А я ещё одну поговорку знаю, тоже сжигая меня взглядом, но тихо и с расстановкой произнёс Стас, как только я умолкла, кто платит, тот и заказывает музыку!
Согласна, кивнула я в ответ на его слова и тоже продолжая пристально смотреть на него, но ты пока нихрена не заплатил. Зато сожрал за сегодня на день моей работы!
А тебе жалко, что ли?!
Не жалко. Просто всё это стоит денег и моего времени, которое я могла бы потратить на отдых, а раз тут ещё и критика пошла, так я тоже молчать не намерена! Так вот, ты нихрена пока не заплатил, повторила я с нажимом, зато гонор свой успел показать. И вообще, мы договаривались на жильё и услуги. Про еду и слова сказано не было!
Так что мне, с голоду теперь сдохнуть? с нескрываемой яростью рявкнул он.
Я еле удержалась от соблазна бросить ему: «Твои проблемы!» Вслух же произнесла как можно спокойнее:
Нет. Я буду тебя кормить, разумеется. Но харчами перебирать не позволю! Жри то, что дали, или можешь вообще не жрать! Ты понял? Мне твои замечания нужны как телеге пятое колесо!
Стас подобно мне же отшвырнул столовый прибор и поднялся из-за стола, сжав кулаки и продолжая свирепо смотреть на меня Я в жизни не видела таких выразительных глаз! И чувствовала: он бы меня сейчас просто убил.
Честно говоря, я маленько перетрухнула сердце в пятки ушло! Что-то подсказывало мне: этот таков, что способен запросто разнести здесь всё и поубивать всех, этот совсем не то, что мои балаболы! Но при всём при том, у него ведь и так проблем хватает, и если не совсем идиот, добавлять их себе он не будет, замолчит сейчас и признает в итоге хотя бы про себя, что был неправ. Да уж, а кулаки-то у него огромные! С мою голову, наверное. Ну интересно, хоть по стен-то треснет или нет?
Но Стас лишь постоял так с минуту, а потом с грохотом отбросил в сторону стул и заторопился на выход.
Резинку мою для волос верни и не смей ничего брать без спроса! рявкнула я ему вслед, заметив свою вещь на его «хвосте» в последний момент. Стас тут же сдёрнул дешёвую и далеко не новую синенькую безделушку с небрежного пучка, в который были собраны его светлые прямые волосы, и зашвырнул куда-то. А потом выскочил на улицу, не забыв садануть как следует дверью.
Я не выходила больше в этот вечер на улицу и не прислушивалась, но мне даже хотелось, чтобы Стас уехал. Взбесил он меня такими речами, а хамства в своём доме терпеть я не намерена. Я и так пошла ему навстречу, да и вообще, не жалею себя, чтоб остальные с голоду не сдохли, а тут такое Да пусть проваливает, если ему тут не нравится! Денег не будет и чёрт с ними, раньше жила без них буду жить и дальше, а продаваться в рабство не имела намерения никогда.
Я была так зла, что даже читать не смогла, всё переваривала услышанное и бесилась: ишь ты, мажор оборзевший!
Ишь, критиковать меня он будет, стульями да вилками швыряться! Сопляк! Да я, между прочим, хорошо готовлю, сама очень довольна собственной стряпнёй и не раз слышала комплименты от окружающих.
И такое произнести посмел: «излишне полная и с нездоровым цветом лица»! Да за такое убить мало! Сам-то красавец писаный, тоже мне: ни кожи ни рожи! Волосы ещё отпустил как у бабы! И вот ему как раз жрать и надо бы побольше, а то ведь дрищ дрищом!.. Хотя такого и кормить, похоже, бесполезно: гончая порода, на всю жизнь шваброидом и останется терпеть таких не могу! В голодный год за мешок картошки бы с ним не легла!..
Тьфу, гад! Шоб ты икал!!!
Но, позлившись немного, я всё же заснула, сама не заметив, как. В конце концов, мне опять завтра на работу, и разные белобрысые придурки не должны на это влиять никаким образом.
Одно было хорошо: скандал со Стасом помог мне напрочь позабыть про Ваську.
***
Никуда Стас не уехал: просто затаился в отведённом ему помещении второй половине моего дома с отдельным входом с другой стороны и три дня не попадался мне на глаза. Я к нему тоже не совалась. Взрослый же человек? Взрослый. И я ему не мамочка, кормить с ложечки не буду, а значит, захочет жрать сам попросит.
Но невозможно передать, как мерзко всё это время было у меня на душе, особенно когда я поостыла после скандала. Вот она, одна из дурацких черт моего характера: не могу жить в одном доме с тем, кто находится со мной в состоянии войны. Для меня в такой ситуации легче самой извиниться и исчерпать конфликт.
Но невозможно передать, как мерзко всё это время было у меня на душе, особенно когда я поостыла после скандала. Вот она, одна из дурацких черт моего характера: не могу жить в одном доме с тем, кто находится со мной в состоянии войны. Для меня в такой ситуации легче самой извиниться и исчерпать конфликт.
Я прямо кожей чувствовала направленный на меня негатив, даже через стену. Но идти мириться с ним?.. Конечно, мне стало бы легче. И мне жутко этого хотелось Однако я сдержалась. Кто он такой, чтоб мне указывать, а тем более оскорблять? Пусть сам извиняется. Он виноват, а не я.
Итак, прошло три дня, подошла к концу рабочая неделя, и домой я в тот день возвращалась уже не вечером, а поздним утром, после того, как сдала смену.
Электричка подъехала к перрону в Шуберке, и я привычно вышла на платформу, с трудом держа тяжёлые пакеты с продуктами в обеих руках: пришлось много чего купить, потому что дома закончился и сахар, и подсолнечное масло, и крупы, и соль, и стиральный порошок. Теперь, понимала я, топать мне до дома перебежками, иначе не получится слишком тяжело; час идти буду, не меньше. Зато можно будет сегодня и побездельничать: впереди неделя выходных. Все домашние дела откладываются на завтра, а сегодня спать! Вечером, может быть, к Галке съезжу но это как получится. Уже не тянет меня на развлечения как раньше, валяться и читать нравится больше, тем более в вечернее время
Вдруг откуда ни возьмись в мои мысли ворвался знакомый ломающихся голос:
Мама!
Я аж остановилась, озираясь по сторонам. Откуда здесь может быть тот, кому я мама? Он же говорил, что одному по лесу ему ходить страшно! Вот жук!
Мама! послышалось снова, и я увидела Сашку в толпе: махая мне рукой, он радостно бежал по перрону мне навстречу.
Ты откуда здесь? всё ещё недоуменно спросила я пару секунд спустя, когда сын уже забирал у меня пакеты.
А ты разве не рада? в своей манере хитро спросил он.
Конечно, рада! Верни один пакет и возьми себе мороженое, разрешила я.
Сашка поставил один пакет на землю, завозился в нём в поисках угощения. Я стояла и ждала, пока он его найдёт, а потом распечатает. Вот хорошо, что встретил: пока дотащилась бы я с таким грузом до дома, растаяло бы всё как пить дать.
Знаешь, мам, задумчиво произнёс сын, откусывая от вафельного стаканчика с крем-брюле, когда мы с ним уже продолжили путь по перрону, а Стас не такой уж противный! Он мне даже на машине порулить давал. Знаешь, как здорово?
Я во все глаза уставилась на сына. Это ещё что за новости?
Куда ж это вы с ним на пару ездили? недовольно спросила я. Конечно, пронеслось в голове, небось есть у него деньжата. Жрать захотел, вот и поехал в магазин, а Сашку взял с собой, чтоб не заблудиться. Что ж, прекрасно, теперь у меня есть все основания, чтобы пойти к нему и хорошенько поскандалить, а может, и выгнать к чёртовой матери. Ишь, разошёлся! Ребёнка неизвестно куда возить!..
Но совершенно неожиданно мой сын ответил:
Никуда мы с ним не ездили. Сюда приехали, за тобой!
Зачем?! оторопела я.
Я ему сказал, что ты после смены всегда очень уставшая и с тяжёлыми пакетами приходишь, а он предложил, раз такое дело, за тобой на машине съездить и попросил показать дорогу до станции. Мы с сыном с минуту смотрели друг на друга. Только и всего! добавил он. А разве плохо?
Я была в замешательстве: не знала, что ответить. Надо же, меня и встретить? Так просто?..
Да хрень это всё, разумеется! Жрать этот Стас захотел, жрать и больше ничего! И таким вот образом решил ко мне подмазаться, чтоб накормила. Васька точно так же делал, сто раз!
Я посмотрела вперёд и увидела-таки своего постояльца.
Стас стоял возле навесика, служившего здесь подобием вокзала, и тоже смотрел на меня На нас с Сашкой. В простой одежде, джинсах и белой футболке, он выглядел, на мой взгляд, намного лучше, чем в дорогих шмотках, которые были на нём, когда я впервые села к нему в машину, привычнее для меня, во всяком случае, понятнее, так не ощущалось неравенство.
Я ему опять твою старую резинку для волос дал, извиняющимся тоном признался мне Сашка тем временем. Ему очень нужно. Он по утрам в лесу бегает, ему волосы мешают. Пожалуйста, не ругайся на него!
На него не буду, а на тебя поругаюсь: ты же дал! пообещала я и улыбнулась! Сама не знаю почему, но улыбнулась. Отчего-то мне было до ужаса приятно, что меня встречают. Такая, казалось бы, мелочь Я сто раз ходила отсюда до дома пешком, уже давно не считала это трудным, привыкла, что эти километры ни с кем не делю как и тяжеленные пакеты. И тут вдруг