Встала со своего места и зашла за высокую дверь со стеклянной табличкой, на которой золотыми буквами было написано «Красота Александр Яковлевич». Через минуту вернулась и пояснила;
По переводу проходи.
Протиснувшись сквозь толпу, я с трудом открыл дверь, зашёл и увидел двух мужчин. Один сидел за столом, а второй стоял рядом и что-то показывал карандашом в лежащих на столе бумагах. Кивнув и низко наклонив голову, я произнёс:
Здравствуйте, мне сказали, можно зайти.
Не отрывая взгляда от бумаг, тот, который сидел за столом, медленно, как бы в раздумье, ответил:
Здравствуй, здравствуй. Рая сказала, что ты по переводу. Что ж тебя не устраивает?
Догадавшись, что это директор, я убедительно заявил:
Александр Яковлевич, меня очень даже всё устраивает. Просто там, в списках ошибка получилась. Мы, впятером из нашего класса, ещё весной захотели на агрономов учиться. После экзаменов нас всех и зачислили, только почему-то в разные группы. А Кольку вообще ошиблись и в зоотехники записали.
Подняв глаза от бумаг, директор глянул на стоящего рядом и хмыкнул:
Видишь, легки на помине.
И, посмотрев в мою сторону, продолжил:
А почему ж это, скажи на милость, этот твой Колька не пришёл просить о переводе в другую группу, а ты решил за него хлопотать?
Дело в том, что это я уговорил всех на агронома идти, потому что такая специальность очень интересная, а теперь ошиблись, и его в другой список.
Вот видишь, уже хорошо, что сам попал в нужный список, если неравнодушен к агрономической науке. А Кольку твоего ты зря уговаривал поступать на агрономический факультет. Его вот Федор Митрофанович в два счета переубедил учиться на зоотехника.
Не, Колька ничего такого не говорил, и переживает очень, что его не туда записали.
Стоявший у стола мужчина выпрямился и, повернувшись ко мне, вмешался в наш разговор:
Профессия зоотехника тоже не менее востребованная на селе. Животноводческих специалистов даже больше сейчас требуется, скажу я тебе. И престиж этой специальности не меньший. Просто в этом году заявлений на этот факультет поступило почему-то мало.
Движением руки, директор прервал его объяснения, и немного повысив голос пояснил:
Тут ситуация несколько сложнее, чем тебе кажется. Дело в том, что и завуч вот, и педсовет в какой-то мере решили поддержать настрой вашего дружного коллектива на получение сельскохозяйственных специальностей. Может, ещё и благодаря тому, что вы все пятеро дружно показали высокие знания в области математики. Зато успехи в русском языке у вас оказались совершенно слабыми. И только благодаря тому, что Фёдор Митрофанович чутко уловил ваш коллективный настрой на обучение сельскохозяйственным премудростям, вы оказались все пятеро зачисленными на первый курс. А если ваш Колька не захочет обучаться на зоотехника, то в приёмной вон полно желающих заслуженно занять его место. При этом учти, что там найдутся действительно заслуживающие его место, потому что многие имеют знания по русскому языку гораздо выше, чем ваши с Колькой.
Я стоял, понурив голову, так как выяснилось, что мы действительно, наверно, завалили диктант, и только заступничество за нас этого Фёдора Митрофановича помогло оказаться в списках зачисленных. Молчание затянулось, Федор Митрофанович стал что-то обводить карандашом на бумаге, а директор ещё раз глянул на меня и уточнил:
Ты всё понял из того, что мы тебе объяснили?
Я взволновано закивал головой и промолвил:
Понял, конечно, понял, особенно когда про русский сказали.
Так как же, в свете открывшихся новых обстоятельств, будем теперь решать вопрос с вашим Колькой?
Александр Яковлевич, он согласен учиться на зоотехника, а тем более, что он не сам, а я им про агронома настаивал.
Ну, вот и хорошо. Иди теперь согласовывай этот вопрос и с самим Колькой.
Забыв попрощаться, выскочил из кабинета и пошёл к пацанам, ожидавшим меня на скамеечке за клумбой. Рассказал им, что мы на самом деле плохо написали диктант, и что нас зачислили только из-за того, что за нас перед директором заступился какой-то важный мужик из техникума. И что если Колька или кто из нас передумает учиться, то к директору выстроилась целая толпа тех, которые сдали экзамены, наверно, намного лучше нас, но их не зачислили. Колька сразу же согласился учиться на зоотехника. Даже и не заикнулся возражать. Потом даже придумали, что мужика, за нас заступившегося, нужно было бы как-то отблагодарить. Вполне приличным было бы угостить его нашим мёдом домашним, но мёда осталось уже совсем немного. И угощать такими остатками было неудобно. Вдобавок на меня все насели, что я даже не сообразил спасибо сказать директору и мужику тому, что заступился за нас.
Вскоре объявили, что всем зачисленным с тетрадками и карандашами необходимо в одиннадцать часов собраться в двенадцатом кабинете для инструктажа. Во время инструктажа объяснили, что зачисленным, особенно живущим далеко, следует явиться в техникум заранее, тридцать первого августа, а лучше даже тридцатого. Что с собою необходимо захватить не только чистую одежду для посещения занятий, но и рабочую одежду, и обувь соответствующую. Потому что в техникуме учащиеся осуществляют все хозяйственные работы и все обязательно участвуют в шефской помощи колхозам района. Что по прибытию необходимо будет встретиться со своими классными руководителями и решить через них все вопросы по проживанию, по питанию и по расписанию занятий. Рассказывали даже, какие письменные принадлежности следует запасать. И что для уроков физкультуры и занятий спортом необходимо будет иметь спортивные штаны и майки.
После инструктажа узнали, что Сашка с нашей комнаты тоже зачислен в техникум и записан в первую группу, как Федька наш. Хорошенечко подкрепившись едой, в полном порядке сдали нашу комнату комендантше и пошли по знакомому уже пути к шоссейной дороге. Сашка тоже шёл вместе с нами. Только на шоссе выяснилось, что ему следовало ехать в обратную сторону. Вскоре мы остановили грузовую машину, и сидящие в кабине люди согласились подвести нас до Таловой и даже денег за это не стали брать. Сашка остался один на дороге и грустно махал нам вслед рукой.
На станции узнали, что ближайший поезд в нужную нам сторону будет только через два с лишним часа. Поезд направлялся в Симферополь и совсем не через наши станции. Но кассирша сказала, что если будут места, она нам сможет продать билеты до Пасеково или до Митрофановки, но их придётся в Лисках компостировать на другой поезд. А этот из Лисок поедет в сторону Харькова. Мы оказались единственными пассажирами в этом направлении. Но на поезд не дали ни одного места. Грустные, мы пошли в отдельно стоящий на перроне буфет. Купили две кружки кваса на пятерых и уселись за столик рядом со стойкой буфета. Услышав наши переживания, буфетчица посоветовала:
Чем нюни распускать да бражничать, идите быстрее на перрон. Поезд уже объявили. Подходите к проводницам, только не в общий вагон, а в плацкартные или в купейные. Проситесь слёзно. Скажите, что студенты. Может, какая и согласится до Лисок взять. А то и денег предложите по пятёрке. Если мест не будет, так на пирожки больше потратите.
Поблагодарив советчицу и даже не допив квас, побежали на перрон, потому что вдали уже показался дым паровоза. Заняли позицию у первых вагонов. Пока открывались двери первого вагона, посоветовал ребятам бежать к следующему вагону, пока я буду упрашивать проводницу этого. Открывшая дверь проводница даже не стала открывать крышку над ступеньками. Стоя на верху, выслушала мою просьбу. И позевывая, ответила:
Жалко мне вас, ребятишки. Но взять мне некуда. Купе все заполнены, а в проходе нельзя посторонним находиться.
А может, мы в тамбуре постоим до Лисок?
И в тамбур не возьму.
Так мы же и денег заплатим.
Сказала не возьму. Беги к другим вагонам. Только в восьмой вагон не проситесь. Это штабной. Там и вас застукают, и проводникам нагорит.
Догнав ребят, узнал, что им тоже отказали. Алёшка с Толиком не стали дальше идти, а вышли на перрон и не спеша двинулись в сторону вокзала. Но в следующем вагоне нам повезло. Когда я сказал про деньги, пожилая проводница спросила:
А по сколько до Лисок дадите?
Почувствовав её заинтересованность, хотел сказать, что заплатим по десять рублей. Но Колька, наверно запомнивший совет буфетчицы, сразу же выпалил:
По пять рублей с каждого.
Проводница помолчала, подумала, и я опять уже решил, что скажу о возможности заплатить и по десятке. Но она опередила меня:
Не знаю, как я вас только втисну пятерых. Ну да ладно, поместитесь. А вы, я вижу, ещё и на проезде решили немного выгадать. Хотя оно, может, и правильно, все теперь стали выгоду искать. Грузитесь!
Федька свистнул пацанам, чтобы бежали к нам, и мы поднялись в вагон. Чемоданы наши проводница заставила все сложить на третью полку над проходом. А нас завела в тесное купе с одним нижним сидением и велела:
Устраивайтесь, кто как может. Того, который худой из вас, на колени можно взять. Или на стол одному сесть. Только не шумите здесь. Я дверь замкну до Лисок, но от вас чтобы и ни звука, ни стука не слышала!