Семь - Павел Лебедев 9 стр.

 И?

 И он мне понравился. Даже больше как-то. Из головы не выходит,  сказала Алина.

 Ну и хорошо.

 И больше его не видела. Но Вот я и спрашиваю. Есть ли у меня какой-то шанс?

 Всегда есть шанс!  отрезала баба Даша.  Если Богу будет угодно, всё сладится.

Алина улыбнулась.

 Я пойду чуть позже с народом девочку искать. Зарину. Пропала.

Баба Даша кивнула.

 Сходи, конечно.

Девушка пошла в свою небольшую комнату. Книжный шкаф, столик, кровать. Ковёр над ним с оленями. На полу такой же. На нём тетрадь и много шариковых ручек и карандашей.

Девушка села. В окно посмотрела. Лёгкий дождик начал стучать по карнизу. Алина подумала о встречах в парке. Она ощутила в душе спокойствие, лёгкость, тишину. Улыбнулась. Пальцами ног стянула носки. Между большим и вторым пальцем втиснула карандаш, левой ногой раскрыла тетрадь и записала:

Алина положила на пол карандаш. Закрыла тетрадь. И легла, закрыла глаза. Под шум дождя начала засыпать. И где-то между явью и сном ей привиделось, будто стоит она в пустом Исаакиевском соборе в Санкт-Петербурге.

Тишина. Медленно открылись Царские врата. Из алтаря на амвон вышел бородатый человек в рясе, похожий на Достоевского. Он поднял руки и возгласил:

 Красота спасёт мир!

 Красота,  повторила Алина, рассматривая внутреннее убранство храма.

Вдруг краска с икон, со стен и потолков начала стекать на пол. Дошла до ног Алины, и девушка быстро пошагала из храма и вышла в полутьму, в хмурь. Вот площадь вокруг собора. По её периметру дома современные высотные. А на них огромная, закрывающая небо железобетонная плита с египетскими орнаментами.

За Алиной шёл и человек с лицом Достоевского, нахмурился и спросил:

 Красота спасёт мир?

 Спасёт,  соглашаясь, ответила Алина.

Человек помотала головой и ткнул пальцем в грудь Алины.

 Да, внутри она, красота!  сказала он, страшно засмеялся и превратился в стаю чёрных ворон и белых голубей, которые взмыли вверх, ударились о плиту и упали все на площадь. Алина посмотрела на окровавленных птиц, а когда подняла глаза, обнаружила, что стоит на Красной площади в Москве. Солнце, небо голубое, облака белые. И много людей без рук. Они ходят по площади и пинают птиц.

 Что вы делаете?  возмущённо крикнула им девушка.

Ей ничего не ответили. Но она услышала разговор двух человек.

 Да, страна проиграла в холодной войне и стала с её разрушающейся экономикой вассалом Запада. Да, разгул бандитизма, наркомания и пьянство. Разрушенная армия,  сказал один.

 Это называется естественный отбор. Остались сильные и смелые,  ответил другой.

 И умные? Умные, кто смог, уехали за бугор Естественный отбор? Демографический кризис! Голод. Отсутствие работы. Закрытые заводы. Опустевшие поля. Кучка олигархов под шум чеченской войны хапнула госсобственность. Обман в залоговых аукционах, в ваучерах, несправедливая приватизация.

 Но, главное, свобода.

 Девяностые годы двадцатого века это позор.

Алина, прервав их разговор, крикнула:

 Девяностые годы это моя юность!

И увидела на мавзолее человека с завязанными спереди пустыми рукавами, похожего на Сталина. Он сказал ей с кавказским акцентом:

 Не всё так просто, как кажется. Моя юность была в борьбе за освобождение рабочего класса.

 Я знаю такую сентенцию,  ответила Алина.  Но есть и другое: всё просто, если даже кажется сложно.

 Ты умная,  сказал человек.  А мы глупцы.

 Почему?

 Потому что мы думали, что сможем построить рай на земле. Но перепутали закон с благодатью.

 Что?  не поняла девушка.

 Закон противоречит благодати.

 Как?

 Закон требует невыполнимого, не наделяя ресурсами для его выполнения. Закон это диктатор, который не служит потенциальным исполнителям. Благодать либо проявляется, либо о ней даже не слушают, потому что в этом случае она всего лишь чья-то идея, выраженная в словесной форме. Например, идея коммунизма. Благодать это милость и незаслуженное расположение.

 То есть благодатью можно считать ответственность властителя перед вассалами?  спросила Алина.

 Да, сначала ответственность власти и наделение ресурсами подданных.

 Значит, и у Бога есть ответственность перед творением?  спросила Алина.

 Значит, и у Бога есть ответственность перед творением?  спросила Алина.

Человек на мавзолее ничего не ответил, начал как бы приседать и вот совсем исчез за парапетом.

Вдруг белые птицы взмыли в воздух, а чёрные превратились в пыль.

Несколько птиц окружили девушку и сделали из себя руки. Радостная Алина осмотрела их, подняла вверх, взмахнула ими и полетела. Всё выше и выше, через облака, к солнцу.

Она летела и пела:

И проснулась.

Посмотрела в окно. Дождь кончился. Солнце ослепило. Девушка села, улыбнулась, спустила с дивана ноги и написала в тетради:

Глава 5

На второй день Влад проснулся на диване, открыл глаза. Мысли о смерти. О том, что немного осталось. Забилось сердце, воздуха не хватило. Глубокий вздох. Потом ещё и ещё.

 Ма!  позвал он и вспомнил тут же, что она собиралась уйти в монастырь. Наверно, уже там.

Придумали эти обители, подумал парень. Зачем? Если бы все стали монахами, то и людей бы не стало на планете. Род человеческий прервался бы. И остались животные. Пошёл естественный отбор, как учили в школе. Битва за выживание. И победили бы крысы и тараканы. А может, хвощи. Ха!

Влад потёр глаза. Посмотрел на стену. Картина без Ленина висела на своём месте. Свихнуться можно от всего этого.

Ах, мысли, думы Да, наверно, права мать. Вот не было его, Влада, на Земле, сколько планете лет? Пять миллиардов? Вот родился он на мгновение по сравнению с этим периодом. И всё. Солнце, говорят, тоже через пять миллиардов погаснет. Ну и ладно. Всё равно род не продолжил. Как там поговорка: ни дома, ни дерева, ни сына.

А как же эти Возле пруда. А как же русалки? Их существование перечёркивает эволюцию? Или это галлюцинации после аварии? А Ленин с картины? Вон нет его. Пустой квадрат. А ванна? Зарина? Чудеса или обыденность? Видения? Бред? Или всё-таки реальность?

Влад медленно поднялся, сел на диване. Подумал, не сходить ли к знакомому психиатру. Позвонил ему. Договорились о встрече в этот же день, на утро. Пошёл.

На крыльцо наркологической больницы одновременно с подошедшим Владом вышли двое мужчин в одинаковых полосатых пижамах. Тот, что постарше, был полный, с жёлтой кожей и глазами. Другой был примерно в возрасте Влада, с красным лицом. Первого кликали Бобром, второго Гошей. Влад остановился посмотреть и послушать их.

Бобёр попросил прикурить от Гошиной сигареты и сказал:

 Вот у Пушкина в сказке о царе Салтане сплошные глюки. Например, белочка. Сидит бедная, орехи грызёт для царя. Заметь, не для еды вовсе. Там ядра чистый изумруд. И не может она одновременно грызть орехи и петь.

 Может, это к Пушкину белочка приходила!  засмеялся Гоша.

 Не, Александр Сергеевич не бухал, шампанское только пил,  защитил поэта Бобёр.  А вот мать с сыном плыли в бочке с бормотухой. А когда вылезли, им привиделись коршун с лебедем. Там вообще одни видения! Богатыри из воды вылазят, Гвидон в комара превращается, летает над морем.

 Да,  вздохнул Гоша.  А дети читают.

 Читают,  согласился Бобёр.  И кормят ребятишек всяким непотребством, и хотят, чтобы из них патриоты выросли. Ха! Прикинь, зём, зайчики в трамвайчике, жаба на метле, как там дальше

 Едут и смеются

 Пряники жуют!

Мужчины засмеялись, потом синхронно затянулись сигаретным дымом, вместе его выпустили вверх, на берёзу возле диспансера, на которой сидела ворона. Она недовольно каркнула и улетела.

 Я сам любил читать,  продолжил Гоша.  Но бывает такая несуразица. Жуть. Вот в сказке о рыбаке и рыбке бабка-дура послала своего старика корыто просить. Машину стиральную надо было с прямым приводом, потом президентом Америки. И жизнь мёдом бы стала. Или лиса-дура в сказке о Колобке. Съела это пекарное чудо с пылью, опилками, когда бабка по сусекам да по амбарам мела. Да ещё Колобок на себя насобирал сколько лесной грязи.

 Да,  подтвердил Бобёр.  Можно целую диссертацию на тему сказок написать.

 С психическим уклоном,  сказал Гоша.