Я иду по временам! - Владимир Ильичев (Сквер)

Теоретически возможно
$ деньги мира взять себе.
И что тогда? Подумать сложно.
Но будет весело в судьбе.

За мной попрыгают камазы
по частым родинкам дорог,
камазы, полные спецназа,
и поселковый носорог.

Ну, носорог-то здесь шарадный,
заменишь буквы, если что.
Я скроюсь в чаще непроглядной.
Займу у Лешего пальто.

Сниму пристрой его избушки,
набрав авансовых опят.
Спроси: «Зачем же, Вова Пушкин?
Ты будешь сказочно богат!»

Богат. Но я без гончих банков
по тем дорогам поскачу!
Все деньги будут на болванках,
на флешках. Налом  так, чуть-чуть.

И не сдаёт жилплощадь Леший
за массу чисел из пластмасс.
А то, что я грибник успешный 
оценит, вот и весь рассказ.

Хотя постой. Ещё отмечу:
комфортно там! И звёзд не пять!
Но там родной стихийной речью
особо некого донять.

Стебусь, а стёб изновь шарадный,
прогреешь образ, если что.
Айда пешком до Виноградной,
займём у Лёшки знаков сто.

«Грета Тунберг» (просто),
«Грета Тунберг фото»,
«Грета Тунберг порно»,
«Грета Тунберг секс»

Грету ищут  монстры,
Грету ищут  боты,
все борцы  за город,
и за лысый лес

Любопытно, «сексом» 
бредит взрослый дядя
или, может, тётя,
или чадо их?

А хотя, Прагресом
нынче всё объято,
и никто не против,
и  буль-буль-чих-пых.

Отрезветь не поздно,
только надо что-то
из трубы подзорной
взять Cейчас и Здесь!

«Грета Тунберг» (просто),
«Грета Тунберг фото»,
«Грета Тунберг порно»,
«Грета Тунберг секс»

Иногда и во мне вскипает:
да тянись оно всё конём!
Замирает на леске память,
отражаясь во сне моём.

Иногда я теряю берег,
и второй незаметен мне,
и тем паче никто не верит
моей волне.

Иногда проверяю сам я
по трудам корабельных крыс:
не пустое ли поднял знамя
мой, корабликом ставший, лист?

Иногда размокают строки,
остаётся одна вода
И является Ангел строгий:
«Иногда  это иногда!»

И тогда оживает память,
и срывается в тот же сон,
чтобы в нём шевелить усами,
как бумажный, но важный сом.

Гневается так продавщица,
будто я забыл расплатиться
нет же  я как раз и хочу
налом оплатить алычу.

Юзаем другую проблему:
несмотря на съезд и на пленум,
я не превращаю лицо
в тряпочное полу-яйцо.

Очередь задержана сильно.
Нервничают Белка и Синька,
в космос им пора из корзин.
Нервничает весь магазин.

Обсуждаем с тёткой законы
местной и неместной промзоны,
в воздухе висит Несостык,
жирненький, хотя из простых.

Тётка говорит: «Оштрафуют
милый, ну  алекто, ну  мувет
сладкий, ну  айн, цвай, полицай»
Тётка, будь здорова! Бывай!

Господин Гнобикитежский  больше, чем вставка в пиджак,
господин Гнобикитежский послан с заданием в Китеж:
разузнать, безупречно ли тамошний житель прижат 
есть доклады, что ты, например, этих выскочек видишь.
Ты не смеешь их видеть! Побрезгуй! Они же никто!
Им хотели раздать паспорта паспорта отказались.
Господин Гнобикитежский вставлен в пиджак и в пальто,
и ещё в акваланг, разумеется, стильный на зависть.
Полномочно спускается вниз многослойный гэ-эн,
дополнительно я бы ещё посоветовал броник,
но стезя Гнобикитежских  авторство древних легенд,
по легенде  гэ-эна никто даже пальцем не тронет.
Век назад был на озеро брошен прессованный гнёт,
а до этого шла двести лет в институтах работа;
по раскладам науки, металл самострои сомнёт,
от креста до спонтанной молитвы придонного сброда.
А под солнышком встала весна ребятнёй на плоты,
задевая шестами того, кто в приметы не верит,
и вот-вот будет вынесен в облако толщей воды,
что давно уже вынесла гнёт на невидимый берег.
Господин Гнобикитежский  больше, чем вставка в пиджак,
господин Гнобикитежский послан, причём послан дважды,
или трижды, поскольку найдёт он себя в камышах,
между жаб, органичный такой, многослойный и важный.

..А утром сварю я себе макарошки,
лучка покромсаю, морковки натру,
поем, и поэтом от сошки до сошки 
продолжу червонную славить дыру.

Соседка моя будет жарить котлетки 
к пюрешке, которую муж заказал.
В обед посвящу что-нибудь и соседке,
услышав слова: «Не й шляться, коза!»

Ревнивец не пустит её на прогулку.
«Чё, не я делать?»  пошлёт в магазин,
купить макарошки, сосиски и булку.
А я прикуплю там к пюрешке маслин.

По красной цене. Я веган-пролетарий.
Мне всё достаётся по красной цене.
А если добавить свиные детали,
то тема близка и соседям вполне.

Я буду трудиться. Он будет работать.
Она будет чистить до блеска дуршлаг.
У них над постелью  армейские фото.
В червонной дыре у меня тоже так.

Вечор я сварю макарошки в мундире,
а может, в спиральки скручу картофан,
да мало ли пищи изысканной в мире,
когда настроение  сорт намба ван

Не знаю, чем ужинать будут соседи,
но что-то во мне разыгрался пророк.
Житейское море возможностей Сети
не тем, так другим запасаются впрок!

Привет, мои далёкие потомки!
Надеюсь, что далёкие  отсюда
Пишу я вам иголкой на картонке.
Хотя богат. И это не причуда.

Нет, просто я пошёл в экологисты,
Забыв диплом лесного инженера,
И все мои богатства неказисты.
Но Бог со мной Как вы? Как ваша эра?

Ответа буду ждать на новый адрес:
Душа, Надежда, улица Свободы,
Прохожий Супер Некст, в одной из матриц.
Шучу. Ага. Ну, глянете штрих-коды.

Письмо я продублирую на плёнку,
А также, разумеется, на флешку 
Спасибо златорукому Гонконгу
(Поди с Калининградом вперемешку).

Да, я богат. Стезя экологиста 
Изысканна, и в том числе духовна.
Но в целом тут у нас не супер-чисто,
Лишь по фасадам  шито-крыто ровно.

Я воду пью  фильтрованную дважды.
Питаюсь хорошо. Сейтанчик, фрукты.
На фруктах письмена всегда бумажны,
Под пластиком, как все вокруг продукты.

Мы поняли, что воздух и водичка 
Важнейшие из видов капитала,
Но то, что называется привычкой,
Нас тоже капитально пропитало.

От пластика здоровья не прибудет,
А пластика всё больше на бананах.
Я буду рад любой клозетной смуте,
Что выгонит из наших дум болванов!

К чему пока пришёл? К нулю отходов:
Достало множить мусор, надоело.
И столько в этом нолике находок,
Что словно бы летят душа и тело.

Надеюсь, понимаете, о чём я?
Надеюсь, я  хоть что-то понимаю.
Лечу из-под кроссовок старых  комья.
Киваю почтальону, то бишь  маю.

Он примет  без конверта, на картонке 
Моё письмишко вам, а кто доставит 
Догадываюсь, милые потомки
Надеюсь, что никто не опоздает!

Всех благ, мои далёкие! Пусть блага
Вам будут и доступны, и не стыдны,
Пусть будет лес, и будет пусть бумага!

Привет, мои далёкие читаки!
Проверено: не близкие Де-факто.
Пишу я, херувимы, паки, паки 
иголкой на картонке. Во дурак-то.

Дурак. Письмо похожее потомкам
отправил сарафанной майской почтой,
задвинув нечто грузное  о тонком,
и ритмику отладив слишком точно.

А людям по душе  простые ритмы,
на чувственных магнитиках такие
Штанам людей подтяжки не обидны.
И шар в игре не думает о кие.

Был послан я, качусь в экологисты,
гоняя мух находками поэта.
Зелёный путь мой  белый и пушистый.
Жаль, пипл очень редко видит это.

Вы грамотных желали пояснений?
Их было у меня, и есть поныне!
Мой символ  изумрудище весенний,
инакий для времён полупустыни.

Лол, что же я пишу-то  на картоне,
когда о деревах так беспокоюсь?
Картон  быстрей летит к Святой Мадонне.
На вас  моя ответственность за подпись.

Для Хистори пятидесятитомной 
я словно бы достоен средних клёцок.
Её таблица? Выбор был рандомный?
Догадываться, думать остаётся.

Хочу клозетной смуты в наших думах
Но вы, земели, всё же  иноземцы.
Неужто не во все дома и чумы
стучалось на веку собачье сердце?

А ноль отходов Гуглите, читаки:
органика  в компост, пакет  на стройку.
Нильс Бор грозил: застрянете в дой-паке.
Я с вами, земляки, но не настолько.

Письмо потомкам вновь отправлю. Книгой.
И сказанное здесь  в том файле будет,
на случай конференции великой:
«Былое время. Конкурсы и люди».

А вам  сквозь изумрудные листочки 
опять надежда. В общем-то, простая.
В подарочной воздушной оболочке.
Проверено: никто не растаскает.

В ногах валяясь, верила картонка:
у мусора  практически любого,
везде, от Коробцово до Гонконга 
есть место под спасительное слово.

И каждому своё, и всё  от века,
невинно, многозначно и порочно.
Всех благ! Пишите письма! На Advego.
А мне уже пришла другая почта.