К Зевса питомцам пока, к людям смертным ты вплавь не прибудешь!
Будет с тебя! Уж теперь не останешься мной недоволен».
[380] Так он сказал и, бичом погоняя коней длинногривых,
В Эги вернулся к себе, где дворец имел светлый, высокий.
Добрая мысль тут пришла Зевса дочери, мудрой Афине:
Загородила ветрам, бушевавшим, дорогу богиня,
И повелела из них трём умолкнуть, и только Борею
[385] Дуть приказала; сама волны перед пловцом укрощала,
Чтобы скорей Одиссей благородный к земле феакиян
Веслолюбивых приплыл, избежав Кер зловредных, и смерти.
Так он по бурным волнам в море плавал два дня и две ночи,
И неизбежной не раз ему чёрная гибель казалась.
[390] Вот, третий день принесла дивнокосая светлая Эос.
Ветер внезапно утих, и в безветрии море простёрлось
Ровною гладью вокруг. Вверх на гребне волны приподнятый,
Зорко вперёд он взглянул и увидел вдруг близкую землю.
Радостью сильной такой, дети рады бывают спасенью
[395] Жизни отца своего от тяжёлой, смертельной болезни,
Что силы в нём отняла по велению злобного бога,
Но волей добрых богов он, на радость им, всё ж исцелился,
Столь же был рад Одиссей, когда землю и лес он увидел.
Быстро поплыл, чтоб вступить поскорее на твёрдую землю.
[400] Но, лишь приблизился он так, что можно крик мужа услышать,
Грохот он вдруг услыхал волн морских о прибрежные скалы.
Волны кипели, шипя, и свирепо на берег высокий
С моря бросались! Облит берег весь был солёною пеной.
Не было гавани там для защиты судов, ни залива.
[405] Скалы виднелись кругом: лишь утёсы торчали да рифы.
В ужас пришёл Одиссей, сердце сжалось, колени ослабли.
Страхом объятый, сказал своему он отважному духу:
«Горе! Зачем же мне Зевс дал увидеть нежданную землю,
И для неё переплыть невредимым морскую пучину?!
[410] Выход не вижу я здесь из солёного моря седого.
Острые скалы кругом; волны бьются о них, расшибаясь;
И всюду гладкой стеной воздвигается берег высокий.
Море у берега так глубоко, что никак невозможно
Дна там ногами достать, чтобы гибели страшной избегнуть.
[415] Если попробую я зацепиться за скалы, то волны
Мощные схватят меня и швырнут со всей силы о камни.
Зря и пытаться. Тогда мне вдоль берега, может, пуститься
Вплавь: может, где и найду гавань тихую, берег отлогий
Только боюсь, что б опять я не схвачен был бурей внезапной
[420] И, под мой стон и мольбы, унесён на простор многорыбный;
Или какой злобный бог, чтоб не вызвал бы мне на погибель
Страшных чудовищ морских, Амфитритой питаемых в море
Знаю, как сильно сердит на меня Посейдон земледержец».
Но, той порой, пока он колебался и в думах, и в сердце,
[425] Мощной волной повлечён был он прямо на острые скалы.
Кости бы он поломал, изодрал бы, несчастный, всё тело,
Если б Афина ему в сердце умную мысль не вложила:
Чтобы, достигнув скалы, что есть сил ухватиться за выступ.
Так, ухватившись, он стал ждать со стоном волны отступленья.
[430] Но, отступая, волна с силой сшибла его вдруг с утёса,
И за собою опять утащила в кипящее море.
Если внезапно на дне осьминога из домика вырвать,
К щупальцам крепким его много камешков мелких пристанет,
Так же и кожа от рук Одиссея, содравшись, пристала
[435] К грубому камню скалы. Сам ушёл с головой он под воду.
Так бы, судьбе вопреки, и погиб Одиссей в бездне моря,
Если бы в душу его не вложила Афина отваги.
Вынырнув вбок из волны, что стремилась опять к острым скалам,
Не приближаясь, поплыл он вдоль берега, тешась надеждой
[440] Где-нибудь гавань или берег тихий отлогий увидеть.
Вот, наконец, он нашёл устье тихой реки светловодной.
И для захода судов и пловцов место было удобным,
Ровным, без острых камней, и была от ветров там защита.
К мощному богу реки Одиссей тут с мольбой обратился:
[445] «Кто бы ты ни был, молю, о могучий владыка, внемли мне!
От Посейдона угроз я спасаюсь из бурного моря.
Вечные боги всегда благосклонно внимают молитвам
Бедного странника, кто б ни был он! Вот, я странником бедным,
Многострадальным, к твоим припадаю коленям, к потоку!
[450] Сжалься, владыка! Пошли мне защиту, чтоб ей я гордился!»
Так он молился. И бог, укротив свой поток, успокоил
Волны, и устье реки сделал гладким, и спас Одиссея.
К берегу лишь подошёл, подкосились, ослабнув, колени,
Руки обвисли: совсем его силы похитило море.
[455] Тело распухло его; изо рта и ноздрей вытекало
Много солёной воды. На мели он упал без сознанья.
Так, бездыханный почти, он безмолвно лежал, обессилев.
Вдруг он очнулся. И вмиг в сердце дух его сильный воспрянул.
Тут же сорвал он с груди головную повязку богини,
[460] В реку забросил её, что впадала в широкое море.
Быстро теченьем она понеслась по волнам. Прямо в руки
Ино её приняла. Он же вышел тогда из потока,
Скрылся в густом тростнике, лёг на землю, припал к ней, целуя.
Сильно волнуясь, сказал своему он отважному сердцу:
[465] «Горе! Что будет со мной? Что ещё мне назначено роком?!
Если я возле реки проведу ночь тревожную эту,
Утренний иней, туман, от воды исходящий, холодный,
Вовсе погубят меня, я и так сил последних лишился.
Ну а под утро с реки веет воздух холодный, промозглый.
[470] Если ж на холм поднимусь, и под кровом тенистого леса
Лягу я в чаще кустов, там и холод ночной не достанет,
И отдохну, и меня исцелит крепкий сон миротворный
Только боюсь, как бы там мне не стать для зверей лёгкой пищей».
Так думал он, и ему показалось последнее лучшим.
[475] К лесу направился он на открытом холме густо росшем
Недалёко от реки. Выбрал куст двух олив, тех, что крепко
Между собою сплелись благородная с дикой ветвями.
Через ветвей густоту не могла проникать сырость ветра,
Не пробивало её и лучами палящего солнца,
[480] Даже и дождь не пронзал их ветвистого свода: так густо
Были они сплетены. Одиссей, разместился под ними.
Мягкое ложе нагрёб он руками из листьев опавших.
Листьев там груда была пребольшая, в которой свободно
Двое и трое мужей разместиться могли бы удобно,
[485] Скрывшись от зимних ветров, как бы сильно они ни шумели.
В радость пришёл Одиссей благородный, увидев ту груду;
Сразу забравшись в неё, он зарылся в опавшие листья.
Так же под чёрной золой головню непогасшую прячет
В поле далёком пастух, где жилищ нету рядом, чтоб семя
[490] Пламени в ней сохранить, и огня не искать в другом месте.
Так, сохраняя тепло, Одиссей под листвою укрылся.
Тут на него навела сон Афина живительный, чтобы
Сил он скорее набрал. И уснул он, смежив сладко веки.
Песнь шестая (Дзета). Встреча Одиссея с царевной Навсикаей
Так отдыхал Одиссей боговидный, в беде многостойкий,
Сном и усталостью он был смирён. В это время Афина
В край феакийских мужей поспешила, в их город прекрасный.
Жили когда-то они на просторной земле Гиперейской,
[5] В близком соседстве с землёй буйных, диких, надменных циклопов,
Что вечно грабили их, так как были сильны и огромны.
Вождь Навсифой, наконец, боговидный увёл феакийцев
В Схерии край, далеко от людей, что трудом себя кормят.
Город возвёл там: дома для людей, для богов воздвиг храмы;
[10] Город стеною обвёл, и поля поделил всем, как должно.
Только давно уж судьба увела его в царство Аида.
Нынче там царь Алкиной правил мудростью, данной от бога.
В дом к нему сразу вошла светлоокая дева Афина,
Сердцем заботясь: скорей в дом родной возвратить Одиссея.
[15] В дивную спальню она поднялась, где спала сном покойным
Дева, что видом своим, стройным станом богине подобна.
То Навсикая была, дочь царя Алкиноя, героя.
Там же прислужницы две, что Харитам подобные юным,
Спали с обеих сторон возле запертой двери блестящей.
[20] К ложу царевны тогда лёгким ветром она подлетела,
И над её головой тихо встала богиня Афина,
Дочери образ приняв морехода Диманта, с которой
Сверстницей дева была и которую очень любила.
В виде таком спящей ей так богиня Афина сказала:
[25] «О, Навсикая, видать, родила тебя мать беззаботной!
Ты не печёшься совсем об одеждах нарядных и светлых!
Скоро день свадьбы твоей! Ты должна быть одета нарядно,
Так же и те, кто тебя поведёт к жениху молодому.
Доброе имя себе мы опрятной одеждой заслужим;
[30] Рады и мать, и отец за детей, что прилично одеты.
Ну же, вставай! И с утра на реку все стирать собирайтесь!
Я вместе с вами пойду, помогу, чтоб скорей сделать дело.
В девах недолго уже незамужней тебе оставаться:
Сватают много тебя женихов из родов знаменитых
[35] В крае феаков, где ты и сама из знатнейшего рода.
Встань же с зарёй и проси у отца многославного, чтобы
Мулов с повозкой велел снарядить. И сложи на повозку