И золотое имя Таня - Быков Александр Владимирович 4 стр.

 Ни в коем случае не надо ехать,  быстро ответил собеседник,  им нужны только шоу и рейтинги, уж если здесь нет понимания, то на телевидении не будет и тем более. Все это затеяно ради сенсации: Дербина будет утверждать, что поэт умер сам, а она ему только пальчиками горло поцарапала, оппоненты будут обличать ее и обзывать волчицей. Ничего не решат, только переругаются и еще больше народ запутают.

 Так я и не поехала,  отвечала Татьяна Ивановна,  сказала, что болею

В тот вечер она долго перебирала свой альбом, смотрела старые газетные вырезки. Вот оно, искомое фото: она с невысоким худеньким человекам в очках, Вячеславом Сергеевичем Белковым. Он был журналистом, критиком, но главное биографом Рубцова. Именно он в далеком 1991 году написал ей первое письмо с просьбой рассказать о знакомстве с поэтом. «Никогда бы не подумала, что это тоже будет история». Татьяна Ивановна открыла тетрадь и начала записывать. Оказалось, что память не подвела и как сейчас она помнит все детали их переписки и встреч с Белковым

Письмо из Вологды было неожиданным и очень расстроило адресата. Неизвестный Татьяне Ивановне журналист Вячеслав Белков спрашивал ее о знакомстве с Рубцовым. «Откуда он узнал? Столько времени прошло, и зачем все это, кому сейчас надо шевелить старое?» Татьяна Ивановна огорчилась не на шутку. У нее семья: муж, дети, мало ли что могут подумать, да и о чем писать? Ей казалось тогда, что все давно забыто и увлечение мальчиком Колей Рубцовым навсегда осталось в ее далекой юности. Кому нужны эти воспоминания? Страна в ужасном положении, людям надо думать о хлебе насущном, а не прошлое ворошить. Много чего тогда перевернула в мыслях, вспомнила одно, другое, а в итоге, когда села писать ответ, получился вежливый отказ. Журналист оказался настойчив, через какое-то время снова пришло письмо и снова вежливая просьба рассказать хотя бы в общих чертах о самом знакомстве с Рубцовым в Тотьме во время учебы. Татьяна Ивановна мучительно долго думала, о чем написать, так чтобы не обидеть семью и не навлечь на себя ненужные пересуды. Ее краткие заметки о Рубцове были опубликованы в газете в июле того же года.

Белков не оставляет Татьяну Ивановну в покое, он пишет, что воспоминания надо продолжать, что многие стихи поэта могут быть навеяны событиями далекой юности и только она может пролить свет на истоки поэтических образов. Да, она знала об этом, знала еще с 1969 года, когда через 15 лет после расставания случайно встретила в Вологде Рубцова. Тогда еще не было местечка Старый базар, потому что не было нового рынка. Вся площадь, примыкающая к бульвару, была занята торгующими из южных республик и полностью заставлена какими-то лавками, ларями, навесами. Посреди этого восточного базара кощунственно возвышались остовы двух обезглавленных церквей, превращенных в мясные павильоны. Чтобы обеспечить прямой проход, в алтарных частях бывших храмов были прорублены двери. Одним краем базар выходил на улицу Маяковского у здания пединститута, который в тот год она заканчивала, другим упирался в старый бульвар, березовую аллею, протянувшуюся от памятника Ленину до здания педучилища. Именно там, в полусотне метров от памятника, как раз напротив входа на рынок, и увидела Татьяна Решетова в июле 1969 года Николая Рубцова. Об этой встрече она спустя годы будет рассказывать неоднократно, но тогда, в 1991 году, она решила, что хватит воспоминаний, и сказала Белкову нет. Их переписка оборвалась.

Татьяна Ивановна снова разволновалась. Каждый раз, вспоминая последний разговор с поэтом, она невольно думала, почему же он оказался так жесток к ней в стихотворении, востребованном вскоре после их встречи и опубликованном в популярной тогда молодежной газете «Вологодский комсомолец».

Это было как раз накануне первого сентября 1969 года: она, как обычно, открыла «молодежку» и обнаружила в ней подборку стихов Рубцова. Прочла, расстроилась. Стихи вроде бы как и без имени, но она точно знает это про нее. «Письмо», «Ответ на письмо». Поэт вспоминал события после августа 1954 года, когда она уехала по распределению в Азербайджан:

Стихотворение датировано 1956 годом. Наверное, написано, когда она, Татьяна, еще работала в закавказской республике. А вот рядом еще одно, в продолжение:

Стихотворение датировано 1956 годом. Наверное, написано, когда она, Татьяна, еще работала в закавказской республике. А вот рядом еще одно, в продолжение:

«Какой обман он что, что-нибудь знает?»  Татьяна заметно нервничала. Ей не хотелось, чтобы некоторые факты из ее жизни того периода стали известны широкому кругу, тем более Рубцову. Концовка стихотворения показалась ей особенно обидной:

«Кого обманем?» Впрочем, кого предлагал обмануть Рубцов молодой замужней учительнице, было понятно. Их разговор тогда у рынка она помнила в мельчайших подробностях. Татьяна опаздывала на консультацию перед выпускными экзаменами и торопилась во второй корпус педагогического института, что на улице Мальцева Бежала бегом (а разве можно бежать шагом?) и вдруг увидела Рубцова. Он шел в компании какой-то неряшливо одетой женщины в зеленом пальто. Бросилось в глаза, что шли они не вместе, он был на полшага от нее, но это не мешало им о чем-то разговаривать. Татьяна вспомнила, что хотела было пробежать мимо, но, узнав Рубцова, оглянулась и невольно окликнула: «Коля!» Он обернулся, на мгновение застыл, словно оцепеневший, «сделался какой-то нездоровый,»  вспомнила свои ощущения Татьяна Ивановна. В тот момент она разглядела его очень хорошо. Плешина, черный мятый костюмчик, нервная дрожь в коленях: « По внешности понятно, что живется ему нелегко»,  сделала вывод Татьяна, и учительнице-аккуратистке сразу же вспомнились ровные проборы и стрелки на брюках другого Коли Рубцова из середины пятидесятых. Да, время меняет. Николай был растерян, она вспомнила, как он попросил хотя бы три-четыре минутки поговорить. «Я опаздываю на консультацию»,  возразила Татьяна. «Ну пожалуйста»,  почти умоляюще сказал он

То, что вместилось в эти короткие минуты, она запомнит навсегда. Николай говорил, что пишет стихи, что большинство стихов о их юности и почти все они о любви что много в этих стихах о ней, не прямо, но там, где образ Родины, березки и девушки,  о ней.

«Как мне понять, что именно эти стихи о нас?»  полюбопытствовала Татьяна. «Да ты их узнаешь»,  ответил поэт. На прощание он прочел несколько строк и еще сказал, что недавно ему дали квартиру на улице Яшина, приглашал в гости, сообщил, как позвонить, чтобы знать, что пришли не чужие. Вот и все, они пожелали друг другу успехов и, сказав «до свидания», разошлись по своим делам. Татьяна побежала по бульвару в сторону института, оглянулась на Рубцова, он прощально махнул рукой Такая история.

Какие-то люди потом в биографиях поэта будут сомневаться в ее случайности и вообще сомневаться, была ли она, эта встреча. А зачем ей сочинять? Что было, то было, ведь случались и еще мимолетные появления Рубцова в ее жизни, но она об этом никогда не писала, считала, что ни к чему. Вот, например: за пару лет до их разговора у базара они с подругой в ожидании парохода до Шуйского зашли перекусить в ресторан «Поплавок» (так звали дебаркадер на реке Вологде, переоборудованный под точку общепита, он и сейчас стоит на том месте, рядом с памятником Рубцову на пристани). Народу не было, они сели за столик, и вдруг в углу зала она увидела Николая. Он был пьян, на столе была бутылка, какая-то дешевая закуска, но взгляд поразил взгляд, тяжелый и угрюмый. Рубцов увидел ее и стал с силой двигать стаканом по столу. Татьяна испугалась, что Рубцов начнет шуметь, шепнула подруге, и девушки, так и не сделав заказ, убежали обратно на пристань.

Или еще, уже не помнит в котором году, где-то после 1963-го, ехала в Вологду на пароходе. Села на пристани в Шуйском, вдруг видит у трапа стоит Рубцов. Сухо поздоровалась а как же, были причины. Народу полно, села с вещами у машинного отделения. Рубцов несколько раз проходил мимо, но заговорить не решился. Уже потом она поймет, что он ехал из Никольского, наверное, на учебу в Москву. Была и еще у них одна встреча, но о ней никто не узнает, зачем ворошить прошлое.