Криар река широкая и неглубокая, течёт неспешно. И даже сейчас, весной, во время таяния снегов, ненамного убыстрила бег своих вод. Кочевники, умело управляя длинными жердями, вывели плоты из заводи и направили их к противоположному берегу.
Река Криар, бравшая своё начало далеко отсюда, в Сиузских горах, делила бескрайний лес на две части. Севернее Криар впадал в Риифор самую полноводную реку. И в половине дня пути от того места великий Риифор разливался многочисленными рукавами, образую дельту, к западу от которой лежала Мардиарская долина.
Весь лес раньше принадлежал охотникам ловким и бесшумным, умеющим из своих луков поразить стрелой белку прямо в глаз, не попортив шкурки. Криарские охотники редко перебирались на восточный берег реки, дичи им и тут хватало. К тому же неизвестно было, что за люди там живут. Некоторые отчаянные головы отваживались забираться очень далеко за Криар, и вернувшись, говорили в один голос лес. Великий Криарский лес, насколько хватает сил идти.
Когда пришли инксы, леса пополнились громадным количеством беглецов, искавших спасения в густых и непролазных чащобах. Криарские охотники поначалу встретили их недоброжелательно, но беглецов становилось всё больше. А дичи всё меньше. И тогда люди и охотники, и беглые крестьяне, и кочевники начали переселяться на противоположный берег Криара.
Первыми на восток отправились жители северной части леса, отделённой от моря грядой Криарских холмов. И встретили там людей местных жителей с тёмной кожей, охотников восточной части леса. Тёмные люди не желали уступать своих владений пришлым охотникам, но тех теснили инксы. А охотники тоже имели право жить. И если в Криарском лесу места для них приготовлено не было, они готовы были приготовить его себе сами. И всё говорило за то, что быть ещё одной большой войне. Но когда охотники перешли Криар, их никто не встретил. Напрасно они в течение нескольких лет обшаривали окрестности таинственные тёмные люди исчезли, как и не было их. Может, они подались дальше на восток, не желая связываться с пришлыми, может быть, ушли под землю много удивительного есть в сказках, рассказываемых вечерами у костров. Кто разберёт, что здесь правда, а что вымысел?
Когда весь отряд переправился через реку и углубился в чащу, несколько воинов, возглавляемых Пиларом, отогнали плоты куда-то вниз по течению. Крон подумал, что это напрасный труд следы бойни на западном берегу всё равно укажут инксам, где именно переправлялись кочевники. Другое дело, что инксы не рискнут переходить реку, так что, вообще-то, можно и не опасаться преследования.
Ночь вступала уже в свои права и под деревьями становилось всё темнее. Некоторые кочевники запалили факелы, и в сгущающемся сумраке замаячили желтоватые огни.
Вскоре отряд добрался до большой поляны, где сгрудились с пять десятков простеньких домиков и шалашей. В центре поляны горели несколько костров, возле которых собрались люди. И хорошо было видно, что охотники и кочевники держатся отдельно друг от друга.
Криарские охотники разительно отличались от кочевников. И одеждой, и манерой поведения. Движения их были мягкими и бесшумными, в противоположность порывистым жестам кочевников. А говорили они негромко, стараясь не особенно нарушать тишину вековечных лесов. Одежду же охотники шили себе не из шкур, а из тонкой, тщательно выделанной кожи лесного зверя. Кочевников они не особенно любили: за их громкие голоса, пренебрежение к шалашам и домикам кочевники превосходно спали на земле, под открытым небом, да ещё эти куртки ихние, из звериных шкур! Надо же, в лесу и без рукавов! И ведь не изменяют своим привычкам, хотя почитай у каждого уже плечи да локти в глубоких царапинах от колючек и ветвей.
Оружия охотники не имели. То есть, не было у них мечей и копий того, что у кочевников считается за оружие. Не хотели охотники сердить Бессмертных. А что у каждого из них топор за поясом, так докажи ещё, что это оружие. Может быть, человек за дровами собрался! А?
Топоры те, надо сказать, к рубке дров не вполне годились. Обоюдоострое лезвие, длинная ухватистая рукоять. Боевой топор, короче говоря. Но тут уж дело вкуса кому чем дрова рубить. Главное не подкопаешься. Не оружие это, топорик простой, и всё тут.
В посёлке возвращения кочевников ожидали с нетерпением. Посыпались вопросы: что, да как? Радовались победе, горевали о погибших. Ведь как бы ни ссорились охотники с кочевниками, инксов они не любили больше, ненавидели их лютой ненавистью. Однако же с отрядом Йорки никто из охотников за реку не ходил желающих не нашлось. Не хотели рисковать охотники, привлекать ненужное внимание инксов к своему посёлку. Не буди, мол, лихо, пока оно тихо.
И когда поутихла немного радость от победы своих над чужаками, когда расселись кочевники хвастаться да меняться между собой добытым в бою оружием, снова послышались разговоры охотников, что, дескать, напрасно инксов без нужды задевают. Неизвестно ещё, соберутся ли те вообще когда-нибудь за Криар, так зачем же на рожон лезть? Кочевникам-то легче пришли и ушли! Забрали с собой добытое оружие, побрякушки бабские, себя повеселили. А охотникам здесь ещё жить и жить.
Кочевники на эти разговоры внимания не обращали лесной народ, что с них взять? Даже холода боятся, в рукавах ходят. Иное дело кочевники!..
Крон сидел возле костра, положив рядом на землю свой новый меч, грыз жаренную оленью ногу и смотрел в сторону леса. Там, возле ручья, кочевницы затеяли куртки свои постирать. И конечно же, желающих помочь им среди охотников нашлось немало воды поднести или ещё чего. Глаза, правда, совсем не на куртки пялились. Один даже что-то весёлое стал им рассказывать. Но кочевница невысокая рыжеволосая женщина, лет двадцати примерно как-то так ему ответила, что звонкий женский смех заполнил всю поляну. Крон разобрал только, что охотнику этому, вроде бы, кроме как своими байками и похвастаться нечем. Дескать, только на словах этот охотник боец. Да и вообще, охотник-то он до совсем другого
Охотник тот покраснел, плюнул и пошёл в посёлок под ехидные шуточки кочевниц. Не будешь же связываться с бабами.
Не весь Йоркин отряд переходил реку, человек сорок остались в посёлке. Среди них же оставалась и одна женщина жена того самого Пилара. Пилар строго-настрого запретил ей идти на инксов, из-за чего они ещё вчера шумно поспорили. И сейчас Йорка весело рассказывала всем собравшимся (а в основном, конечно же, этой самой женщине) о том, как Пилар собирался «поразвлечься» с пленной инксийкой. Женщина густо краснела, стискивала челюсти и старалась не смотреть по сторонам. Хотя на неё, конечно же, внимания не обращали знали, что Йорка специально это делает. И догадывались, что ждёт теперь Пилара, какая «сладкая» ночь. А тут как раз и сам Пилар подошёл. Жена его встретила ласково, обняла, как ни в чём не бывало, и увела куда-то за домики. А вскоре оттуда такие звонкие оплеухи донеслись, такие громкие крики! Некоторые испуганно за оружие схватились, думали, что инксы пожаловали. Йорка же от смеха повалилась на землю и схватилась за живот.
Ой, не могу! хохотала она. Вот теперь будет Пилару «развлечение»!
Мало-помалу шум утих и все улеглись спать. Охотники в своих домах, кочевники кто где сидел. Тишина опустилась на посёлок, только дозорные не спали, стояли возле деревьев, охраняя покой, слившись почти с вековечными стволами.
А наутро кочевники двинулись на юг, к Сиузским горам. Выходили они рано и Крон решил не будить Онгу, но та сама проснулась, как почувствовала.
Береги себя, сказала она на прощание. Не знаю, увидимся ли ещё
Увидимся, ответил Крон. И с тобой, и с ним, он кивнул на сладко спящего на руках у Онги малыша.
Кавар, улыбнулась Онга.
Что? не понял Крон.
Его имя, пояснила Онга. Я назвала его Каваром.
Хорошее имя, кивнул Крон. Теперь я знаю, кого мне разыскивать. Ну, будьте счастливы!..
Кочевники уходили в лес. Шли они быстро, словно не шли, а скользили меж деревьев. Как стая волков, возвращающаяся с удачной охоты.
К полудню миновали они крепость Сорот. Крон немного задержался, чтобы рассмотреть её. Хорошая крепость, надёжная. Высокие стены близко подступают к обрывистому берегу реки, вплавь не подберёшься. Как и у всех инксийских крепостей, стены её были расположены пятиугольником, и на каждом углу высилась сторожевая башня. Гарнизон у крепости, должно быть, небольшой сотен пять или семь. На такую бы крепость навалиться всей Степью, следа бы от инксийского гнезда не осталось. Но где же она сейчас, Степь? Йорка говорит, что Оке повёл её на Хотор. Многие ли оттуда вернуться? И с победой ли?..
Через три дня лес поредел. Могучие вершины Сиузских гор уже маячили над верхушками деревьев. Кочевники повеселели, чувствуя приближение к дому. Скоро уже дойдут они до стоянки, где ждут их кони, сядут верхом, въедут в Вечный Город. Повеселели кочевники и расслабились. Не ждали уже более ниоткуда беды. И как раз напоролись на дозор инксийский.
Это были уже не праздные охотники, тешившие свою чёрную душу убийством безоружных людей. Это были закованные в латы рыцари. Они давно уже заметили приближение беспечных кочевников, затаились, улучили подходящий момент, бесшумно переправились через реку и ударили в тыл.