Давайте подожжём! поступило новое предложение.
Лейтенант оказался сговорчивым. Нашёлся смельчак, сунул в порошок зажжённую спичку, вторую, третью. Никакого эффекта. С четвёртой или пятой попытки порошок задымился. Взвод, плотным кольцом окруживший банку, с интересом смотрел на вьющийся серый дымок. Через минуту раздался оглушительный взрыв. Дым, плотный, густой дым заволок весь взвод. Никто не мог различить в нём даже своих ног, не говоря о том, чтобы увидеть рядом стоящего человека. Жуткая тишина! В космосе, вероятно, громче, нежели было в тот миг, когда серый дым окутал взвод!
Всё! Дым рассеется, и кружочком справа и слева от меня лежат мои солдаты! первое, что пришло в голову лейтенанта.
Через минуту он увидел контуры отдельных солдат. Ни звука.
Это ещё ни о чём не говорит! подумал он. Возможно, кто-то лежит бездыханный!
Плотный серый дым стелется по земле на уровни пояса и скрывает всё, что ниже, землю и траву, а на траве, может быть, разорванную человеческую плоть и кровь. Гнетущая тишина!
Через некоторое время сквозь дым показалась трава.
Все живы? спросил лейтенант.
В-в-с-се-е! ответил кто-то, заикаясь.
На сердце отлегло. Так Лейтенант Караваев получил первый урок: не прикасаться к тому, что лежит на полигоне.
Позднее он узнал, что та банка была имитатором ядерного взрыва. Прошли годы, тот случай лейтенант не забыл, но до сих пор не может понять, кто сохранил взводу жизнь?! Ни на одном из солдат его взвода не было даже царапины, а ведь они плотным кольцом окружали взорвавшийся имитатор! Чудеса!
Л-35/6
Главные персонажи рассказа:
Аркадий Павлович Воронцов старший оператор установки.
Семён Петрович Лавренёв старший машинист компрессорной установки.
Вася Ключкин оператор блока экстракции и ректификации.
Николай Павлович Гудзь оператор реакторного блока.
Александр Васильевич Перелётов машинист насосов.
Вася Ключкин.
С Васей Ключкиным я работал на установке каталитического риформинга производственного объединения «Омскнефтеоргсинтез» Л-35/6 полтора года, вплоть до её закрытия. В какой цех он перевёлся после закрытия установки, не помню, вероятно, в цех ароматического углеводорода, собственно, это не важно. Рассказ не о работе, а непосредственно о Васе.
Вася это уникум, как по своим сто процентов железным зубам, огромнейшему животу, закрывающему колени, когда сидел на стуле, так и по поглощению пищи. В последнем он не знал меры. Перемалывал и поглощал всё, что попадало в его железный рот.
Сидеть с ним за одним столом было не только неприятно, но и жутко. Казалось, что вместе с пищей он может ненароком съесть и рядом сидящего товарища, и даже не заметит этого. Но если в трезвом виде он как-то себя сдерживал, то стоило попасть в его безразмерный желудок рюмке водки, контроль пропадал.
На работу Вася всегда приходил в приподнятом настроении, принимал смену, обходил свой блок экстракции и ректификации, проверял приборы и только после этого садился на стул у операторского стола. Садился, сладостно улыбался и гордо поглядывал на своих товарищей. Смена замирала, мы знали, что сейчас будет рассказ. И Вася говорил:
Вчера был на дне рождения. Подарил подарок за 10 рублей, а съел на сто.
Это сколько же можно съесть? думал я, прикидывая в уме. Килограмм мяса на базаре два девяноста. Значит, около тридцати пяти килограммов. За одну трапезу крокодил может съесть около 23% от собственного веса. А Вася? В нём килограмм 150, значит, 150 разделить на сто и умножить на 23, получается 34 с половиной. Точно в крокодилью норму входит. Это, значит, Вася из породы динозавров. Окончив подсчёт, я представил, как Вася, держа в руках огромный кусок сырого мяса, рвёт его своими металлическими зубами.
А Вася, умиленно жмурясь, продолжал рассказ.
Выпил я тоже хорошо. Точно не помню, но полведра пива это как пить дать, ну, и водки, само собой, бутылки две. Там ещё было вино, только не помню, пил его или не пил, некоторое молчание, пил, конечно! Гусь вообще обалденный! Мне сразу положили спинку с картошечкой в маслице, к ней мы, естественно, ещё по бокалу и всё как домой шёл не помню. Проснулся, посмотрел на себя в зеркало, лицо чистое, значит дошёл нормально, не падал. Да и где падать-то? если был у соседа по площадке. Моя ничё молчит, не ругает, значит, точно, подумал, всё чин-чинарём.
Вася замолк, через пару секунд тяжело вздохнул и сказал:
Хороший стол был, почаще бы таких.
А соседка? Проговорил Николай Павлович Гудзь.
Соседка?! заморгал глазами Вася. Что соседка?
Как что! Ты же у нас парень весёлый. Отплясывал, верно, с ней! ухмыльнулся Николай Павлович, окинув взглядом необъятный Васин живот.
Я чё на танцы пришёл что ли? Моё дело исть и пить, вот что! Понял!
Понять-то я понял. Только вот соседка опять же Обиделась она на тебя, Вася, больше не пригласит на день рождения, не унимался Гудзь.
Хе-хе-хе! ухмыльнулся Вася и победно посмотрел на товарища. Не впервой уже. Пять раз у ней праздновал, этот шестой был.
Ну-у-у, Вася, ты, верно, соседке шибко люб, коли шесть раз только на тебя одного сто рублей потратила, и даже гуся не пожалела. Он, верно, рублей на 25 вытянул.
Поболе! Гусь-то он что, он пять рублей кг, а в том было кг семь, а то и боле.
Блок экстракции и ректификации подал звуковой сигнал. Вася подошёл к технологическому щиту, покрутил какой-то прибор и пошёл на выход из операторской. На ходу бросил:
После работы ко мне, мужики. Моя уехала в деревню. Гульнём!
Что это он такой щедрый? посмотрев на товарищей по смене, проговорил Александр Перелётов, устроившийся на работу в объединение полгода назад.
Не раскатывай губу, Санёк, ответил Николай Павлович. Ключкин не расщедрится. Самим придётся покупать и водку и закусь.
Это поня-я-я-тно, протянул Перелётов. Я не об этом. Он что всегда так праздник свободы от жены отмечает?
Николай Павлович хмыкнул:
В отпуске он с завтрашнего дня, вот и решил на халяву гульнуть. Сам-то булку хлеба выставит ну, и рубля полтора в общий котёл даст. Сам-то пойдёшь, Санёк?
Мне нельзя, ответил Александр.
Что так? удивился старший оператор Аркадий Павлович Воронцов.
Меру не знаю!
В еде что ли? Как Вася?
Нет, я ем мало, в водке меры не знаю.
Эка удивил, ухмыльнулся Воронцов. Мы её знаем! с восклицательной иронией. Хотя вольному воля! Дело хозяйское, а я пойду. Если Васю хорошенько подпоить, он добрый и щедрый становится. Как-то хвастал, что у него двадцать литров клюквенной настойки в кладовке стоит. Не пробовал, говорят вкусная.
Я тоже пойду, проговорил Николай Гудзь. Один хрен дома делать нечего.
Почему так? спросил его Александр.
Один я, Санёк. Моя померла уж как три года. Скукотище одному-то. Да мы с Васей-то в одном доме живём, и даже в одном подъезде, только я этажом ниже, так что далеко идти не придётся. А ты-то как, Витёк, пойдёшь? обратился ко мне Николай Павлович.
Жене обещал с детьми к реке съездить. Середина лета уже, а только два раза и были.
Дети это хорошо. У меня машины нет и никогда не было, я своим детям, когда маленькие были книжки читал, сказки там разные, стишки А сейчас и глаз не кажут. Вот такие дела, Витёк!
Утро следующего дня.
В шесть тридцать зазвонил будильник, Вася открыл опухшие за ночь глаза, уставился в одну точку в потолке, вспоминая, что было вчера, скинул с себя одеяло и тихо проговорил:
Хорошо погулял у Веры на дне рожденья!
Умылся и, как был в трусах и в майке, пошёл на кухню.
Надюха! Надюха, это прокричал Вася и осёкся.
На столе, покрытом клеёнкой в синюю клеточку, стояли три грязных стакана, суповая тарелка с полосками зелёного лука, сиротливо свернувшимися на её пустом дне, засохшая корочка серого хлеба, пустая банка из-под рыбных консервов, яичная скорлупа, солонка и пять порожних бутылок из-под водки, две с этикеткой «Пшеничная», три с упавшими буквами О и К в слове ВОДКА. По всему этому безбоязненно ползали жирные тараканы.
В животе у Васи заурчало и он вспомнил всё. Вспомнил, что жена уехала в деревню к своим родственникам, а он
В отпуске! Ну, конечно, в отпуске! Я в отпуске, а не на дне рожденья у Веры Брониславовны туманным взглядом осматривая стол, Вася почесал за ухом. Позавчера. Позавчера! Конечно, позавчера! А вчера после работы с Николаем Павловичем и с Аркадием я отмечал отпуск. Мы зашли в магазин, вскладчину купили две бутылки водки, банку камбалы в томате, булку хлеба. На базарчике Аркадий купил пучок лука, Николай Палыч связку с десятком редисок. Это я по-о-омню а потом
Вася посмотрел в ведро для мусора, кроме тараканов, ползающих по нему, в нём ничего не было.