Впрочем, Крис продолжила чтение: «Мне нравится! Двести миллионов лет тут же десятилетние циклы. Мы говорим о том, что было пару сотен миллионов лет назад, но доподлинно не можем знать, какие события происходили в позапрошлом веке. Старик Якобс еще на первой лекции рассказал, в чем прелесть занятий геологией и палеонтологией: Можно ошибаться на миллионы лет, при этом вы не потеряете работуˮ. Нужно копать и копать. Критиковать, обсуждать, отвергать, предлагать, спорить, чтобы после долгих часов дискуссий получить результат. Результат довольно условный. Догмы, устоявшиеся в сейсмологии и геофизики, точные расчеты, проведенные в Индии, Китае, России, вчера заявленные как достижения науки, завтра опровергнет его величество Океан очередным цунами, землетрясением. Или, наоборот, бесконечным спокойствием там, где из года в год ждут стихии, сопоставляя последние наблюдения NASA и заметки археологов. Естественно, ученые должны ошибаться и сомневаться. Как только они перестанут это делать, с наукой будет покончено».
«Полученные периоды наблюдаются в извержениях как одного вулкана, так и нескольких, расположенных в пределах одного региона. Так, извержения вулкана Кракатау (Индонезия) в 416 и 1883 гг. произошли с интервалом в 1467 лет, извержения вулкана Бона (Аляска) в 110 г. и 740 г. с периодом в 630 лет».
Боже мой! воскликнула Крис. Они знают, что было в сто десятом году на Аляске, и при этом отвергают Христа, который жил в центре тогдашнего мира Так, дальше
«Вулкан Черчилль (Аляска) извергался в 60 и 740 гг. с периодом 640 лет, вулканы Амбрим (Новые Гебриды) в 50 г. и Кувае (Новые Гебриды) в 1452 г. с периодом в 1402 года, вулканы Кагуяк (Аляска )в 415 г. и Новарупта (Аляска) в 1912 г. с периодом в 1497 лет. Интервал между извержениями Ксудач и Опала (Камчатка) составляет 370 лет».
«Н-да, примеров, откровенно говоря, ничтожно мало, а временные периоды посчитаны до одного года, с периодом изучения событий за последние двенадцать тысяч лет и еще миллионами до этого. Как можно подобным образом выявить закономерность, годную для научного и практического применения? Ну ладно! Попробуем поискать что-нибудь в таблицах», Крис язвительно и не всегда оправданно критиковала авторов статей
Через несколько часов предстояло серьезное полевое исследование погружение сразу нескольких глубоководных аппаратов, в том числе беспилотного SS-41 «Скат Скаут», самого мощного на сегодняшний день подводного аппарата-разведчика в американских ВМС. Батискаф с двумя исследователями должен погрузиться на дно всего лишь на несколько часов, а глубоководный аппарат «Скат Скаут», опустившись на глубину в пять-шесть километров, далее уходил на восток, приближаясь к островной дуге Курил, а потом южнее к Хоккайдо. После завершения подводной одиссеи «Скат Скаут» автоматически возвращался к месту погружения и благополучно оказывался на борту корабля. Это в теории глубины в несколько километров могли не вернуть аппарат вовсе.
Еще одной сложностью было то, что «Скат Скаут» совершал не совсем легальную экспедицию по дну океана в зоне ответственности японских ВМС и российских пограничников и мог быть замечен там, где ему не следовало появляться. Поэтому, как только аппарат оказывался в зоне досягаемости радиосигналов «хозяина», от «Скаута» отделялся совсем небольшой подводный дрон, который всплывал на поверхность и уже через спутник передавал фото- и видеоматериал во всевозможных форматах. Разумеется, в этой амфибии была предусмотрена функция самоликвидации; впрочем, инцидентов такого рода еще не было. Однако несколько «Скаутов» по техническим причинам уже покоились на дне мирового океана, в том числе в территориальных водах больших и малых стран. Утопленные миллионы долларов никто не считал, знания о том, что происходит и будет происходить в океане, стоили гораздо дороже. Это понимали в Токио, Нью-Йорке, Сиднее, даже в отдаленных Минске и Астане.
Судно «Лайт», участвовавшее, как и многие военно-исследовательские суда, в обеспечении глобальной безопасности, оказалось у Курильской гряды вовсе не случайно.
Крис, поторапливайся! До погружения меньше двух часов! Или ты передумала? Майкл заставил девушку оторваться от теоретических размышлений.
Пассажиры батискафа за час должны были успеть, помимо всего прочего, пройти медосмотр, дело отнюдь не пяти минут, и только с разрешения судового врача упаковаться в батискаф, который перенесет их в таинственный подводный мир.
Хорошо, Майкл, погружение так погружение! Ты говоришь так, как будто думаешь, что я испугалась, рассмеялась Крис.
Разве ты не боишься, Крис?
Боюсь, Майкл! Здесь максимум шесть километров. Максимум! Желоб Тонга помнишь? Мы погружались на десять тысяч метров, и с нами ничего не случилось. Почему в этот раз должно произойти что-то особенное?
Не знаю, мне что-то здесь не нравится! У меня предчувствие.
Майкл, никогда бы не подумала, что «котики» могут быть трусливыми. На берегу у тебя тоже бывают предчувствия? Ах, Майкл, только не говори о своих предчувствиях девушкам, они этого не любят.
Крис сообразила, что сболтнула лишнего. Однако мужчина лишь посмотрел на нее с улыбкой без тени упрека и злобы.
Крис, ты забыла сказать «бывшие котики».
Прости, Майкл! Мне кажется, нам не о чем волноваться. Только «Скат Скаут» нарушает границы. Но стоит ли сейчас говорить о формальностях, когда цель оправдывает средства?
Конечно! «Скат» пусть плавает себе, насколько хватит его сил. И даже если его придется утопить, это не наша головная боль.
Тогда в чем же дело? Чудовища морских глубин остались в кинофильмах. Сомневаюсь, что ты из тех наивных простачков, которые проводят воскресный вечер «В океане с Заком Эфроном»8. Разве что хотел бы от души посмеяться.
Знаешь, в воскресенья, которые я провожу на берегу, я предпочитаю другие развлечения.
О, Майкл! Бары и дискотеки? Но ты уже несколько, как бы это сказать, не в тренде.
Ты так думаешь, Крис?
Нет, конечно, Майкл, Крис скользнула взглядом по фигуре военного, думаю, ты дашь фору этим юнцам, которые накачивают мышцы электроникой.
Знаешь, как говорили мне парни из России, вряд ли отыщется такой подросток, который хоть раз в жизни не переступал порог тренажерного зала.
Это точно! Смотри, я тоже тренируюсь, Крис демонстративно согнула в локте руку со следами занятий физкультурой.
Тебе нравится мотаться по морям? У девушек в твоем возрасте обычно другие интересы.
В каком это моем возрасте? Мне только двадцать ь. И что?
Абсолютно ничего! Я просто сказал, теперь Майкл прикусил язык.
Тебя кто-нибудь ждет на берегу? женское любопытство никуда не исчезло.
По-настоящему?
Конечно, по-настоящему! Просто так нас всех где-то ждут. Скажешь?
Мои друзья, вернее, коллеги, в смысле Майкл запнулся. Нет, меня никто не ждет.
Ладно, давай собираться! Что еще от нас требуется? резко сменила тему Крис.
Часы, видеоаппаратура, датчики давления. Индивидуальные кислородные баллоны на случай отказа или повреждения системы воздухоснабжения в батискафе. Акваланги, если придется выходить на поверхность самостоятельно.
Камеры наблюдения, вмонтированные в корпус батискафа, тестировались вместе с многочисленными фонарями. Исследователя допускали к батискафу только в сопровождении опытного инструктора-подводника. К внутренним датчикам давления и термометрам предъявлялись жесткие требования точности и надежности, несмотря на то, что погружения такого рода стали обычным делом еще в начале века.
Корабельный врач был последней инстанцией на пути Крис и Майкла внутрь батискафа. Несколько минут спустя судовой кран с помощью нескольких тканевых стропов и страховочного стального каната опустил аппарат на воду. Сквозь небольшой иллюминатор толщиной под двадцать сантиметров Крис помахала морякам. Начиналось погружение. Майкл не любил говорить внутри аппарата, как будто экономил воздух и силу собственных легких. Сказывались привычки военного пловца. Мощные прожекторы, освещая толщу воды, привлекали многочисленных рыб, которых с каждой сотней метров становилось все меньше и меньше.
В детстве Майкл был в восторге от французских исследователей моря из «команды Кусто». Документальный сериал, снятый в прошлом веке9*, намного опережал свое время, не говоря уже о мастерстве и профессионализме экипажа «Калипсо». Кумир Майкла Жак-Ив Кусто в юности мечтал о карьере военного офицера, но после помешавшей этому автомобильной аварии стал всемирно известным исследователем. Майкл так же, как Капитан Кусто, хотел изучать океан, будучи ученым-путешественником, но по иронии судьбы стал боевым офицером подводного спецназа. Некоторые экспедиции, в которых участвовал Майкл, наверное, будут держать под грифом «секретно» даже после его смерти.