А зимой?
Зимой в ка'танках, а по-городскому в валенках, али в ка'мусах2 изюбриных.
Ясно. Степанов, сгоняя севшего на щеку слепня, устало провел ладонью по своему широкому, простому крестьянскому лицу. Откуда мог идти Горяев, вы не знаете?
Как жа, знаю, с Джарчи он шел, тольки старик сбился, сосредоточенно поскрёб пятернёй затылок.
Что, только? насторожился офицер.
Рановато ему было оттудова идтить, путём-то и не поробил. Пять дён, как с поселка ушел.
А зачем он ходил в эти самые Джарчи?
Джарча', правильно будет. Речка таковская есть, старик показал рукой на юг. Зимовьё Николай Федотыч рубил по Черному ключу, соболева'ть зимой собирался, белкова'ть, охотничать, словом. Наохотничал вот
Приступайте, Степанов разрешающе кивнул стоявшим рядом следователю и экспертам и, повернувшись к старику, предложил. Отойдемте, Прокофий Как вас по отцу-то?
Семеном батьку звали.
И я тоже Семенович, а по имени, Григорий, чуть приметно улыбнулся майор. Значит, в некотором роде мы с вами тезки.
Выходит, што так, покладисто согласился бородач.
Они отошли в сторону, присели на обломок сосновой валежины. Собираясь с мыслями, Степанов некоторое время молчал, задумчиво глядя на курившиеся теплым маревом лобастые таежные сопки. Старик, положив ружье на колени и достав из кармана дождевика матерчатый кисет, крутил огромную самокрутку. Закурил, сделал первую долгую затяжку, как бы наслаждаясь, почмокал губами.
Кто это мог сделать, Прокофий Семенович? наконец заговорил майор.
Бог ево знат бородач выпустил из ноздрей две струйки горьковатого самосадного дыма. Федотыч вообшше-то мужик был смирной, никого в посёлке не трогал.
А не в посёлке?
Дак он, как сынов-то проводил на войну, однако из Ерёминскова и не выежжал ни разу. А када старуху схоронил, и на улицу-то редко казался, охотник подумал, потом убежденно помотал головой. Не-е-е, па'ря3, не было врагов у Николай Федотыча, не таковский он человек, да и года-то уж не те'и, штоба их наживать.
Ну, хорошо, Степанов снял фуражку, пригладил густые, начинающие седеть волосы. А вот давние-давние враги могли быть у Горяева? Кстати, вы сами-то давно в Еремино живете?
Скольки Игнатьевых было в нашем роде, стольки и проживали здеся, окромя нигде. И я ерёминский сызмальства. А с Николай Федотычем-то и произростали рядом, девкова'ли и обженилися в один год. А потома и партизанили вместе.
Дружили, значит?
Да оно особо-то и не дружили, но, однако суседствовали и жили по-людски, уклончиво ответил старик. В колхоз своих кляч в одно время притянули, вместе калихтивизацию делали, робили до седьмова поту.
Вот именно этот период я имею в виду, майор сломил ерниковый прутик, похлопал им по голенищу сапога. С тех партизанских и послевоенных лет могли у Горяева остаться недруги?
Дак, а времени-то уж сколь сошло, недоуменно проговорил Игнатьев. Неуж хтой-то могёт так долго злобу хоронить?
Люди разные, Прокофий Семенович. Случается, что всю жизнь мысль о мести вынашивают, а потом, вдруг, удобный момент представился. Сойдутся на узкой тропке и кто кого!
Такое в жизнях быват, чё уж там старик погрузился в глубокую задумчивость, припоминая, видимо, события тех давних лет.
Подошел капитан Бутин, высокий, стройный, приятный лицом парень:
Закончили, товарищ майор, доложил он, останавливаясь напротив Степанова. По предварительному заключению медэксперта убийство совершено не менее двух суток назад.
Стреляли, действительно, из-за того камня из винтовки системы Мосина4, гильзу нашли именно там. Контрольный выстрел в упор из «Парабеллума»5 или «Вальтера-МП»6, вокруг раны на черепе остатки пороха и ожёг. Пуля прошла навылет, мы ее откопали, отыскали также и гильзу, теперь имеется возможность идентифицировать убийство на элеваторе и это, он кивнул в сторону мертвого охотника, вокруг которого толпились оперативники.
Присаживайся, Сергей Павлович, вздохнул майор, подумаем, что делать дальше.
Бутин опустился на ствол дерева, тоже снял фуражку, отер платком пот с высокого чистого лба. Солнце поднялось уже высоко, и день становился по-настоящему жарким.
Смерив долгим изучающим взглядом капитана, старик медленно выговорил:
Выходит, одного раза-то имя' мало показалося он сдвинул мохнатые кустистые брови, насупился и продолжил глухим голосом. Ежели споминать, товаришшы командиры, то споминать надоть многих людей и теи, ранешние, времена. Сколь боев мы прошли с Николай Федотычем в нашем отряде! Пошти-што три года в тайге безвылазно. И рубилися с беляками, и в разведку ходить доводилося, и в набег Но здеся, однако, другое: Горяева в комбед председателем выбрали посля войны, и получил он какую-никакую власть. А раскулачённых много было в Ерёминском, недовольных. Жили-то до революции тут некоторые шибко крепко. И скотоводы были богатыи, и лабазники, и купцы-меховшшики'. А Вьюков Акешка, обретался у нас таковский, дак тот вобшше в миллионшшиках ходил: большу' факторию держал: пушнину скупал, кожи, мясо и возил цельными обозами в Китай, а оттель манухвактуры пёр, фурфоры-посуды всякии, торговал, значитца. Но вот калихтивизация! И пошло-поехало Одне за старое, другия но'ву жисть возмечтали увидать. И опять, как война. Сколь друг друга постреляли, сколь изб пожгли, злые все были, нервеные! И в Николай Федотыча тожа однова' стрельнули, да хоть ладно обце'лились, скользом прошла пуля
Конкретно кого-либо назвать можете? быстро спросил Бутин.
Конхретно, сынок, как назовешь? Сам посуди: а вдруг не угадашь? Не, греха на старости лет я на себя не возьму Конхретно это уж вам самим разбираться.
Может быть, в поселке кто-нибудь знает что-то? осторожно поинтересовался Степанов.
Можа и знат, рассеянно произнес Игнгатьев. Хотя навряд, ближе-то меня и моей старухи никого у Федотыча не было. Думаю, я так: спрашивать вам, хто убил Горяева, дело пустое, нихто не станет шибко-то разговаривать народ у нас всё помалкавать норовит А вот я, он сделал ударение на слове, «я», я вам так скажу: окромя, как из нашего поселка, Федотыча нихто в тайге вытропить не мог.
Ну-ну, заинтересовался Степанов, отбрасывая в сторону ерниковый прут. Это почему же?
Эвон почему, старик провел рукой вдоль высокого скалистого гребня, который, как Великая Китайская Стена, неприступно высился на вершине хребта и уходил бесконечно далеко, теряясь в пышной гриве кедровой тайги. Охотник задержал указательный палец на узком разломе в гранитном гребне. Едва приметная для глаз извилистая тропка убегала туда. Знаете, товаришши командиры, как энто место прозывается?
Откуда же нам знать?
А прозывается оно: хонги'л. По-нашенскому, по-забайкальскому, мере'каете, нет?
Нет, Прокофий Семенович, не местные мы оба, ответил Степанов.
Хонгил это трешшина в скале. Али другим словом узкой пролаз, пояснил Игнатьев и сделав очередную глубокую затяжку, продолжал. Дак вот, хонгил здеся эвон где будет, он снова показал рукой на едва различимый просвет в гранитной стене.
Ну, и что?
А вы погодите, щас все разобъясню. Дело-то в чем: эту тропу через хонгил тольки промысловики с нашего поселка знают. Её не шибко давно здеся протоптали, посля того, как землетря'с случился и ка'менну стену порвал. Но не кажный, ох не кажный, сюды попрется! Круто здеся, чижало идтить. Вот и ходют наши охотники кругалем, по низине, где Джарча-то бегит. Вёрст на семь да'ле, но зато и человеку, и лошадёнке всё полегше. Энто уж ежели хто без ноши да шибко спешит-торопится, сюды правит. Вот и я, к придмеру, пустой шел, на си'дьбе-то здря с запослевчера просидел не пришел зверь7.
Запослевчера? Это ж сколько дней, получается?
Третьеводни, значитца, пояснил старик. Три денёчка.
Вот теперь понятно И что следует из вашего рассказа, Прокофий Семенович? продолжил Степанов.
А вот што, старик отставил в сторону ружье, расстегнул дождевик, и, сняв его, бросил на камень. Взять филоновских, али там кожуховских, а ближе к Ерёмину боле и деревень-то нету, дак ихние охотники через энтот хонгил тропу пошти што не знают, а хто успел узнать посля землетрясу, дак всё одно не пойдет сюды кругаля такого накручивать. Да оно и незачем: на нашинскии угодья оне не лезут, у самих есть, где промышлять. И не в придмер богаче ихняя таёжка: ува'лы покатее, кедрачи гушше, да и волковья зимой поменьше быват. У нас жа, как напасть косяками по тайге ходют, быдто кормют их здеся, поганцов! В иной год и козулёшку не добудешь: всех поразгонют али порежут, варнаки!
Та-а-ак, это уже зацепка! Ну, а все же, за что могли убить Горяева? Может, видел он в тайге что-то? Или кого-то, кто таится от посторонних глаз?