Однажды в Фонтенбло
Нежней цветочка полевого,
Благоухая как букет,
Под сенью замка родового,
Она жила шестнадцать лет.
Мария матери отрадой
Была, и гордостью отца.
Как мотылёк по клумбам сада
Она порхала без конца.
Шептали травы, пели птички,
Дворовый пёс был лучший друг.
Ей не мешал быть католичкой
Весёлый нрав и вольный дух.
Но детство вечным не бывает.
Всплакнула мать, обнял отец.
Летит карета, громыхая,
Везёт Марию под венец.
Путь утомителен, но скоро,
Пред ней Париж предстал и двор.
Величье Реймсского собора
Пленил её смущённый взор.
Внимая речи кардинала,
Перед священным алтарём
Она невинная стояла
Под руку с юным королём.
Он был внимательным и милым.
С ним рядом было так тепло,
Когда карета увозила,
В уютный замок Фонтенбло.
На мягкой словно пух кровати,
Вмиг предрассветный полумрак,
А также страстные объятья
Их консумировали брак.
Благоухает сад Дианы.
Шуршит под туфелькой трава.
И у Марии, как у пьяной
Весь день кружится голова.
Всё время фрейлин карусели,
Угодливость придворных дам,
Шуты, шутихи, менестрели.
И стоны страсти по ночам.
Так день за днём промчалось лето.
За нею осень и зима.
Мария ласкою согрета,
Но есть обязанность одна.
Она должна родить Дофина.
Прошёл уже почти что год.
Однако почему-то сына
Она никак не понесёт.
Она и муж вполне здоровы.
Обескуражены врачи.
Они осматривают снова,
Не зная от чего лечить.
Всё чаще парк, забыв огромный,
Фонтан, лужайку, запах роз,
Мария в маленькой часовне
Молилась, не жалея слёз.
С мольбой колени преклоняя,
Она чуть не расшибла лоб.
Но королеве не внимая,
Разгневался за что-то Бог.
Она Оранту умоляла
Её ребёнком одарить,
Но Богородица молчала.
Не торопилась защитить.
Об этом думая немало,
Она утратила покой.
И часто бедная страдала,
Грехов, не зная за собой.
Постичь такое не под силу.
Об этом сидя за столом,
Она Епископа спросила,
Что был её духовником.
О! Падре, не судите строго,
За наше счастье с королём.
Ведь наш союз одобрен Богом,
И мне прекрасно с ним вдвоём.
Он дарит мне любовь и ласку,
Веселье и задорный смех.
Его объять словно сказка.
И разве это тяжкий грех?
Неужто грех, что я желаю,
Прожить в любви всю жизнь свою,
А не надеяться страдая,
На благоденствие в раю.
В ответ сказал старик в сутане:
Мы чашу горести до дна
Должны испить, мы христиане.
Ты это понимать должна.
Читай Священное писанье.
Душа для нас важней, чем плоть.
Придёт, возможно, пониманье,
За что разгневался Господь.
Спаситель указал дорогу.
Заблудишься, с неё свернув.
Он притч поведал очень много.
Я расскажу ещё одну.
«Вино и узел с пирогами,
Нёс мальчик на обед отцу.
Блеснуло что-то под ногами,
И он увидел десять су.
Послал Господь ему монету.
Он захотел вложить в карман,
Подумав: закуплю галеты,
И их родителям отдам.
Лишь только он подумал это,
Как что-то поразило взор.
Блестела золотом монета.
Лежал в ладони луидор.
Как я богат, подумал кроха,
Куплю корову и овцу,
Мешок муки, мешок гороха,
На радость маме и отцу.
Горшочек масла, мёда банку.
Но лишь подумало дитя,
В руке монета в двадцать франков,
Лежала, золотом светя.
Как хорошо, камзол без латки
Куплю отцу, и у реки
Построю дом, пускай в достатке
Живут до гроба старики.
Они достойны жизни этой.
Как только он сказал про дом,
Как со стофранковой монеты,
Смотрели ангел с петухом.
Я так богат, найду девицу
Себе красавицу одну.
Я, наконец, смогу жениться,
И привести домой жену.
Вдруг мальчик стал немного мрачным,
Что если вдруг отец и мать,
Мой выбор не сочтя удачным,
Начнут сердиться и ворчать?
И будут ссориться с супругой.
Не стану брать их в новый дом.
Пускай останутся в лачуге,
И будут жить своим трудом.
В тот миг монета потускнела,
И в два сантима превратясь,
Как мотылёк с руки слетела,
И аверсом упала в грязь».
Надеюсь поняла, девица,
И с притчи вынесешь урок.
Лишь с теми, кто готов делиться
Необычайно щедр Бог.
Ты посмотри на пухлых деток,
Которых грудью кормит мать,
Блаженство, испытав при этом.
Давать приятнее, чем брать.
В молитве каяться излишне.
Стремись любовь свою отдать.
Тогда помилует Всевышний,
И сможет первенца послать.
В часовне молится Мария,
Бьёт Богородице поклон:
Смогла ты вырастить Мессию,
Занявшего небесный трон.
Мой муж король, отец французов.
Мадонна, помоги ты мне,
Родить здорового бутуза,
Супругу в дар и всей стране.
Самой мне ничего не нужно.
Я буду, счастлива вполне,
Увидев взор счастливый мужа.
А большего не надо мне.
Мольба несчастной королевы,
Звучала как набатный звон.
Вдруг светлый лик Пречистой девы,
На миг был солнцем освещён.
Как будто ангелы запели,
А девять месяцев спустя,
В её алькове в колыбели
Лежало милое дитя.
Однажды в Бордо
Однажды в Бордо
Непросто жить под небесами.
Анри романтик молодой,
Едва сводил концы с концами,
На скромный заработок свой.
В провинциальном городишке
Анри созрел как дикий плод.
Читал, не отрываясь книжки,
Он дни и ночи напролёт.
Отец ушёл из жизни рано.
Троих детей растила мать.
А он мечтал писать романы,
И стал словесность изучать.
В Сорбонне он последним не был,
Талантом не был обделён.
Ему бы о насущном хлебе
Подумать, но мечтает он
Писать глубокие романы.
Литературный факультет
Окончен, но с пустым карманом
В литературе места нет.
Писать рассказы и памфлеты
Не сложно. Только на беду
Прозаиков, да и поэтов
В Париже как воды в пруду.
Непросто сироте в столице.
Едва не голодал Анри,
Но угораздило влюбиться
Ему в красавицу Мари.
Как появляться без букета?
Поход в кино или кафе,
Для очень скромного бюджета
Страшней, чем аутодафе.
Чтоб заработать франков двадцать
За день, о гордости забыть
Пришлось. Анри решил податься
В литературные рабы.
Все притязания забыты.
Чернилам чувство доверял.
А в это время знаменитость,
Из них ковал свой капитал.
Настало время объясниться,
Но бессердечная Мари,
Отдёрнула свою десницу,
И стала быстро говорить:
Ты мил, и симпатичен даже,
Анри, но жизнь у нас одна.
Любовь на сэндвич не намажешь,
А я хочу прожить сполна.
Ты называл меня сапфиром.
Какая свадьба без колец?
Но сможешь ли все камни мира
Ты возложить на наш венец?
Хочу объехать всю планету.
Как много в мире красоты,
И радости. Возможность эту
Сумеешь ли доставить ты?
Я дар богов, и этот слиток
Тебе поднять не хватит сил.
Один писатель знаменитый
Мне тоже руку предложил.
В его романе героиня,
Как будто списана с меня.
Он гений, у него есть имя,
И сердце полное огня.
Какие чувства в книге этой.
О, если б мог ты так писать,
Я, позабыв про самоцветы,
Могла б любовь тебе отдать.
Прощай, я замуж выйду вскоре.
Он обещал, что мы вдвоём,
На белой яхте в синем море
Медовый месяц проведём.
Хотя сжимала сердце мука,
Но на прощание Анри,
Поцеловал девичью руку,
И пожелал большой любви.
Он вскоре услыхал о браке.
Узнав избранника Мари,
Не знал смеяться или плакать,
В кровати, лёжа до зари.
Он образ вспоминал графини.
Его писал, Мари любя.
Немудрено, что в героине
Мари смогла узнать себя.
С тех пор сопернику ни строчки
Он написать не пожелал.
Дрожал, забившись в уголочке
От холода, и голодал.
Героем нового романа
Была красавица Мари,
Великолепна и желанна,
И любящая визави.
Пока Анри писал ту сагу,
Всё, что имел истратил он,
Лишь на чернила и бумагу,
И задолжал за пансион.
Откуда только взялась сила?
Когда с последнего листа,
Сумел он промокнуть чернила,
Анри был словно снят с креста.
Но лишь один издатель старый,
И всем известный скопидом,
Издал роман без гонорара,
И минимальным тиражом.
Пришла удача, но издатель
Сердился. Книга как балласт
Лежала. Ни один читатель
Её не посмотрел хоть раз.
Всё прочитать никто не может.
К дебютам интереса нет.
Не замечает критик тоже,
Ему давай авторитет.
В ушах Анри звучали звоны,
Он видел пред собой круги,
Когда хозяйка пансиона,
Пришла потребовать долги.
Она дала ему неделю,
Иначе парень молодой,
Увидит грязные постели,
В тюрьме холодной долговой.
Спасаясь от угрозы этой,
Анри, чтоб не попасть под суд,
Дал объявление в газете,
Отдав последних десять су:
«Писатель юный, но известный,
Миллионер Анри Женев
Желает отыскать невесту
Среди невинных юных дев.
Такую же, как героиня,
Которую представил он,
В своём романе «Герцогиня
Де Сент-Луи ла де Конон».
Анри лежал в своей кровати,
И от бессилия страдал.
На третий день зашёл издатель,
И на пороге затрещал:
Роман твой долго продавали.
Увы, закончился товар.
Две девушки чуть не порвали,
Вчера последний экземпляр.
Роман прекрасно раскупают.
Наверно оценил народ.
Тираж я новый предлагаю.
Вот триста франков наперёд.
С тех пор прошло уже пол года.
Пошёл в заказ восьмой тираж.
Анри Женев забыл про голод,
Дом приобрёл и экипаж.
От почитательниц отбоя,
От той поры не знает он.
И сотни писем для плейбоя,
Несёт весёлый почтальон.
Анри взошёл как сенамира.
Девицы окружили дом.
Желают посетить кумира.
Их не пускает мажордом.
Одна из них, едва не силой,
Пройти сумела в зимний сад.
И мажордома убедила,
Что ей писатель будет рад.
Она перед Анри стояла,
Впорхнув, как птица в кабинет.
Где он для модного журнала,
Писал очередной памфлет.
Он встал, прошёлся одиозно,
Узрев перед собой Мари:
Что привело тебя так поздно?
Спокойно девушку спросил.
Ведь ты любил меня когда-то,
Но я тогда была свинья.
Я пред тобою виновата,
Исправить всё желаю я.
Мой муж подлец мне не по нраву.
Не стоит он девичьих слёз.
Жизнь тратит только на забавы,
А ты теперь богат как Крёз.
Меня он просто уничтожит.
Ты мой кумир, ты мой герой.
Ведь я тебя любила тоже.
Возьми меня и будь со мной.
Я буду Музой, вдохновеньем.
Ты обо мне писал роман.
Нашло какое-то затменье
Тогда. Рассеялся туман.
Ты называл меня сапфиром.
Смотрел на девушку Анри,
Сказав, как рубанул секирой:
Прости, но ты не та Мари.