Одним словом, профессор, высказался один из поисковиков-спасателей, где будет следующее землетрясение, не знает ни академик, ни генерал.
Все замолчали. Все-таки впереди их ждала трагедия. Мацудов обвел взглядом спасателей и добровольцев:
Могу сказать, что трясло, трясет и трясти будет: Курилы, Камчатка, Япония, теперь вот Сахалин. Единственный выход это строительство суперсейсмоустойчивых зданий. Лет через десять-пятнадцать вновь будет «движение коры с мощным выбросом сейсмической энергии», и дай бог, чтобы в эпицентре была безлюдная тундра или дикий островок.
Почему через десять-пятнадцать лет? поинтересовался ученый.
Слишком долго я живу на этой земле, Мацудов отвернулся к иллюминатору. Вновь нахлынули воспоминания.
Среди ночи тревожные голоса родителей, потом его мгновенно подхватили на руки. Едва одетые, они с отцом и матерью выскочили на улицу, там уже было полно до смерти перепуганных людей. Пограничники шли по улице и стреляли в воздух из пистолетов. «Вода, вода идет!» срывая голос, орал молодой парень в форме. Кто как мог бежали к сопкам, мальчик едва поспевал за матерью. Отец отчаянно колотил в дверь соседского дома; там крепко спали, но звон разбившегося стекла быстро разбудил людей. Через несколько минут поселок промысловиков накрыло огромной волной. Слышались крики людей всех возрастов. Волна с силой сносила бетонные плиты, катера, лодки, потом и жилища. Мальчик смотрел на взрослых: они ничего не понимали, всем было холодно, кто-то убежал от стихии босиком. Кэтсу отец мальчика не мог сидеть сложа руки. После удара цунами, оставив семью на возвышенности, он отправился вниз спасать тех, кого еще можно спасти, искать теплую одежду, пищу. Это решение стало роковым для тех, кто отважился спуститься. Бушующая волна вновь накрыла поселок, завершив начатое. Кэтсу пропал без вести, а значит, погиб. Утром океан приносил мертвых. Поселок был разрушен. Люди, проклиная стихию, пытались выжить помощь пришла далеко не сразу. Кэтсу Мацудо, бывший японский подданный, не был найден. Погибших, что отдавала вода каждый день, хоронили в братской могиле.
До войны Северо-Курильск назывался Касивабара. После того, как этот городок-поселок заняли части Красной Армии, местные жители никуда не делись; часть из них активно включилась в социалистическое строительство на границе Евразии и Тихого океана. Отношения русских и японцев запрещались, однако кто запретит? Складывались смешанные ячейки общества любовь не смотрит на такие пустяки, как принадлежность к гражданству, особенно здесь, на почти первобытных островах, окруженных стихией океана! Первая репатриация японцев с Курил началась в 1947 году, когда маленькому Ивану не было и года. Правдами и неправдами Кэтсу Мацудо остался в Советском Союзе, сына при рождении записали Мацудовым. Однако едва ли это имело значение, когда позади нелепая война, ты остался жив, встретил любовь, а впереди еще вся жизнь
Море еще долго выбрасывало домашнюю утварь и трупы на побережье Курильских островов. Оксана, жена Кэтсу, не желала, чтобы вода принесла тело мужа. Он любил только ее, сына и океан. Каждый год в ночь на пятое ноября Оксана зажигала свечу, вместе с сыном они несколько часов сидели и молча смотрели друг на друга. Иван Кэтсуевич Мацудов, будучи человеком взрослым, эту традицию не оставлял в память об отце и погибших во время стихии японцах и русских
Вертолет летел над Сахалином к месту трагедии. Пошел снег, холодало; опытный поисковик понимал, что там, под завалами Нефтегорска, кто-то умрет от переохлаждения до прихода помощи. Операция станет одной из самых сложных за время его службы, не столько в техническом, сколько в моральном плане. Иван Мацудов еще раз посмотрел на спасателей и добровольцев: «Выдержат не все одни молча замкнутся в себе, иные сорвутся в истерике, и те, и другие покинут место происшествия до завершения спасательных работ».
Ну вот, видишь, с краю мужчина это Борис, геофизик из академии наук, следующий в форме наш коллега, пограничник дядя Коля, он потом еще к нам приезжал, офицер пальцем листал экран айфона. Здесь они уже покидают место трагедии: на лицах только боль и печаль, вот дед мой Иван Мацудов после Нефтегорска он ушел из МЧС.
Да А с городом этим что не стали восстанавливать?
Нет, восстанавливать было уже нечего: блочные дома полностью разрушены, из трех тысяч жителей поселка больше двух тысяч погибло. Построили мемориальный центр.
Да А с городом этим что не стали восстанавливать?
Нет, восстанавливать было уже нечего: блочные дома полностью разрушены, из трех тысяч жителей поселка больше двух тысяч погибло. Построили мемориальный центр.
Это в каком же году случилось, а?
Нас с тобой еще не было, быстро сказал офицер. В ночь на 28 мая 1995 года, уже, считай, сорок пять лет прошло, в День пограничника беда пришла.
Сорок три, если быть точным. Дед твой, значит, по отцу японец, и ты в какой-то степени тоже.
Скорее всего, я камчадал, улыбнулся собеседник. Нравится у нас на Курилах океан, природа, размах?
Еще бы, не жалею, что перевод получил. Не то что в моем Брянске лесополоса, речка, пруды, проехал семьдесят километров и ты уже в другой области.
Ага, здесь можно ехать, ехать, ехать и никуда не приехать. На Дальнем Востоке свои расстояния, а мы здесь вообще на краю земли.
Почему в МЧС не пошел? У вас же это семейная традиция, как я понял.
Дядя Коля сбил: пограничником будешь, пограничником будешь.
А ты?
Да я, по правде сказать, ни туда, ни туда особо не хотел.
А сейчас?
Сейчас? Знаешь, человек ищет себя, и бывает так, что находит свое место и дело. Пусть даже на краю света. Как говорили советские пограничники, «земля имеет форму чемодана». Меня на материк не тянет.
На большой земле и в большом городе свои правила, «камчатнику» там, как бы это сказать, не хватает воздуха. Атмосфера не та.
Здесь, на острове, нам хватает и воздуха, и простора, даже чересчур. Сидим тут аки аскеты-монахи.
Соглашусь, но кто не успел тот опоздал, раньше думать надо было, так сказать, искать, найти и
И спутать себя по рукам и ногам. Тут, понимаешь, не каждой интересно с тобой по «камчатке» мотаться.
Ты мне об этом будешь рассказывать! У меня все накрылось медным изделием: познакомились на большой земле и вместе хотели ехать. Приехали, три месяца прожили, потом говорит: «Или я, или Курилы».
Ты выбрал?
Разные мы, хоть на Курилах, хоть в Питере, выбрал я свободу, а Курилы скорее повод для меня.
На островах прослужишь можно на пенсию выйти холостым. У нас тут все сложно в вопросе семьи и брака.
Да, мне достаточно на тебя посмотреть, рассмеялся Кравченко, глядя на капитана Мацудова.
А я ну как тебе сказать понимаешь, такое дело произошло
Конечно, понимаю, добродушно ответил собеседник, такое дело, и правильнее сказать, «не произошло».
Именно это я и имел в виду.
Опа, держись, в кабинетике задрожали нехитрая мебель и компьютерная техника. Что, опять? Несколько секунд два человека пребывали в замешательстве. Вскоре вновь почувствовались подземные толчки; люди воспринимали их без паники: за последние месяцы это стало привычным. А здание из деревянных и пенополипропиленовых конструкций было специально спроектировано так, что даже в случае разрушения не представляло серьезной опасности для его обитателей.
Спорим, балла три было?
Ну, что-то около того.
За несколько месяцев службы военные уже безо всяких приборов, на основании опыта и ощущений, так сказать, эмпирически могли прикидывать силу землетрясений, и с каждым разом их ощущения все больше и больше соответствовали показаниям приборов. Через несколько минут прошло радиооповещение: зафиксировано землетрясение магнитудой три балла, сейсмическая волна пришла, как обычно, с Шикотанского направления.
Южную часть Курильской гряды, как говорили промысловики и пограничники, «расшатывало» уже несколько лет подряд. Старожилы Камчатки и Курил вели тревожный отсчет с октября 1994 года от катастрофического Шикотанского землетрясения магнитудой 8,1. Землетрясение сопровождалось цунами. Волна, обрушившаяся на острова, достигала восьми метров, а в бухте Церковной океан разразился пятнадцатиметровым шквалом. Полевыми исследователями было установлено: Шикотан чуть-чуть ушел под воду. Сейсмофокальная зона за три года успела перекочевать на север, строго по островной дуге в направлении материка. В 1997 году в полутора тысячах километров от Шикотана, вблизи Кроноцкого залива полуострова Камчатки, произошло мощнейшее землетрясение магнитудой 7,9. Очаг землетрясения находился лишь в 360 километрах от Петропавловска-Камчатского. Ученые составляли карты и прогнозы, с различной вероятностью, следующего «сейсмического события». В научных публикациях и статьях вся Камчатка, Курилы, Японский архипелаг были разбиты на зоны, секторы, блоки возможных подземных толчков.