Уходя, она бросила мне небрежно:
Слабак!
А я закрыл глаза и, как мне показалось, умер от стыда и отвратительного чувства брезгливости и нервного перевозбуждения. Из-за внутреннего стеснения появилось недоверие, самое страшное явление в человеческих чувствах. Постепенно к нему примешивалась агрессия, и вот чувств как и не бывало. Когда ты случайно встречаешь на улице того, с кем был в заговоре тел, и перейти на другую сторону уже не получается, а сказать друг другу нечего
Как твои дела?
Нормально, отвечаешь ты, выжимая из себя улыбку. Ну, удачи тебе во всем, продолжаешь чуть виноватым голосом и, сославшись на то, что спешишь, удаляешься быстрыми шагами, словно вор.
Потом была другая девушка и еще много других, имена которых я сейчас и не вспомню. Была опытная вдова неопределенного возраста, которая в буквальном смысле напала на меня со всем своим накопившемся жаром в одном из баров, когда я начинал зарабатывать первые деньги и серьезно задумываться о бизнесе. Я благодарен ей за те тайны удовольствий, которые она открыла для меня. Словом сказать, у меня был определенный опыт общения с женщинами. Но я все еще чего-то ждал.
Я точно помню, почему я оказался именно у этой станции метро и что там делал. Когда в нашей жизни происходит что-то очень важное, самое важное, в памяти, словно в летописи, записываются все особенности этого момента, все краски, все нюансы, которые так повлияли на эту встречу, изменившую твою жизнь и судьбу, а может быть, наконец-то нашедшие ее. В тот день я встречался с одним предпринимателем, который предлагал очень выгодные цены на принтеры для компьютеров. Ему удалось закупить их без всяких наценок. Предложение было выгодным, отсутствие взаимодействия с российской таможней уже внушало оптимизм, и я согласился на его условия встречи и подъехал в одно из кафе неподалеку от метро «Горьковская». Я даже сам не заметил, как из подающего надежды физика превратился в торговца компьютерами, или, как говорили тогда многие, оказавшиеся в девяностые перед выбором своего пути и соблазном заработать, с гордостью называя себя бизнесменами. Я приехал на метро, что со мной давно не случалось, и с какой-то прямо-таки жадностью и удовольствием наблюдал за людьми, за их такими разными лицами, позами; многие увлеченно читали и мне это было приятно. Когда, довольный результатом переговоров и предстоящей сделкой, я шел обратно к метро, со мной произошло то, что невозможно запланировать и предвидеть: просто я встретил женщину, и она вот так легко изменила мою жизнь. Ее невозможно было не заметить удивительное лицо: открытое, красивое и очень чувственное, чуть бледное, но в волнах каштановых волос оно казалось изысканным и таинственным. Она выглядела прелестно в светлом, очень светлом платье с расклешенной юбкой, которая еще больше подчеркивала тонкую талию. На улице цвел всеми красками май. Самый прекрасный период в Петербурге, когда после долгих темных дней, мало чем отличающихся от утра или вечера осенью и зимой, мир переходил в другое состояние цветения и волнения.
Добрый день, неожиданно для себя произнес я и тут же добавил решительно, словно говорил это каждый день: Я провожу вас?
Это не был вопрос, но скорее жизненная необходимость, преобразовавшая интонацию в утверждение. В моем обращении не было излишней вежливости и вдумчивости в выборе построения предложений. Я просто знал, что должен проводить эту женщину. Она улыбнулась, молча соглашаясь, и так красиво сложила губы, что мне немедленно захотелось, чтобы они вот так, удивленно-естественно, постоянно отражались в моих глазах.
Меня зовут Диана, почти пропела она и уверенно протянула свою тонкую руку, без притворства и надуманного кокетства.
Марк, нарочито громко ответил я и взял ее руку в свою.
Я ощутил мягкость и теплоту. Это было странное чувство чего-то родного и знакомого, чего-то, что я знал уже когда-то, в детстве, дающего мне силы, пробуждающего чувство доверия, тепла, словно это было прикосновение матери, как награда за все предыдущие годы звенящей пустоты, как оправдание моего существования.
Ее рука была как музыка, и мне показалось, что именно я смогу сочинить великолепную увертюру к нашей последующий истории. Я держал ее за руку и чувствовал Чувствовал, что люблю всем своим прошлым и настоящим. Ее приход был как приход весны: весна ведь всегда, в отличие от других времен года, наступает неожиданно и вместе с тем торжественно, пробуждая дремлющие в природе силы, наполняя пространство новыми цветами и запахами.
Я в мельчайших деталях запомнил каждую черту ее необычной внешности, в которой прошлое как будто переплеталось с настоящим: ее лицо, обрамленное каштановыми волосами, напоминало лица дам эпохи Возрождения, как будто запечатленное кистью Боттичелли, в этом лице не было ни грани жеманства, оно было настоящее мне трудно подобрать здесь другое определение.
Диана ворвалась в мою жизнь своей сдержанной улыбкой Джоконды, а еще своей удивительной кожей. Ощущение кожи Я, наверное, слишком тактильный сенсорик, чувствующий мир больше кончиками пальцев, чем органами зрения и слуха. Может быть, я продвигаюсь по жизни на ощупь, и Диану тоже встретил в каком-то смысле на ощупь, как будто шел в кромешной темноте по длинному узкому коридору, придерживаясь за шершавую стену, и вдруг наткнулся на ее теплую нежную руку. Какая-то незаконченность, своего рода некоторая угловатость в фигуре придавала ей особое очарование. Даже после того, как она стала матерью, в ней сохранилось обаяние девичьего образа. А еще у Дианы была какая-то непостижимая дымка доверия и растерянности. Глаза ее напоминали мне глаза алжирских красавиц Ренуара. Диана была эклектична до невероятности, собрав в себе все нюансы эпох, но в этом она была и прекрасна, создавая для меня непостижимый, уникальный образ женской красоты.
Диана была моим спасением. Благодаря ей у меня были своя правда и свое оправдание моего существования. Я должен был доказать, что я лучший, не допустив разочарования любимой женщины. Диана придавала особый смыл всему и словно издавала запах запах весны. Да Да До встречи с ней я не различал запахов, не чувствовал их различий и тонкостей. Диана пахла весной, настоящей весной с набухшими почками, запахом пробуждающейся сирени и только что распустившейся мать-и-мачехи. У нее был особый, чуть терпковатый запах. У каждой женщины есть такой свой запах, который невозможно заглушить даже самыми сильными духами, и мы, мужчины, всегда его чувствуем. Может быть, я беру на себя слишком большую ответственность, отождествляя себя со всеми. Во всяком случае, мне так казалось. Мы часто гуляли в парке, и я любовался природой, в которой вершилась своя история, не выдуманная, а реальная. Подснежники сменялись незабудками, а незабудки иваном-да-марьей. Я держал Диану за руку и был счастлив.
Когда в десятом классе каждый задавался сложным вопросом выбора. Как правило, у многих это было промежуточным временем между свиданиями и какими-то посиделками, попросту говоря попойками, когда кто-то умудрялся достать дешевого вина или портвейна. Я не встречался с девушками и не пил. Поэтому был мало кому интересен. Не потому, что они меня не интересовали или я был геем. Нет. Я просто не встретил ту, которая бы пахла весной и слушала бы джаз.
Из всех институтов я как-то сразу выбрал физмат государственного университета. Это было абсолютно естественно.
Там было все необходимое. Физика и основы программирования, которые были мне интересны Иногда я забывал поесть, и мама приносила мне перекусить в комнату.
Я помню вступительный экзамен по физике. Когда невыспавшиеся ребята с заплывшими глазами и всклокоченными волосами тихо переминались с ноги на ногу. Ждали прихода комиссии. Я был так спокоен, что казался отстраненным, словно просто вышел погулять и неожиданно проходил мимо.
Парень, тебе, может, шпоры дать? Ты что-то совсем.
Рядом стоял невысокий молодой человек. Лицо все в веснушках.
Меня Сеней зовут. Он улыбнулся. На щеках проявились великолепные, невероятно обаятельные ямочки.
Марк, тихо ответил я. И протянул руку.
Ну, так что, дать тебе конспект? Я два года ходил на подготовительные. Сеня чувствовал себя взволнованным, но уверенным.
Как-нибудь справлюсь. Я снова улыбнулся. Мне было приятно, что незнакомый рыжий парень проявляет ко мне заботу и внимание.
Работа была закончена мною раньше. И я думал о какой-то ерунде, тянул время. Почему-то пропевал, именно пропевал про себя песни «Битлз».
Когда я вспоминаю свою уверенность, вернее, самоуверенность, то не могу поверить, что это был я. Хотя это касалось только физики и собственно университета. У меня была какая-то внутренняя уверенность в правильности своего выбора пути и в том, что я уникальный в своем роде.
Так было и с Дианой. Наверное, моя бабушка была права. И я просто обладал незаурядной интуицией. Когда я увидел и почувствовал множество других орбит внутри ее прекрасной оболочки.