивила меня куда меньше, чем его интерес к некой книге, которая вывела его из равновесия. Что-то заставляло его углубляться в дебри тривиальных идей, словно укоренившееся самолюбование своей силой перестало удовлетворять его властную натуру.