Две путёвки для амнезии

Две путёвки для амнезии

Леонид Жуган

Фотограф Леонид Жуган

Дизайнер обложки Леонид Жуган

Развлекашка-фанташка для Вани

и для вас, инопланетяне

ПРЕДИСЛОВИЕ. ОТПУСК ЗА СЧЁТ НОБЕЛЕВСКОЙ ПРЕМИИ

8 октября 2019 года я попался в чужой расклад. Никто в меня не целился, но мозги вынесло мне. Прямо на диване, когда случайно наткнулся в интернете на статью о Даниэле Канемане. Он днём ранее выступал в Москве о «помнящем я» в ошибках бизнесменов. Я не бизнесмен может, поэтому меня так шарахнули слова знаменитого психолога, доктора философии и лауреата Нобелевской премии по экономике 2002 года:

«Смотрите, вы собираетесь в отпуск и вам говорят, что, когда вы вернётесь, все ваши фотографии из отпуска уничтожат, а с вами что-то сделают, что вы всё забудете. Вопрос: вы поедете в таком случае в отпуск? Люди говорят, что нет, что лучше они займутся чем-то ещё. Почему? Потому что вы включаете своё «помнящее я». Зачем мне отпуск, если я ничего не буду помнить? Когда мы что-то планируем, мы планируем это ради памяти, а не ради процесса или опыта. Так что ваше «помнящее я» руководит вашими решениями»

Кто на самом деле понял, о чём говорит доктор Канеман, тому тоже, видать, пришлось сначала несладко от слов великого ума наших дней, в 85 своих лет подарившему нам неслыханные надежды. Нобелевский лауреат за свои слова отвечает, а, значит, где-то были поставлены или даже ещё идут какие-то и альтернативные опыты планирования планирования ради процесса, а не ради памяти! Не знаю истинного масштаба идущих экспериментов в этом научном направлении, и потому уже 9 октября отослал письмо уважаемому доктору в Принстонский университет, чтобы меня поставили на очередь испытуемых. Вот содержательный кусочек из моего письма доктору Даниэлю Канеману:

«А если бесплатно? не ставился так вопрос? Я б и так поехал, а бесплатно тем более. Я же не помню, скажем, что было 2.02.2002 и ничего, живу! А, может, в тот день я случайно не наступил на мину? А, может, хорошо посидел с друзьями? Бог с ним, что не буду помнить, зато нарадуюсь вволю, да ещё бесплатно! Главное, я же жив останусь. Память и чувства в самом отпуске не отключаются по Вашим гуманным условиям, аморальные поступки по этим же условиям не запланированы, и, значит, обнулены стычки с уголовным кодексом из-за отпуска. Мне такое планирование без «помнящего я» процесса по сердцу! Уважаемый доктор Даниэль Канеман, я согласен на любое число таких отпусков и прошу совсем немного у Вас на них от суммы Вашей Нобелевской премии. А по сути на эти мои отпуска было бы справедливо открыть мне счёт, ведь я, другими словами, буду участвовать в эксперименте по проверке Вашего интересного тезиса через суровую практику антитезиса: «Мне ничем не угрожает спланированный отпуск без руководства моего «помнящего я», и забирайте на здоровье мои фотки и память об отпуске».

Уважаемый Даниэль Канеман, Вы правы: переспросил всю родню никто не захотел в такой отпуск. Никто! И я просто схожу с катушек: не родня а миллиардеры какие-то! А для моих карманов такой отпуск да если ещё и на халяву! рай! Ну, буду пялиться в зеркало: что это я такой загорелый и заряженный бодростью? Ну, будет полная амнезия: откуда взялись неразобранные чемоданы? Ну и что! А в принципе да хоть всю жизнь прожить в таком отпуске! Всё равно же на том свете мне уже не рыться в любых воспоминаниях. И вся наша жизнь не такой ли отпуск без памяти чувств после, когда мы уже лежим на подземном «диванчике»? На старте жизни нашими планами никто не интересовался, и мы их и не строили в момент рождения в начале нашего пожизненного «отпуска» на этой грешной земле Но, ей богу, что мне по душе, так это мозгосшибательный психотренинг с гарантией от самой Нобелевской премии! Ну и пусть я никуда в отпуск не ездил, но с моей доброй верой в такие научные фокусы я лежу и млею: «Ну, раз нет фоток, ну, раз не помню пляжных красоток, значит, именно я и резвился на Бали!» И сразу хорошеет! Привет всем с Бали!

Я покорён Вами! Ничего оптимистичнее не читал! Надеюсь, что опыты с «помнящим я» финансируются и расширяются в вопросе влияния на их результат различных менталитетов и культур. Прошу Вас внести хотя бы меня одного из моей семьи в список участников такого захватывающего великого эксперимента. Считаю своим долгом сообщить Вам, уважаемый доктор Даниэль Канеман, что я не помню отпуска за этот год, и тоже нет фотофактов, и мне почему-то кажется, что это дело рук преданных Вам единомышленников. Спасибо Вам, у меня внутри царит чёткое ощущение, что я всё же в отпуске был согласно Вашим двум научным условиям. Номер моей банковской карты 2108 2019 **** 9563. С уважением, Сергей Петрович Посохов».

А теперь к делу. Никто его в семье не помнит и не осталось никаких фоток от отпуска 2019 года. Но прочитав статью, могу теперь поклясться, что отпуск был! Доказательства: во-первых, я, конечно же, ничегошеньки не помню и семья тоже не помнит об отпуске; во-вторых, естественно, нет о нём никаких фото и видео; в-третьих, остались даты отлёта и прилёта в моём блокноте, сообщённые соцзащитой по телефону ещё весной а мне не верит даже сынок, хотя под датами записано для его мамы: Крым, сан. звонить соцзащ. пн после 14 ч.; и в-четвёртых, соцзащита снова напомнила об амнезированном отпуске: 11 октября на второй день после отправки письма в Принстон! добрые люди из нашего отдела соцзащиты привезли мне под роспись «трость опорную с УПС»! А уж это-то я помню, как прожужжал всем уши на всех перекрёстках, что мою палочку обязательно утащат и именно на дно морское, и именно крымские русалки, а я, выздоровевший, и не замечу. Но я заметил что не утащили А моя заботливая соцзащита на всякий случай подстраховала меня. Теперь у меня две тросточки. Новая для дома, старая для улицы. И штурмую второй этаж, как Эверест, как и после прошлогоднего отпуска. У меня есть ещё и два полушария, и 43 миллиарда не совсем ещё ржавых нейронов в каждом а память вдруг стуканула намертво, как надорвавшийся на подъёме движок. С чего бы всё это, как ни следствие опыта по планированию без моего «помнящего я»?

После письма Даниэлю Канеману я сразу же приступил к составлению как только было возможно полных воспоминаний об отпуске, которых не пожалели предписания научно поставленного забвения и фотоамнезии. Только ради науки родился этот измученный пазл из обрывков странных сновидений и даже наведённых на меня сновидений двух наших кошек. Только ради светлого будущего нашего разума я день и ночь складывал «кубик Рубика» из внезапных догадок и сопоставлений подозрительных фактов, оброненных фраз домашних и посторонних. Этот доклад я тоже отослал в Принстон, на кафедру Даниэля Канемана. Но очень уж хотелось, чтобы и сына Ваню сразил восторг удивления перед этим незабвенным «помнящим я», почему обернул последний вариант воскрешения событий в развлекашку, подобную из его гаджетов. Я хотел было уже дать его прочесть сыну, но «Ладно, пап, мы с Дашкой прочтём, но, давай, чуть позже не обижайся, а? Тут с учёбой Эйнштейну с Гераклом не разгрести, потом ещё экзамены с выпускным, а в августе нам с ней опять на МСЭ. А мы с Дашей ещё хотим успеть смотаться в Крым, в последний бесплатный детский отпуск! Им уже предлагали лечение где-то в Ялте» тут Ваня осёкся, видя, как я сползаю по обоям: я был рад, что он не стал читать я был рад за его обнулённое «помнящее я» о нашем отпуске в этом году. Пусть детки спокойно отдохнут от отпуска, которого не помнят.

I. СОН НА ВТОРОМ ЭТАЖЕ

«Сергей Петрович! Пап, завтрак там на кухне, а мы побежали в садик, а то этот археолог сейчас три Трои выроет мне на грядке», невестка Сергея Петровича Посохова, Дарья, уже хлопнула дверью, как тесть «проснулся»: «Так, а Ванька где, что вы не на машине?» Дарья уже сгребла Тальку c лопаткой и крикнула в открытое окно: «Путёвку в Евпаторию горящую поехал брать. Ну, всё, приятного аппетита, мы ушли!» и щеколда калитки дважды клацнула. «Чем хорошо на первом этаже что рядом с кухней, и здесь дурацких снов не снится, сто первый раз порадовался Сергей Петрович. И с моим посохом не надо штурмовать лестницу». Но до завтрака он не дошёл: большой переливающийся чернильный жук запутался в занавеске кухонной двери. Посохов хотел было его поймать, но жук командным голосом отчеканил: «Назад!»

Как Посохов оказался на втором этаже, да ещё на Ванькином диване, он не сразу вспомнил. Спать на верхотуре ему не нравилось: его любимые подсолнухи отсюда казались далеко на земле, как из космоса, а он привык к другой перспективе и заоблачный ракурс его не тешил. На них, на этих индейцев растительного царства Америки, извините, полагается смотреть только снизу вверх! И сны на втором этаже безмозглые какие-то в этих снах Сергей Петрович всегда попадал в ситуации совсем непобедные и тягомотные. И, просыпаясь, ни разу не мог тут же узнать обстановку, и не всегда сразу мог себе объяснить, за каким лешим его снова сюда занесло. Бывало, менялись этажами с сыном, но ковылять с палочкой наверх лишний раз осторожный Посохов не рвался. И, вот, опять сон из серии «Что бы это значило?»! Всё дело в том, что невестки у Сергея Петровича не было, как не существовало и внука.

Две путёвки для амнезии - Леонид Жуган