С детства я слышала разногласия в доме вокруг музыкальной темы.
Ты снова купил этот диск/пластинку, у нас же совсем нет денег! Дети босые ходят!
Но это коллекционное издание я потом такого не найду.
Однажды, когда мне было уже за 20, я решила, что могу высказать некоторые претензии отцу. Звучит прямолинейно но так оно и было, не буду редактировать. На самом деле я захотела поговорить о наболевшем, прояснить некоторые моменты. Дело в том, что у нас никогда не было задушевных, доверительных разговоров. Он всячески избегал и даже отвергал их. Но в этот раз я решила подвергнуть его стойкость и мудрость испытанию.
Я долго думала, что именно хочу обсудить: в чём я видела самый большой смысл для себя. Я воспитана в том духе, что родители боги и недосягаемы для критики. Но постепенно я пришла к пониманию, что он живой человек, мужчина, и всегда жил очень разной жизнью, где была не самой значительной из сторон маленькая я и мой брат (потом родился ещё один). У отца были свои увлечения, радости, страхи, сомнения и как-то он жил. И как-то я была рядом, и выросла, и возымела смелость обсудить наши с ним сложности в коммуникации. Что-то такое нужно было что-то «горячее»: то, что в данный момент жгло внутри и требовало объяснений. Что-то такое, решение чего освободило бы меня от многих сомнений и разочарований. И, перебрав многое в памяти, за многое простив, я вытащила немного того детского, что до сих пор вызывало у меня жалость к самой себе.
Пап, у меня в детстве несколько зим не было целых сапог. Ходила, хлюпала ногами по сырому снегу, мёрзла. Надо мной весь класс смеялся, что я в дырявой обуви, а ты диски покупал. Ты не любил меня? Я мешала тебе наслаждаться твоим увлечением?
Впервые в такой момент он смутился. У нас не было прежде разговоров на таком уровне. Но с ответом не помедлил.
Кать ты сапоги бы сносила и забыла, а диск навсегда. Ты же выросла на этой музыке. И на этих музыкальных сказках.
Действительно, у нас были незажиточные годы, но тихих, безмузыкальных не было.
Я услышала ответ и разревелась. Мне показалось, что он шутит: у меня не укладывалось в голове такое противопоставление. Отмахивается от меня не хочет говорить серьёзно. И на самом деле тут не в музыке дело, а в том, что он действительно не любит меня.
Папа опешил. Он всегда терялся от моих слёз. И сейчас
Ну ты чего? Диски они же на всю жизнь. Вот он, который я тогда купил. Снял с полки голубую коробочку CD-дисков. Всё ещё пугаясь моих слёз, протянул мне её, отступая назад. «Алиса в Стране чудес» с песнями на слова Высоцкого. Мой любимый диск. Достань оттуда книжечку со стихами. Помнишь, как ты её любила? Перепечатывала. Наизусть учила.
Это правда. Очень любила. Когда печатать училась, слепой метод осваивала, брала именно её и перепечатывала стихи. «Этот рассказ мы с загадки начнём» До сих пор каждую строчку знаю. Смысл всё ещё раскрывается для меня.
Взяла коробочку. Книжечку достала. Папа смотрит: не любил он, когда я ребёнком её доставала. Боялся, что порву. У него каждый диск в пакетике, в одном направлении все стоят в коробке стройно, ровно, картинкой к зрителю.
Реву. Книжечку листаю. Папа близко не подходит. Слёз боится. Стишки мелькают. Песенки в голове звучат.
Спасибо, папа! Говорю. Я всё поняла. Хорошо, что обсудили.
Он любит меня, а я его. Это точно. Коробочку забрал. Всё аккуратно сложил. Предложил послушать его новую находку (не помню какую). Согласилась. Слушаем.
У него новое хобби. Он находит исполнителя, который придётся ему по душе. Скачивает из интернета все треки, альбомы. Слушает. И записывает на диск лучшее из лучших. Дизайн дисков стилизация под виниловые пластинки. Обложки делает сам. Составляет тексты, добавляет фото в программе. Распечатывает, вырезает, вставляет в коробочку. Он так счастлив в этом. Делает для себя. И на вопрос: «Что подарить?» до сих пор отвечает: «Болванки или диск на терабайт».
Человек живёт музыкой. Человек живёт.
В шестой главе столько чувств.
7. За шторой
За шторой примерочной, которая очень долго не открывалась, оказалась девушка с небольшим ворохом вещей. Я ожидала увидеть их груду так много времени она провела там. Когда она выходила, я заметила выражение её лица. На нём читалось удовлетворение собой. Девушка словно декларировала: у меня гладкие волосы, чистая кожа, фигурка подтянутая я прекрасна И мне обычно нравится такая энергетика самолюбования и внутренней уверенности в своей красоте. Но в этот раз было неприятно. И дело не в закрытой передо мной «двери». Дело в другом.
Неплохо бы думать о других, когда ты занимаешь часть общей территории: входишь в автобус и застреваешь в проходе, выясняешь по телефону отношения в толпе посторонних людей словом, вы меня понимаете. Внешне девушка была действительно идеальна, но её неблагополучное внутреннее состояние прочитывалось за этой безупречностью. Она хотела, чтобы её заметили. Возможно, специально для того, чтобы отвергнуть каждого, кто подойдёт. Или она понимала, что так неотразима, только урвав часть пространства для себя на общей территории. Или, может быть, у неё была или будет встреча, за которой стояла внешняя загадочность, но внутренняя неуверенность. В любом случае её вид заставил меня задуматься об иллюзии красоты и хрупкости созданного внешнего образа. О тонкости маски.
Одна женщина, из очень богатых, как-то заметила, что она очень легко пережила наступление старости, потому что «всегда была толстой и некрасивой». По её словам, время не коснулось её внешности, природа не попортила на ней ничего, потому что изначально всё было невзрачно. «Мне всегда было легко жить в этом смысле. Я никогда не думала о внешней красоте. И мне искренне больно смотреть на увядающих красавиц и их попытки сохранить молодость»
Тут же вспоминаю, как в одном интервью, которое я брала у актёра театра, он упомянул о немолодой актрисе, которая не позволила себе ни одну пластическую операцию. И в свои великие годы она была, по его словам, богоподобна. Он увидел её за кулисами и обомлел, восхищаясь её осанкой, подачей, благородством и спокойным выражением лица.
Я живо представила себе портрет его «музы». Воображение цепляется за княжескую осанку я даже не знаю, какая фигура, не могу рассмотреть. Вижу только осанку, медленные грациозные движения и взгляд. Мудрой хищной птицы. Он внимательный, смелый, спокойный, и в нём читается недопустимость приближения к «птице» сверх того, что она позволит, дабы не нарушить покой вокруг неё. Тот покой, который создаётся уверенностью хищника (не жертвы) в том, что никто помимо его воли не вторгнется в его пространство.
Мы столкнулись у кассы, девушка снова прошла мимо меня, выражая всё те же раздражающе двойственные флюиды. И мне невольно пришёл в голову вопрос: «А когда уже наступит такой возраст, что я не буду думать о внешности, фигуре?»
Кто-то внутри, кто задал вопрос, тут же ответил, что, во-первых, мне нравится заниматься своей внешностью, и я делаю это, не напрягаясь, всю жизнь, и это входит в мои радости жизни. Поэтому первый ответ: такой возраст не наступит никогда. И следом мысль о том, что я с детства учусь не врать себе и миру, учусь снимать социальные маски и не делать вид, что я есть та, кем не являюсь. То есть возраст, когда я принимаю себя такой, какая я есть, со всеми особенностями внешности и её проявлениями, всегда. Он был всегда и, чувствую, будет длиться ещё какое-то время.
Я с десяти до семнадцати лет жила в городке, где люди внешне очень непохожи на меня. Они принадлежат к этническому типу, для которого характерны такие черты: невысокий рост и смуглая кожа. А стандартами красоты были маленький рот, узкие губы, тоненький аккуратный носик и «вместо глаз очи». Особенность населения. Я же диаметрально противоположна по всем показателям. Меня воспринимали или как «безобразную», или как «прекрасную». Первое вызывало чувство опасения: человек с непривычным образом непредсказуем. Второе зависть и ревность. Третьего не было. Равнодушным я не оставляла никого.
У меня было ещё много особенностей, на которые резко реагировало общество: характер, социальное положение, особенности мышления, способ коммуникации Поэтому внешность это то, что мне впоследствии удалось отпустить легче всего. Как-то даже само собой получилось. Другие обстоятельства давили так, что Спасибо, словом, этому особому миру за всё пройденное. По крайней мере, я до сих пор ни разу не «укололась», то есть не сделала косметических операций: не надула губы, не растянула щёки, не переделала себе нос. Считаю, что возрастные изменения на лице и фигуре идут в ногу с моим психическим и профессиональным развитием. Успевают за ростом моего статуса в моих же глазах.
У каждого из нас открыта возможность наслаждаться собой в том периоде жизни, в каком сейчас находишься. В одном возрасте открыто одно закрыто другое. Меняется возраст меняются возможности. Но плыть по течению не так-то просто.