За столик позади присел мужчина громко говорит. Слышу каждое слово. Пообещала себе, что буду писать без наушников. Мне нужно быть соединённой с миром. Из этого обязательно что-нибудь получится.
Ещё обещаю себе не думать о главах книги до того, как сяду за письмо.
Возможно, такой будет вся книга. Я буду что-то вспоминать рассказывать.
Когда я задала вопрос друзьям: «О чём же мне написать?» они попросили написать об этике, в первую очередь, детско-родительских отношений, семейных ситуаций, о силе души, о жизни как движении, об осознанности и чувствовании себя.
Пусть ход моих мыслей подвигнет и читателей на реализацию своей мечты или того, что их окрыляет.
2. Ещё про книги
Мы с братом росли любознательными. Иногда нам приходилось оставаться одним дома. Родители были заняты спасибо им, мы познавали мир самостоятельно. Это бесценно! Чтобы занять время, мы порой шарились по шкафам. Я правильно употребила слово «шарились»: только в нём есть эмоция, с которой мы реально этим занимались. Это доставляло нам запретную радость.
Вскрывали закрома родительского быта не совместно. По очереди когда кто-то из нас был без присмотра, совершенно один дома. Из года в год. Это было нашим тайным увлечением. Обязательным ритуалом. Не каждый день, конечно, в особо бездеятельные периоды. После коллекций карт и сигарет, после журналов для взрослых и толстенных томов классической литературы, в которых так приятно было находить фантики от конфет, забытых там как закладки, попалась тетрадка. Я вытащила её из-под завалов макулатуры. Её давно не открывали. Оказывается, один из членов семьи собирался писать книгу, как я сейчас. Начал шариковой ручкой. В тетради. Это не был дневник его бы я читать не решилась: нечто священное представляли собой и представляют до сих пор для меня личные дневники. И это правда, даже после признания в наглом разборе не принадлежавших мне вещей
Это было начало книги. Две главы. События из детства «автора», о которых мне никогда не рассказывали. Обнажённые слабости. Строки тронули меня, и мне было искренне жаль, что там всего две главы. Только описание без морали, без выводов, умных решений в финале. Отсутствие перечисленного открыло во мне свободу личных переживаний по поводу прочитанного. Кажется, это был последний раз, когда я открыла родительские шкафы. Что-то поменялось во мне. Пришло удовлетворение, как будто ради этой находки всё и затевалось.
Я благодарна этому событию, но сожалею о ненаписанной книге. Поэтому свою я допишу. До конца. Неважно, что будет получаться. «Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть» А лучше вообще ни о чём не жалеть. Ого тянет на статус для социальной сети в стиле «Меня сложно найти, но легко потерять».
Лёгкая шуточка, чтобы облегчить вес намерений, перенастроить себя и читателя. Так бывает, да? Когда мы затеваем что-то новое, пугающее и одновременно манящее.
***
Я в кафе. Неизменно. И каждый раз, когда за соседними столиками меняется публика, мой слух непроизвольно обостряется. Новая волна энергии, новый тембр голоса не сразу вписываются в общий гул. Вот сейчас сменились декорации. За соседний столик плюхнулись девушки и бойко начали что-то обсуждать. С излишним ажиотажем делятся рецептом какого-то блюда.
Глянула на них мельком. Глаза широко открыты, шеи вытянуты, тела наклонены друг к другу, как будто решается вопрос жизни и смерти. Выражения лиц из серии: «Я знаю, что делаю в этом мире». Не слишком ли часто сила наших эмоций несоизмерима с поводом, который их вызвал?
Интересно, какое впечатление произвожу я, какую реплику можно повесить надо мной сейчас в качестве подписи к моему образу, когда я печатаю. Какое у меня выражение лица. Поза. Как бы то ни было, главное, что я вписываюсь в этот разный мир. Я здесь.
Я проживаю день, где есть место всему.
Кафе. Я написала первые две главы.
Они небольшие. Чтобы читать по главе в день и успевать понимать, переваривать, применять что-то для себя.
Это не пособие по жизни.
И, конечно, я пишу короткие главы не из-за читателя. Я подстраиваюсь под себя. Мне так комфортнее: когда глава небольшая. Как пост.
3. Таблетки мне не помогают
С детства я отчаянно болела. По рассказам родителей, умела делать это так, что им пару раз казалось, что я умираю. Лежала. Неподвижно. И всё. Никакой драмы, никаких внешних признаков страданий. Видимо, даже на это не было сил. Болело всё.
Это не пособие по жизни.
И, конечно, я пишу короткие главы не из-за читателя. Я подстраиваюсь под себя. Мне так комфортнее: когда глава небольшая. Как пост.
3. Таблетки мне не помогают
С детства я отчаянно болела. По рассказам родителей, умела делать это так, что им пару раз казалось, что я умираю. Лежала. Неподвижно. И всё. Никакой драмы, никаких внешних признаков страданий. Видимо, даже на это не было сил. Болело всё.
«Катя, что болит?» Тишина. Но болит всё. Так рассказывала мне мама.
Помню подобное состояние в более старшем возрасте. Когда лежу, и просто пролетающая мимо муха вызывает резь в голове. Кости ломило. Дышать было невозможно.
Конечно, в детстве давали таблетки. Вызывали врачей. Уколы делали.
«Мамочка, пожалуйста, не надо ещё доктора. Прости меня, пожалуйста. Я больше не буду болеть», плакала я, умоляя прекратить медицинское вмешательство. Думала, что наказывают так.
Итак, таблетки не помогали. Уколы, врачи тоже. Дело не двигалось с мёртвой точки, а я между тем становилась всё мертвее. Однажды со мной, почти смирившись с неизбежным, начали прощаться. В эту ночь мама рассказывала мне сказку. О том, что во сне ко мне придёт медвежонок (как сейчас, помню его образ: это Винни Пух из советского мультика). Он придёт с друзьями и даст мне волшебную таблетку. Я её скушаю, и у меня всё пройдёт.
Таблетка во сне была голубой, зелёной, розовой. Круглой, с гладкими краями. Я действительно её видела это я уже воспроизвожу из личных воспоминаний, которые почему-то не утратились со временем.
Наутро я чувствовала себя так, будто бы и не болела вовсе. От недуга не осталось и следа. Мама не понимала, в чём дело а я понимаю сейчас. Это сила веры, намерение встретиться с исцелением. Или как ещё можно выразить способность самовосстанавливаться, лишь представив, что это уже произошло? Прямо здесь и сейчас.
Мама человек настойчивый. Каждое слово на вес золота. Дважды не повторяла. Сила намерения это её метод. Попытки спорить, внешне или даже внутренне, лучше было оставлять нетронутыми. «Придёт мишка» значит, придёт мишка. «Таблетка поможет» значит, поможет. Результат: я жива и здорова.
Бывает, что мы строим предположения о том, какими «должны» быть родители и близкие, основываясь на литературе, религии, кино, но в жизни мы имеем дело с живыми людьми. С обычными мужчинами и женщинами, которые по воле судьбы являются нашими родителями. Каждый со своим характером, особенностями, детскими и взрослыми травмами. Что накладывает отпечаток на их поведение, способы коммуникации, обращение с детьми. Не со зла, но по привычке.
Речь в том числе и о том, что не всегда кажущаяся на первый взгляд грубой сила в отношении нас на самом деле такая уж грубая. Иногда именно у деспотичных родителей непоколебимый авторитет в глазах детей. И именно такие дети большему учатся и готовы большее взять от жизни. Условие пройти сквозь обиду. Выйти в благодарность, радость, принятие, любовь.
Условие исцеления для взрослого человека, чтобы такая «сказкотерапия» сработала: принимать то, что происходит в организме. Это у детей отсутствует синдром отрицания желаемого как невозможного и назойливое стремление к мгновенному результату. Они болеют, мишка приходит перестают болеть. Взрослым же надо с этой болезнью в контакт вступить. Не отрицать её: «Я не маленький», «Сейчас всё пройдёт», «Не буду обращать внимание», и не сродняться с ней в приступе жертвенной игры: «Я не могу ответить тебе, хочу ли я пить: я болен и ничего не понимаю». Разными стадии бывают, безусловно. Однако, если уж идёт речь о расставании с заболеванием, его для начала важно принять. Таким, какое оно есть, с особенностями и всеми втекающими и вытекающими физическими и психическими моментами. И только потом уже вызывать мишек, зайчиков с волшебными зельями и принимать их бескорыстную помощь.
Замечали, что дети принимают помощь чище и благодарнее?.. У них пока не такое сильное сопротивление изменениям. Дети не давят на жалость, не пеняют на судьбу, на вселенскую несправедливость. Они просто живут.
***
Сегодняшнее кафе шикарно. Большой торговый центр. Прозрачный пол. По левую руку от меня курсирует лифт с подсветкой. Я рада, что выбрала место именно с краю, а не по центру. Так я ближе к этому «космосу», где «космические корабли» с людьми то и дело проплывают мимо меня, увозя их куда-то вверх/вниз.