[310] Вышел из спальни, лицом лучезарному богу подобный.
Вот, к Телемаху подсел, поздоровавшись, после спросил он:
«Что за потребность тебя, о, герой Телемах, побудила
К нам в Лакедемон приплыть по хребтам широченного моря?
Нужды народа, или дело личное? Правду открой мне».
[315] Тут Менелаю сказал рассудительный сын Одиссея:
«О, царь Атрид Менелай, Зевсом вскормленный пастырь народов!
Прибыл я, чтобы узнать от тебя об отце своём вести.
Гибнет богатство моё, разоряются земли, а дом мой
Полон преалчных врагов, что безжалостно бьют и сжирают
[320] Мелкий наш скот и быков криворогих медлительноходных.
Матери всё женихи! Всё чванливые наглые люди!
Я же колени твои обнимаю, чтоб ты благосклонно
Участь отца моего мне открыл, рассказав всё, что знаешь:
Видел ли сам, или что ты от странников слышал, быть может
[325] Матерью, видно, он был, злополучный, рождён лишь на беды.
Ты же, меня, не щадя, и из жалости слов не смягчая,
Всё мне о нём расскажи: то, чему сам ты был очевидцем.
Если ж, когда мой отец, Одиссей благородный, полезен
Словом ли, делом ли был для тебя и ахейцев в Троаде,
[330] B дальнем краю, где вы там много бед претерпели, аргивцы,
Вспомни об этом, молю, и подробно о том расскажи мне».
С негодованьем ему отвечал Менелай русокудрый:
«Ну и глупцы! Захватить у могучего, храброго мужа
Брачное ложе хотят слабосильные алчные трусы!
[335] Это, как если бы лань для телят новорожденных слабых
Выбрала логово льва многомощного; там уложив их,
Стала б пастись по лесам и долинам, обильным травою.
Но лев могучий едва в своё логово снова вернётся,
Тут уж детёнышей всех быстро страшная участь настигнет.
[340] Так же и им Одиссей принесёт только страшную участь.
Если бы, о, Зевс отец, Аполлон и Афина Паллада!
В виде таком же, как был он на Лесбосе пышном и людном,
Где состязаться в борьбе встал с Филомелеидом могучим,
И опрокинул его на великую радость ахейцам,
[345] Если бы в виде таком женихам Одиссей вдруг явился,
Все кратковечны они сразу стали б, и свадьбы их горьки!
Всё то, что знать от меня хочешь ты, всё тебе расскажу я;
Чистую правду скажу откровенно, обманут не будешь.
Даже и то, что сказал мне морской проницательный старец,
[350] Не утаю от тебя, всё тебе расскажу, чтобы знал ты.
Был я в Египте; домой сердцем рвался, но боги держали
В дальнем краю, так как я, обещав, не свершил гекатомбы.
Требуют боги, чтоб мы строго чтили святые обеты.
Остров там есть, что лежит в море шумном высокоприбойном
[355] Против Египта; и все называют его остров Фарос;
На расстоянии он на таком, что за день в тихом море
С ветром попутным легко пробегает корабль глуботрюмный.
Гавань удобная там, из неё корабли отплывают,
Тёмной запасшись водой; в необъятное море уходят.
[360] Там я по воле богов двадцать дней ожидал, но ни разу
С берега мне не подул благосклонный к отплытию ветер,
Что провожает суда по хребту широчайшего моря.
Всё истощили бы мы: силу духа людей и припасы,
Если б не сжалилась вдруг дочь могучего старца Протея,
[365] Старца морского. Она нас спасла, Эйдофея богиня.
Видимо, сердце её взволновал я при встрече нежданной.
Шёл я в печали тогда вдалеке от товарищей верных:
Около берега все они крючьями рыбу ловили
В мелких глубинах морских, их терзал уже голод жестокий.
[370] С ласковым видом ко мне подошла и сказала богиня:
"Странник, ты словно дитя: чересчур легкомыслен! Ни лень ли
С робостью правят тобой? Или тешишься ты своим горем?
Долго без дела ты здесь пребываешь, на острове нашем,
Выход не видишь, и тем у друзей своих дух ослабляешь!"
[375] Так говорила она. И тогда я ответил богине:
"О, кто бы ты ни была из богинь, всё скажу тебе честно.
Я по неволе сижу здесь без дела и медлю с отплытьем.
Видимо, чем-то богов я обидел, властителей неба.
Ты мне об этом скажи! Знаю, всё вам, бессмертным, известно.
[380] Kто из богов держит нас здесь, на острове, путь закрывая
Для возвращенья домой по хребту многорыбного моря?"
Так я спросил. И в ответ мне на это сказала богиня:
"Ну хорошо, правду всю я открою, как ты того хочешь.
Издавна старец морской проницательный здесь обитает,
[385] Мудрый бессмертный Протей Египтянин, изведавший бездны
Моря всего. Старец тот лишь царю Посейдону подвластен.
Он, говорят, мой отец, от него я на свет появилась.
Он, говорят, мой отец, от него я на свет появилась.
Если б засаду ему ты устроил, пленил бы внезапно,
Всё он открыл бы тебе: и дорогу, и долог ли будет
[390] Путь возвращенья домой по хребту многорыбного моря.
Если захочешь, спроси и о том его, Зевса питомец,
Что в твоём доме большом и худого, и доброго было
С тех самых пор, как плывёшь ты и долго, и трудно в отчизну".
Так говорила она. И тогда я ответил богине:
[395] "Лучше сама подскажи, как поймать мне бессмертного старца
Так, чтобы раньше не смог он заметить меня, и не скрылся.
Смертному трудно весьма с богом справиться сильным, бессмертным".
Так говорил я. В ответ мне на это сказала богиня:
"Что ж, всё тебе расскажу откровенно, чтоб правду узнал ты.
[400] Здесь в каждый полдень, едва солнце яркое встанет в зените,
Тёмные волны кипеть начинают в порывах зефира,
И из пучины морской старец, знающий правду, выходит.
Выйдя из волн, отдыхать он ложится в пещере глубокой;
Там, где тюлени, они, дети дочери моря прекрасной,
[405] Волны покинув, лежат возле, стаями, тиной покрыты,
Смрад по округе неся отвратительный, выйдя из моря.
С ранней зарей я тебя проведу туда, место устроив
Между тюленей, и там тебя спрячу. Товарищей трёх ты
Сильных с собой приведи со своих кораблей крепкосбитых.
[410] И про уловки тебе расскажу я коварного старца:
Прежде всего, обойдет он тюленей и всех сосчитает;
И только после того, как он всех их сочтёт и осмотрит,
Ляжет и сам среди них, как пастух среди коз, и уснёт он.
Только увидите вы, что он лёг и заснул средь тюленей,
[415] Тотчас все силы свои и отвагу в кулак соберите,
Быстро схватите его и держите! Начнёт он жестоко
Биться и рваться, и вид принимать будет разных животных,
Что только есть на земле; и водой, и огнём обернётся.
Но не пугайтесь! В тиски своих рук его крепче сжимайте!
[420] И лишь он голос подаст человеческий, примет лишь снова
Тот самый образ, в каком вы его уже видели спящим,
Сразу пустите его на свободу, оставив насилье!
Тут и спроси его: кто из богов зол и держит вас силой,
И как вернуться домой по хребту многорыбного моря».
[425] Это сказав, в тот же миг среди волн она скрылась в пучине.
Я же пошёл к кораблям, на песке неподвижно стоявшим.
Сердце волнение скрыть не могло от нахлынувших мыслей.
Лишь к кораблям я пришёл, что у моря, собрал всех на ужин,
Пищу сготовили мы. Амброзийная ночь наступила.
[430] Вскоре и спать улеглись все под говор морского прибоя.
Рано рождённая, вновь свет зажгла розоперстая Эос.
Я, помолившись богам горячо и коленопреклонно,
Берегом двинулся в путь вдоль широкого моря. С собой я
Трёх сильных спутников взял, что готовы на дело любое.
[435] Ну а богиня тогда, погрузившись в пучину морскую,
Нам принесла из глубин шкуры юрких тюленей, четыре
Только что содранных. И, чтоб отца обмануть понадёжней,
Ямы четыре в песке приготовила нам для укрытья.
Рядом сидела сама, нас ждала, когда мы подошли к ней.
[440] Каждого в яму она уложила и шкурой накрыла.
Так ждать велела. Но нам нестерпим был тот запах зловонный,
Что разливался вокруг от тюленей, питавшихся в море.
С моря детьми не легко человеку лежать по соседству.
Но нам богиня и тут помогла, прекратила страданье:
[445] Ноздри амброзией нам благовонной и сладкой помазав:
Тут же смрад чудищ морских уничтожен был запахом свежим.
Стойко под шкурами мы утро целое там протомились.
Вот стаей вышли из волн, наконец, и тюлени, улегшись
Друг возле друга кругом вдоль шумящего берега моря.
[450] В полдень и старец морской из солёного моря явился.
Жирных тюленей своих, обходя, стал считать он; и первых
Нас посчитал четверых, принимая за чудищ подводных,
Не заподозрив беды. Вскоре сам лёг и в сон погрузился.
С криком на сонного мы дружно кинулись, крепко схватили,
[455] Стали держать. Но и он не забыл о своём чародействе.
Тут же в свирепого льва бородатого он обернулся;
После драконом предстал, и пантерой, и вепрем огромным,
Быстротекучей водой, густолиственным деревом стройным.
Мы же, без страха в тиски своих рук его крепче сжимали!
[460] Лишь убедившись, что все его чары напрасны, тут старец
Сдался, свой образ принял, и ко мне обратился с вопросом:
"Кто, сын Атрида, тебе из богов дал совет про засаду,
Чтобы обманом меня одолеть? И чего тебе нужно?"
Так он спросил. И ему я на это без страха ответил: