«Гоу Шань»
ШИФРОРАДИОГРАММА.
«[В] течение июня [из] Нагасаки [в] Далянь [пришло] 29 [судов] [с] артиллерией, танками, личным составом. [Из] Оппама [в] Хайлар срочно переброшено 14-е авиакрыло (63 истребителя «Накадзима», Ки-27). Командир полковник Иитиро Токугава, близкий родственник Императора Японии, [по] материнской линии, 31[год] высокообразован, талантлив, стремительно продвигается [по] службе. Воевал [в] Монголии, Китае, Полинезии, 28 воздушных [побед], [с] получением генеральского [звания] предполагаемый командующий ВВС Квантунской».
«Гоу Шань».
ШИФРОРАДИОГРАММА.
«[По] инициативе «Токуму Кикан» [в] Харбинском разведотделе РОВС37 обсуждались кандидатуры [для] заброски [в] Забайкалье, командовать группировкой «Свобода», состоящей [из] лесного партизанского отряда [в] 30 [человек] [и] городского подполья [в] 50. Рекомендованы: ротмистр Мороз Ф. В., штабс-капитан Дацкевич Н. Н., поручик Новицкий Е. Н., хорунжий Курков П. И., бывшие войсковые разведчики. [Из] частного разговора п-ка Таки38 [и] атамана Семёнова: консульство Читы даст «Свободе» контрольное диверсионно-террористическое задание».
«Гоу Шань».
Полковник Шадрин несколько раз перечитал радиограммы, развернутые и логически обработанные шифровальщиками, сложил бланки в папку, медленно и сосредоточенно, как будто бы делал что-то чрезмерно ответственное, завязал тесемки.
Гоу Шань глухо произнес он. На русский как переводится?
Высокая гора, ответил Севастьянов и поинтересовался выжидательно. Ну, что скажешь обо всем этом?
Что тут скажешь? Все донесения лишний раз подтверждают, что японцы продолжают усиливать стратегическую Квантунскую группировку, а значит, планов о нападении отнюдь не оставили, даже наша оплеуха немцам под Москвой не отрезвила. Их агентурная «деза» относительно того, что основную массу войск они перебрасывают из Маньчжурии на Тихоокеанский театр военных действий полная чушь! Полк выводят дивизию вводят. Даже «наших» беляков под ружьё сгоняют, Янагита ими командует, а уж он-то Шадрин не договорил, сделал паузу и подытожил угрюмо и как-то обреченно. Отсюда вывод: расслабляться нельзя, не сегодня-завтра, грянет!
Ну, это навряд ли возразил Севастьянов. Токийская резидентура гаранирует, что в обозримом будущем японцы не нападут. Это позволило отправить на западные фронты десятки дальневосточных и сибирских дивизий. Жаль, что нельзя послать еще больше.
Гарантия нашей агентуры, это конечно хорошо, но армию, соответствующую Квантунской, держать на китайской границе все же придется а вдруг, возьмут да накинутся! возмущенно проговорил Шадрин. Черт бы побрал этих самураев, сами же после Халхин-Гола были инициаторами подписания Договора о ненападении.
Сними розовые очки, Александр Николаевич снисходительно и одновременно зло усмехнулся Севастьянов. У нас и с Германией был подписан Пакт Молотова Риббентропа, а что из этого вышло
Офицеры немного помолчали. Потом Шадрин со сложным выражением недоумения и стыда на лице, сказал:
А вот о том, что на вопрос о неуловимой банде в Чите мне откроет глаза закордонный разведчик, да уж тем более ваш, дальневосточный агент, я и думать не мог Значит, диверсионно-террористическая группа «Свобода»! Та-а-ак Но каким образом она могла выйти на белоэмиграцию, товарищ комиссар?
Единственным! С большой долей вероятности можно утверждать, что они установили непосредственный контакт с японско-маньчжурским консульством в Чите. Косвенно подтверждает это и наш резидент в Китае, Севастьянов кивнул на бланки шифровок. Во всяком случае, связь Харбин Чита велась по дипломатическому радиоканалу. Задание для проверки японцы дали «Свободе» именно таким образом.
Выходит, шахта «Октябрьская» и убийство секретаря райкома Бородина, это
Это был их экзамен на диверсионно-террористическую зрелость.
Но как они могли организовать контакт с японцами из маньчжурского консульства? Ведь, кажется, глаз не спускаем, и на тебе!
Хороший вопрос! Только ты не задавать должен, а отвечать на него, с сердитой досадливостью изрек Севастьянов. Прошляпили твои работнички, и втык, я думаю, получишь серьезный! Но об этом потом А пока ясно одно: антисоветская группировка «Свобода» существует, действует, и от этого факта не отмахнёшься!
Хороший вопрос! Только ты не задавать должен, а отвечать на него, с сердитой досадливостью изрек Севастьянов. Прошляпили твои работнички, и втык, я думаю, получишь серьезный! Но об этом потом А пока ясно одно: антисоветская группировка «Свобода» существует, действует, и от этого факта не отмахнёшься!
Как все же был дальновиден Степанов, невольно вырвалось у полковника.
О ком это ты?
Есть у меня один офицер, редкого аналитического ума человек, с особой теплотой в голосе пояснил Шадрин. Ну, что ж, теперь дело принимает совершенно иной оборот, следовательно, мы ликвидируем банду значительно быстрее. Будем исправляться, раз виноваты
Севастьянов смерил его долгим изучающим взглядом, весомо и подчеркнуто официально, произнес:
А вот чтобы этого не произошло, вы и вызваны сюда так экстренно, товарищ полковник!
Я не ослышался, товарищ комиссар? искренне удивился тот.
Никак нет-с! отрицательно покачал головой Севастьянов. Её не ликвидировать надо, а беречь, как зеницу ока. Эта самая «Свобода» должна просуществовать как можно дольше и это целесообразно со всех точек зрения. Задачи здесь три: первая затеять с самураями серьёзную оперативную игру, чтобы получать сведения о их ближайших планах, глубоко анализировать их, и на основании этого, предугадывать действия против нас. Ведь если всё толково организовать, то контакт японцев с бандитами, это, прежде всего, будет контакт японцев с нами, не так ли?
Так, согласился Шадрин, а генерал продолжил:
Вторая задача использовать данную бандгруппировку в наших целях: пусть ее главари всю антисоветскую шваль по Читинской области под свое крыло собирают, у них этот вопрос, по-видимому, неплохо отработан. А позже мы с этими ребятами разберемся! Ну, и третья задача принародно судить пойманных мерзавцев, чтобы другим неповадно было Родине изменять!
Да, заманчиво, одобрительно проговорил Шадрин. Нам же и заботы меньше: не поштучно негодяев вылавливать, а разом срезать весь этот пласт нечисти.
Так и есть! подтвердил Севастьянов и бросил взгляд на часы. Что ж, на сегодня, я думаю, хватит. Ты еще не устроился в гостинице?
Нет, с аэродрома прямо сюда.
Тогда можешь быть свободен до завтрашнего утра, отдохни с дороги, подготовься к вопросам, их тебе завтра зададут немало, Севастьянов протянул правую руку, прощаясь, а левую, с зажатым в пальцах квадратиком бумаги, резким движением поднес к глазам Шадрина. Чётким, убористым почерком на нем было написано:
«Улица Набережная-92, квартира-57, быть в 19.30. Проконтролируй тыл, если будет «хвост», его не срубай, уходи в гостиницу, пересечёмся позже».
Севастьянов с красноречивым взглядом взял со стола зажигалку, громко кашлянув и одновременно щелкнув ей, поднес язычок белого пламени к записке.
До свидания, Александр Николаевич.
Всего наилучшего, Андрей Иванович.
Глава 8
Комиссар госбезопасности Севастьянов поставил на журнальный столик бутылку «Столичной», выложил из портфеля продукты: кольцо ароматной копченой краковской колбасы, полбуханки свежеиспеченного ржаного хлеба, плоскую овальную жестянку с норвежскими шпротами, стеклянную, с яркой зеленой этикеткой, баночку c маринованными огурцами. Шадрин с усталой полуулыбкой наблюдал за его действиями.
Эй, любезный, подай-ка бокалы! по-старорежимному распорядился Севастьянов и принялся нареза'ть закуску. Китель он снял, остался в белой рубашке, обжатой широкими подтяжками, и весь какой-то домовитый, невысокий, с солидным брюшком, был похож на некоего престарелого служаку-чиновника районного уровня, если бы не дорогого сукна наутюженные брюки с малинового цвета лампасами.
Сей минут, ва-ше-ство! угодливым лакейским тенорком подыграл ему Шадрин, выставляя на стол два небольших граненых стакана.
Осторожно оббив черенком ножа коричневый сургуч с горлышка, Севастьянов откупорил бутылку, наполнил стаканы до краёв. На удивленный взгляд друга отреагировал так:
Давай по-русски, Сашка, по-полному! Знаешь, как поднадоел за «чертой» этот их «дринкен айн маль» да всякая подобная хрень, измеряемая миллиграммами!
Согласен! Шадрин кивнул. За что выпьем?
Прежде всего за встречу, почти торжественно произнес Севастьянов, поднимая стакан на уровень глаз. Если б ты знал, как я рад видеть тебя живым.