Стихи и песни. 19902020 - Артур Арапов 12 стр.

Авторучка, тетрадь, кровать
Не злорадствуйте, петухи! 
Не мешайте поэту спать:
Он всю ночь сочинял стихи.

На бумаге, сквозь знаки букв,
Виден прочно стоящий дуб.
Лошадь по полю тянет плуг.
Рубят плотники новый сруб.

День в разгаре. Пугая кур
Ребятишки бегут гуртом.
Дед Евлампий, что вечно хмур,
Шлёт улыбки беззубым ртом.

Пёс облезлый встряхнёт башкой 
Оборвётся полёт блохи
А за рощей, в воде речной,
Девки моют свои грехи.

С детства в сердце, светом чистым,
Лишь одну мечту я нёс:
Стать таким большим артистом,
Чтоб уметь смешить до слёз,
Чтобы зрители рыдали,
Растревожены игрой,
Чтобы чувства не сгорали
С повседневной суетой.

Мой отец, что был таксистом,
Колесить меня учил,
Но мечтал я стать артистом,
И мечте не изменил.
Пусть не я играю Лира,
Не обидно мне ничуть,
В пьесе Вильяма Шекспира
И шутом я рад блеснуть!

С миру по нитке 
Нищему рубаха.
Окромя неё мне
Почестей не надо.
Ваши улыбки,
В миг, когда с размаха
Хлопают ладони,
Лучшая награда!

Да, не лёгок труд актёра,
Но, видать, велел нам бог 
Жизнь царя, шута иль вора
Проживать в короткий срок.
Сердце рвётся из под кожи,
Тесно, глупому, в груди,
Знать и на том свете тоже
Роль себе спешит найти

Пусть не в моде водевили
В наш трагикомичный век,
Сцены хамства и насилья
Взяли бешеный разбег.
Пусть ребята в Голливуде
Скачут по уши в крови,
Я для вас сыграю, люди,
Лучше в сказке о любви!

Чтоб быть истинным артистом 
Было так и будет впредь 
Нужно пламенем искристым
До конца уметь гореть.
Потому, что очень важно
Верить в свет и красоту.
В темноте и чёрту страшно,
Не увидеть в ней мечту.

«Ах, боже мой, как пахнет Русью!» 
Как говорил один поэт.
А я доил доярку Дусю
Следя глазами ей во след.

Я рос в колхозе, как в колхозе.
Учился жить, стране служил.
Работал на молоковозе.
Но был мне край родной не мил.

Кобыла ржала в чистом поле.
Жужжал в саду пчелиный рой.
Соседки, дуры, чушь пороли
Про то, чем лечат геморрой.

Кузнец Кузьмич храпел в навозе.
Был пьян, и видел сладкий сон,
О том, как сказочные лоси
Ему приносят самогон.

Скотина глину рыла рылом.
Сопливый босоногий шкет
Спешил на пруд с кривым удилом,
С червями  рыбе на обед.

Мне было грустно и досадно.
В сарае хрюкала свинья.
И в тишь и глушь, неоднократно,
От всех бежал, скрывался я.

И там, в тиши уборной русской,
Я грезил, тихо и светло,
О жизни, что не будет грустной,
Когда покину я село.

Село покинул я и что же?
Асфальт кругом! да та-же грязь.
И всюду городские рожи
Снуют, фырча и торопясь.

Всё! Брошу всё! Домой вернусь я!
И, пьяный, упаду в навоз!
Привет тебе, родная Дуся!
Привет, любимый мой Колхоз!

Ах, вот если б тот, кто воскрес,
К нам обратно спустился с неба.
Сколько б мог сотворить чудес!
Отвернув народ от вертепа.

Все бы сразу пошли за ним!
Все бы вслушались в Его Слово!
Сбросив гнёт вековой возни,
Празднуя Естество Христово!

Но боюсь, что, скорее всего,
В век наушников от мобильных,
Не услышали бы Его,
Из-за песен своих  дебильных.

Как во все времена, народ
Богохульно бы сеял скверну:
«Посмотрите, какой урод!
Из дурдома сбежал, наверно!»

Может, приняли б за дьячка,
Снаряжённого не по моде,
Что, с утра выпив коньячка,
Заблудил сам себя в народе.

И старушка лишь, глядя ввысь,
Отдала бы последний рубль.
«На, сыночек, опохмелись»
Помолились бы её губы.

Святый мой, боже,
Что это? Что же?
На свете свету 
Мало ли?.. нету?
Боже мой правый,
Ради забавы,
С неба на миг к нам
Спустись!

Ах, зачем переехал я в город?
Ах, зачем я покинул свой дом?
Здесь по улицам куры не ходят.
И коров не найдёшь днём с огнём.

И петух не орёт спозаранку.
И не хрюкает боров в хлеву.
Ах, зачем я не слушался мамку?
Ах, зачем бестолково живу?

Время здесь очень бешено мчится.
Вспомнить некогда, как я любил
И с крыльца ночью в темень мочиться,
И упасть на соломы настил,

И по полю бежать тёплым летом,
И ромашки срывать на бегу
Самогонки напившись с соседом,
Поваляться с соседкой в стогу

Расплясавшись босыми ногами,
Я, бессовестный, навеселе,
Как хотел бы опять, с песняками,
Погулять по родимой земле!

Ах, зачем переехал я в город?
Ах, зачем я покинул свой дом?
Здесь по улицам куры не ходят.
И коров не найдёшь днём с огнём.

И петух не орёт спозаранку.
И не хрюкает боров в хлеву.
Ах, зачем я не слушался мамку?
Ах, зачем бестолково живу?

Время здесь очень бешено мчится.
Вспомнить некогда, как я любил
И с крыльца ночью в темень мочиться,
И упасть на соломы настил,

И по полю бежать тёплым летом,
И ромашки срывать на бегу
Самогонки напившись с соседом,
Поваляться с соседкой в стогу

Расплясавшись босыми ногами,
Я, бессовестный, навеселе,
Как хотел бы опять, с песняками,
Погулять по родимой земле!

Ах, как тошнит от чёртовой икры!
И антрекоты застревают в горле!
Противны мне шампанского пары!
Столов фуршетных не желаю боле!

Выйду в чистое поле я
где пахнет колосом,
Где природа всегда
так душевно светла,
Встречу пару берёз,
и спою тихим голосом
Им о том, что любовь
ещё не умерла!

Закивают мне в такт
головами Кудрявые,
И поймут мою песню
они всей листвой.
И не будут смеяться,
как люди лукавые.
И не вымажут песню
мою клеветой.

Невозможно не жить!
и любить есть желание!
А без песни нет жизни,
как счастья без слёз.
Если трудно найти
у людей понимание,
То всегда его можно
найти у берёз.

Кого б вы не спросили,
Ответят точно вам,
Что Иванов Василий
Врагам не по зубам.

Врагов Василий мочит
В сортире день и ночь.
И очень, очень хочет
Он Родине помочь!

Враги под самым носом,
Что негде шаг ступить.
Их даже дихлофосом
Уже не уморить!

Рыдает баба Люба,
А с ней и дед Семён:
«Ох, сколько душегубов!
Ползут со всех сторон!»

Вот вырастет Василий,
Вот станет он большим,
И от врагов России
Останется лишь дым!

Ну а пока что рано,
Он мал и не силён.
Усатых тараканов
В сортире мочит он.

Полсотни в унитазе,
И в ванне сотен пять.
Ни одному от Васи
Врагу не убежать!

вдоль дороги собачьи трупы,
и кошачьи, конечно, тоже.
нет, стихи я пишу не грубо,
просто это  стихи без кожи.

режу правду  дурак, наверно.
умный мажет одни красоты.
я пытался  выходит скверно,
как обычно у всей босоты.

мог бы тоже рвать звёзды с крыши,
видя в плоскости, не в объёме,
нос задрав, даже неба выше,
сидя в тёплом уютном доме,

да живу посреди помойки
(не назвать мой район иначе).
отработав, дойти б до койки:
здесь народ день и ночь ишачит.

тугобрюхий заметит критик,
что в стихах моих стимул низкий.
что ему, что я весь в них вытек,
он в ударе от Жанны Фриске.

да, у членов из их союза
по три высших образованья.
к дипломантам, конечно, Муза
чаще бегает на свиданье.

мальчик выскажется ретивый
мол, нет смысла в подобной «пьесе».
он Поэзии моей вшивой
не поймёт и с бутылкой пепси!

ищет Музу он в Интернете.
для меня же всё очень просто:
прижимаясь спиной к планете,
обращаюсь глазами к звёздам.

сыпет мыслями мирозданье.
яркость звёзд и планет далёких.
и, хоть всюду и пахнет дрянью,
я дышу, всем объёмом лёгких.

Вдруг, нежданно, случилась зима!
Снег упал, прямо с неба под ноги!
И засыпал, весьма и весьма,
Всё вокруг  норы, дупла, берлоги
И, в курятнике, стадо курей
Горько плачет, рвёт перья друг другу!
Передали им, из «Новостей»,
Что зимой будет зимняя вьюга!
Предвкушая собачий мороз,
Вперемежку с собачею стужей,
Тузик в будке поджал уже хвост,
А с хвостом, так же лапы и уши.
Васька кот схмурил брови, зачах.
И уже замурлычет не скоро.
Бродит, прячется только в кустах,
Сдуру метит чужие заборы.
Чёрной кляксой, чернее всех туч,
Вон, ворона грустит на берёзе,
И не каркает  воздух колюч,
А сидит в скособоченной позе.
Лишь в хлеву громко хрюкает хряк.
Жрёт помои и весело чешет
О корыто свой грязный пятак.
И не знает, что скоро зарежут

Бабка Клава накрыла на стол
(дед  любитель поесть спозаранку).
Лук, да яйца, да каши котёл,
Чайник с чаем, да хлеба буханка.
Загостился у них их внучёк,
Сын их старшего сына  Илюшка
 Лежебока, вставай! Видит бог,
От тебя уж устала подушка!
Так, шутя, дед Степан голосит.
Бабка Клава в ответ:  Не бухти же!
Лучше, пусть его, малость поспит!
Всё в избе хоть немного потише!
Но Илюша услышал, привстал,
Полусонно глаза потирает.
 Ох чего-то, и впрямь, переспал
Щас встаю  потянулся, зевает.
 Ну, чё? дед! Похмелиться б, чуток
Говорит внучек деду Степану.
Дед:
 Эх, Илья! Двадцать пятый годок!
А мудришь всё, то сдуру, то спьяну.
Помнишь хоть, что вчера учудил?
Вёл какие-то дикие речи!
И дома посносить всем грозил!
(Вон, заборы вокруг покалечил).
И соседку, Маруську, в сенцах
Запер Что уж ты там с нею делал?
Только выскочила, вся в слезах,
Да, к тому же ещё, с голым телом!
А отец у неё то  кузнец!
Прибежал с молотком, разбираться!
Вот и всё, мол: Илюхе  кабздец!
Да  куда там!  с тобою тягаться!
Ты схватил вон, за низ, табурет,
Да надел кузнецу, вместо шапки!
Помнишь? Нет? Ну, понятно, что нет
Пьян был, в стельку! спроси, вон, у бабки.
Бабка:
 А когда участковый прибёг,
Запер ты бедолагу в сарае
А сарай то тот, взял, и поджёг!
Вон, смотри, до сих пор догорает

 Что ж,  Илья говорит.  Я, сейчас,
Уже должен домой возвратится.
Загостился я, что-то, у вас.
Знать и честь надо, как говорится.
Щас, вот, опохмелюсь лишь чуток,
Соберусь, и поеду! Поеду!
Дед:
 Ты твердишь так десятый денёк!
Да и спирту уже больше нету.
Илья:
 Ух, ты! Так за окошком  зима?!
Я же, вроде, приехал к вам летом
Так не долго сойти и с ума!
Всё! Пора на вокзал, за билетом!
Дед:
 А Маруське то, что передать?
Бабка:
 Да и бате её, что в больнице?
Обещал ты её в жёны взять!
Дед:
 Кто теперь на ней станет жениться?!
Илья:
 Да ведь я это вроде, женат!
Мне жена родила летом сына!
Я и ехал к вам (сильно поддат),
Чтобы вас пригласить  на крестины!
 Ах!  воскликнул и сел дед Степан.
 Ох!  воскликнула вслед бабка Клава.
Дед:
 Ну, Илюшка, ты и хулиган!
Бабка:
 Значит, прадеды мы?! Богу слава!
Дед:
 Ну-ка, бабка, тащи бутылёк!
Бабка:
 Я не бабка теперь, а прабабка!
Дед:
 Да, теперь у нас есть правнучёк!
А Илюша наш, стало быть, папка!

В двери стук. Отворили. Вошёл
Старший сын бабки с дедом и взвизгнул:
 Гришка! Ты тут?! Сопливый щегол!
И сюда уже нос свой протиснул!
Дед:
 Гришка?!
Отец:
 Гришка!
Бабка:
 А как же Илья?
Отец:
 Он во Флоте. Ещё год прослужит
А вот этот  жульё из жулья! 
Друг! с которым давно он не дружит!
И подругу у сына увёл!
Соблазнил! Обрюхатил! И бросил!
Всё к чужим норовит сесть за стол!
Сам от армии третий год «косит»!

Снова стук. В двери входит кузнец.
Шея в гипсе, весь лоб перевязан.
Говорит:  Вы  Илюхин отец?
Отец:
 Я  Илюхин отец! Чем обязан?
Кузнец:
 Вот! Возьмите назад табурет!!!
И, с размаху, кузнец табуретом
Перепортил «отцу» весь портрет!
И портрет больше не был портретом
 Будешь знать, как уродов плодить! 
Произнёс он, и скрылся мгновенно.

Гришке было ль момент упустить?
Мыслил быстро он и современно!
Хвать, в охапку, еду, бутылёк,
Шубу, шапку и валенки чьи-то
Прыг! да скок! за порог! и убёг!
Где отыщешь теперь паразита?!