Тут Кропоткин сделал паузу, снова вздернул указательный палец и, в упор глядя на Рому, многозначительно произнес:
А за десять минут до этого в тот же вагон и в то же купе прибыл другой человек. Ну, скажем, такой же лысый, как я. Что скажете?
Ничего не понимаю, честно признался Рома, начиная испытывать непонятное беспокойство.
И правильно делаете, так как понять еще действительно ничего невозможно! удовлетворенно сказал Кропоткин, направляя на Рому указательный палец, как пистолет. Пойдем дальше. Когда наш герой зашел в купе, этот другой человек уже сидел там, уставившись в окно, за которым фонари вокзала боролись с темнотой Вам какое время года больше нравится зима, лето?
Весна, заворожено ответил Рома.
За которыми фонари вокзала боролись с прозрачной темнотой весенней ночи. Наш герой с порога приветливо поздоровался, лысый человек в ответ медленно повернул к нему тускло блеснувшую голову, неслышно шевельнул губами и снова отвернулся к окну. Наш герой закинул наверх небольшую сумку, пристроился на краешке соседней полки и затих. Через минуту встал, снял шуршащую куртку, повесил ее на вешалку, затолкал в проем между стенкой и полкой, затем снова сел и принялся глядеть через открытую дверь на суету в проходе. Муравейник-поезд подбирал последних пассажиров, перед тем как закупорить входы и отправиться в ночь. Время здесь, такое же приглушенное, как шаги и голоса, текло медленнее обычного Ну, нормально?
Что нормально? очнулся Рома.
Ну, годится для детектива?
Я уже совсем ничего не понимаю!
Тогда слушайте дальше. Не стану утомлять вас подробностями о том, как эти два человека добрых полчаса делали вид, что не замечают друг друга, но, в конце концов, стандартный ход событий привел их к тому, что они, застелив постели, оказались на своих местах один против другого. Сидели. Молчали. На дворе и на часах весенняя ночь. Наш герой, стараясь не глядеть в сторону попутчика, соображал, чем заняться: почитать или постоять у окна, потому что спать ему не хотелось. И в этот момент лысый человек сказал нашему герою:
«Не хотите составить компанию?»
«Какую компанию?» спросил наш герой.
«По рюмке на ночь глядя» предложил тот.
«Даже не знаю» начал с сомнением наш герой.
«Коньяк на ночь никогда не повредит. Причем, хороший коньяк. Видите, как нам повезло: едем, как короли. Грех не воспользоваться, напирал лысый, уловив в голосе попутчика неуверенность. Давайте, давайте!»
«А почему бы и нет! сказал наш герой, стараясь выглядеть независимо. У меня, кстати, и бутерброды есть!..»
Стоп! Хватит! вдруг выкрикнул Рома.
Что? Что такое? Вам что-то не нравится? услужливо поинтересовался Кропоткин.
Зачем вы это делаете? возбужденно заговорил Рома. Зачем вы это рассказываете? Ведь это же про нас! Что вы хотите этим сказать?
С чего это вы взяли, что это про нас? Ведь герои нашей истории еще не познакомились, и их имена на самом деле не обязательно должны совпадать с нашими! Ведь это в вашей воле! Сделайте так, чтобы их звали по-другому! И потом разве мы с вами не можем стать прототипами героев детектива? К тому же, мне кажется, вы рано возбудились: еще абсолютно неизвестно, чем дело кончится! Может вам повезет, и вы окажетесь тем самым героем! Неужели вы не хотите стать героем детектива?
При этих словах Кропоткин подался вперед, подставив глаза под мелькающие фонари очередного полустанка. Белый свет фонарей превратился в его глазах в желтый, а сами глаза заискрились, как свечи зажигания. Рома не выдержал и отшатнулся от навалившегося на него зрелища.
«Черт знает что такое!» полыхнуло в его голове, и он сказал:
Давайте еще по одной!
Вот это правильно! возвратившись в прежнее положение, одобрил Кропоткин и разлил коньяк: За ваш детектив! Уверен, это будет бестселлер!
Рома выпил торопливо, граф не торопясь и с достоинством. Некоторое время оба молча жевали. Рома, глядя в сторону, доедал второй бутерброд, Кропоткин, глядя на Рому, заканчивал шоколад.
Теперь у вас нет бутербродов, заметил граф после того, как Рома покончил со вторым.
А у вас шоколада, вяло парировал Рома.
Ну, этого добра у меня навалом! успокоил его граф и, помолчав, добавил: Ну что, продолжим?
А чего продолжать, пробормотал осоловевший Рома, и так все ясно
А чего продолжать, пробормотал осоловевший Рома, и так все ясно
Что это вам такое ясно, когда мне еще не все ясно? вкрадчиво спросил граф.
А мне ясно Вы сейчас перескажете все, что с нами было, потом остановитесь и станете задавать вопросы. Я буду на них отвечать, потом вы все это повторите и так до тех пор, пока я не засну. Это у вас, наверное, игра такая сказал Рома и зевнул.
Ошибаетесь, проскрипел Кропоткин, вот тут вы ошибаетесь. Это никакая не игра. Потому что как только наш герой заснет, тут-то ему и смерть.
Рома уставился на своего соседа, с трудом ворочая мозгами.
Почему смерть? Причем тут смерть? Не-е-ет, так не бывает Герои не умирают Умирают случайные персонажи А герои не умирают Иначе это не детектив путаясь в словах, произнес Рома и зевнул.
А с чего вы взяли, что наш герой герой, а не случайный персонаж? Это, извините, не вам решать! Вот допьет он с лысым коньяк, поговорят они еще немного и лягут. А ночью-то лысый возьмет, да и вколет нашему герою укольчик! И привет нет героя! А труп есть. И героем будет кто-то другой. Вот вам и завязка. Поезд это же любимейшая поляна «глухарей»!
Но как же так? А где же мотив? слабея, вытаращил глаза Рома.
А нет мотива! Или, все-таки, есть? Да, есть! Скажем, лысому его шевелюра не понравилась! Нормальный мотив?
Ну, вы даете пробормотал Рома, чувствуя легкое отрезвление.
А хотите знать, как это будет? произнес Кропоткин, с настойчивым любопытством глядя на Рому.
Что будет? застывшим голосом пробормотал Рома.
Как будут выглядеть последние минуты нашего героя!
Ну давайте простучал зубами Рома, в изнеможении цепляясь за игру.
Это будет выглядеть так:
«Если мы не договоримся ваш герой умрет» ясным голосом произнес лысый.
«Ну и черт с ним» зевнул наш герой.
«Значит, вы согласны?» вкрадчиво сказал лысый.
«С чем?» держался из последних сил, чтобы не уснуть наш герой.
«Чтобы я был вашим соавтором!»
«Да ради бога!» уже с закрытыми глазами пробормотал наш герой.
«Нет, только ради меня!»
«Да черт с вами, согласен» пробормотал наш герой и рухнул боком на постель».
Вот так все и будет. А за этим последует, как я вам уже описал, укольчик. И привет нет героя! улыбаясь и пристально глядя на Рому, произнес граф Кропоткин.
Мне в туалет надо, извините, пробормотал Рома и пулей вылетел из купе. Заскочив в туалет, он крутанул защелку и принялся изливать свой страх в подставленный унитаз. Потом встал против зеркала и, не смея туда взглянуть, принялся мыть руки, пытаясь при этом сосредоточиться. Напоследок он все же не утерпел и взглянул на себя одним глазком. За его плечом весело скалил зубы граф Кропоткин.
Рома выскочил из туалета и тут остановился, не зная, куда податься. Слева был тамбур, справа его ждал граф. Как быть? Попросить у проводницы место в другом купе? А на каком основании? Сосед не нравится? Она, конечно, пойдет разбираться, увидит следы ночного пьянства, культурного лысого гражданина в тренировочном костюме, да если он ей еще чего умного скажет, а он это может, так вот и окажется в ее глазах сам Рома капризным, вздорным пассажиром, который сначала пьет с другими, а потом затевает склоку, и которого не то что в другое купе переселять, а с поезда нужно снимать! В лучшем случае она скажет: «Ложитесь-ка, граждане, спать!», в худшем позовет милицию. Не станешь же ей объяснять, что он теперь с лысым в одном купе даже в ее присутствии не заснет!
Рома терзался, терзался, а потом неожиданно подумал:
«А что, собственно, такого случилось? Встретил умного человека? Да этому радоваться надо! Сидим с ним культурно, понимаешь, практически, как в творческой лаборатории, то бишь, на кухне! Разговоры ведем самые продуктивные, только успевай записывать! Чего я переполошился? Конечно, алкоголь обостряет впечатлительность, но не до такой же степени! Чего такого этот граф нафантазировал, что я чуть в обморок не упал? Подумаешь, сюжет! Тоже мне, конкурент!»
Рома подумал так и неожиданно почувствовал себя спокойным и трезвым. В конце концов, спать или не спать, так же как пить или не пить это ему решать, а польза от общения очевидная. Короче, литератор в нем взял верх над обывателем, и Рома заспешил обратно в купе. Зайдя туда, он, как ни в чем не бывало, плюхнулся на место.