Детектив Кёнинг. Женщина крепко, по-мужски пожала ему руку.
Здравствуй, Барбара. Маркус вынырнул из своих мыслей. Присаживайтесь, Кристофер, сказал он мнущемуся у дверей криминалисту. Хьюго, заканчивай пить кофе, иди сюда. Давайте ещё раз пройдёмся по тому, что у нас есть. Он посмотрел на Барбару.
Дженнифер Форс, женщина тридцати трёх лет. Смерть наступила между пятнадцатью тридцатью и шестнадцатью часами от обильной кровопотери, вызванной ранением в область шеи. Характерная рваность контура раны говорит о том, что удар был произведён слабо заточенным предметом. Удар, вероятно, нанесён левшой ростом между метром семьюдесятью и метром восьмьюдесятью. Никаких посторонних частиц, за исключением хлопковых волокон, в месте пореза не обнаружено. Длина пореза девятнадцать сантиметров. Средняя толщина пять миллиметров, но у верхней своей части он более широкий чуть меньше двух сантиметров. Смерть наступила в течение двадцати секунд. Это что касается ранения. Химический анализ не показал наличия в крови жертвы каких-либо посторонних веществ. Однако один момент показался мне странным. Мозг жертвы был насыщен кровью, в то время как во всём теле её практически не осталось. Более того, по какой-то причине эта кровь на момент вскрытия даже не начала сворачиваться
Как такое возможно? спросил Кристофер.
По не известной пока мне причине в этой крови наблюдалось аномально низкое содержание антигемофильного глобулина, что вдвойне странно, ведь умершая не страдала гемофилией. Втройне странно, что содержание данного белка в основной массе крови на полу было в пределах нормы. Однако не это самое необычное.
Что же ещё? усмехнулся Хьюго, хлюпая кофе.
Помимо этого задержавшаяся в мозге жертвы кровь была в значительной мере насыщена кислородом.
И что это может значить? спросил Маркус.
Да ни черта это не значит! ответил вместо Барбары Хьюго, звучно отпив ещё немного кофе. Гоняемся за призраком.
Барбара посмотрела на него ледяным взглядом. Головка шумящего напольного вентилятора повернулась к Хьюго, и тот передёрнулся от пробежавшего по спине потока воздуха.
Это может значить, что её перевернули вверх ногами и только после этого перерезали горло, пояснила она. Затем дождались, пока кровь из тела стечёт, подмешали к малой её части мощный антикоагулянт, следы которого я обнаружить не смогла, каким-то неведомым способом наполнили этой кровью мозг жертвы, закупорили сосуды и тогда уже спустили её на землю. Так тебе понятнее, что это значит? Это невозможно.
Хьюго сжал губы и отставил кофе.
Так или иначе, продолжала Барбара, имея даже такой незначительный запас кислорода, мозг жертвы мог функционировать некоторое время после того, как всё остальное тело уже было обескровлено.
Может ли это означать, что она могла двигаться? уточнил детектив.
Движения конвульсивного характера вполне вероятны.
А встать?
Барбара нахмурилась.
Не думаю. Нет, сказала она.
Однако положение тела говорит об обратном, подал голос Кристофер. Основная масса крови находилась в нескольких метрах от того места, где было обнаружено тело. Никаких следов перемещения. Полотенце, он извлёк из пластикового контейнера полиэтиленовый свёрток и положил его на стол, содержит только её отпечатки и отпечатки мальчика. Установили, чья кровь?
Она принадлежит Дженнифер Форс, ответила Барбара.
У меня было видение. Великан возле моего дома. Он мне не угрожает. Он Будто извиняется.
Мне всё ясно, пожал плечами Хьюго. Герберт запаниковал, попытался перенести тело, вспомнил о том, что убежал ребёнок, положил тело. А что касается полотенца Оно вообще могло всё время быть у неё в руках. А по поводу отпечатков на нём это вопрос к качеству работы ваших криминалистов. Я не удивлюсь, если это кто-то из них по глупости оставил его на столе. Да и не так уж и хорошо оно было сложено.
По твоим словам, всё, хоть и с натяжкой, но выглядит логично, покачал головой Маркус. Все согласны? Кристофер, а что с орудием убийства?
Мы проверили все предметы в доме. Обеденный стол был накрыт на трёх человек. Все столовые приборы взяты из одного набора три вилки и только два ножа. На кухне нами была найдена другая часть этого набора, в ней также находились три вилки и уже три ножа. Шестой нож мы найти не смогли. Исходя из предоставленных Барбарой данных и показаний мальчика, я могу с полной уверенностью сказать, что орудием убийства является тот самый нож. Вопрос только, где он сейчас?
Вот первый и главный пробел. Однако есть ещё два, сказал детектив. Второй пробел сам Герберт. Ты помнишь, Хьюго? Когда мы в тот день навестили его в больнице, врачи сказали нам, что его травмы могло вызвать простое падение. Ты по-прежнему придерживаешься этой точки зрения?
Ну да. Он погнался за Джейсоном, споткнулся, да пусть хоть на порожках, и ударился головой. Вот и всё.
Место падения Герберта нам известно точно, поправил его Кристофер, показывая фотографию. Он упал здесь, на бетоне, в полутора метрах от калитки.
Хьюго проигнорировал снимок и демонстративно развернулся на скрипучем стуле спиной к криминалисту.
На похоронах я подходил к нему и заметил одну занятную деталь, продолжал тем временем Маркус. Как и докладывали медики, у него две травмы. Одну из них, допустим, левосторонний перелом челюсти, вполне могло вызвать падение. Однако висок повреждён с правой стороны. Упасть сразу на обе стороны лица он никак не мог. Вот он и второй пробел. Вы видите какую-нибудь связь?
В кабинете повисла тишина.
Хьюго? Маркус взглянул на помощника. Ты уже понял, к чему я веду?
Не держи меня за идиота, отмахнулся Хьюго, поднёс ко рту пустой стакан и вернул его на место, но это полная чушь.
Как отметила Барбара, Дженнифер погибла от руки левши. Герберт правша. Мне кажется, все эти пробелы могло бы заполнить третье лицо. Тем более в последнем разговоре со мной Джейсон упоминал какие-то голоса. Есть вероятность, что убийство совершил вовсе не Герберт, а кто-то посторонний. Герберт попытался его остановить, получил одну из травм и лишь затем упал
Но мальчик ясно сказал, что убийца его отец! прервал детектива Хьюго.
Ты сам прекрасно слышал, насколько несвязно Джейсон рассказывает о том дне, а штатный психолог управления, который вчера сидел на этом самом стуле, пока ты зевал за компьютером, сказал, напомню, следующее: «Существует вероятность того, что некоторые события могут быть стёрты из его памяти в результате потрясения». К тому же сам мальчик говорил, что видел какого-то крупного мужчину возле дома. Наши ребята уже занимаются составлением фоторобота.
Хорошо, допустим, Герберта кто-то ударил. Но чем? спросил Хьюго.
Маркус вопросительно посмотрел на Кристофера.
Мы не работали в этом направлении, замялся тот. Не рассматривали возможность появления третьего человека и ещё одного орудия. Но в любом случае, мы сняли отпечатки со всех предметов в доме.
Хьюго презрительно хмыкнул и почесал щетину.
У тебя списки с собой? спросил Маркус. Кристофер передал ему внушительную стопку бумаг. Детектив разделил её на четыре приблизительно равные части между присутствующими. Ищем неизвестные отпечатки.
У меня ничего, спустя десять минут произнёс Кристофер, откладывая последний листок.
Пусто, сказал Маркус.
Ещё через некоторое время закончила Барбара:
Неизвестные отпечатки на силиконовых формочках для кексов и на компьютерной клавиатуре в комнате Джейсона. Маркус, но это абсурд, ты сам себя закапываешь ещё глубже.
Втроём они посмотрели на бормочущего Хьюго, который к тому моменту едва изучил половину бумаг.
Кофейник (Джейсон, Герберт, Дженнифер) Кастрюля красная, два литра (Герберт, Дженнифер) Ключница (Дженнифер), читал в случайном порядке Хьюго. Кактус (без отпечатков) Клюшка для гольфа 9 (Герберт, Джейсон, нет в базе). Мать твою, у меня клюшка!
Мы собирались играть в гольф.
С кем, Джейсон?
ОН, я, Лютер и Стенли.
14
Ужин, как и любой приём пищи в доме Трейдов, проходил в полной тишине. Телевизор, который в первые дни миссис Трейд по привычке включала, сейчас молчал в новостях то и дело упоминали о гибели моей мамы, и всякий раз, как это происходило, Анджела перещёлкивала канал, а сейчас и вовсе отключила телевизор от сети. Завести разговор не пытался никто из нас. Без аппетита стуча по тарелкам вилками и чиркая ножами, когда требовалось что-то отрезать, мы старались не думать ни о чём, кроме пищи, пытаясь таким образом заглушить мысли о своих утратах. Я пытался не думать о маме. Лютер об отце. Миссис Трейд о муже. Она с Лютером сидела у одной части стола, я напротив, у другой. Во главе не сидел никто. Раньше, должно быть, там сидел отец Лютера, но теперь место пустовало, и Анджела никак не могла к этому привыкнуть. Она не клала приборы для него, не ставила тарелки, как это могли бы делать какие-нибудь особенно чувствительные вдовы, не вздыхала, глядя на спинку его стула, и вообще никаким образом не показывала Лютеру своей тоски. Она была сильной женщиной и старалась стать для сына примером, ведь теперь их маленькая семья полностью легла на её хрупкие плечи, и демонстрировать слабость в её положении означало бы заставить Лютера чувствовать слабым и себя. Она стала в этом доме главной, однако пересаживаться на место Пола за обеденным столом не хотела. Со стороны могло показаться, будто она боится окончательно принять на себя обязанности главы семьи, однако я считал, что дело было не в этом. Сесть на место мужа, вынести мебель из его кабинета или избавиться от оборудования в его домашней лаборатории для Анджелы означало бы признать, что Пола больше нет. Несмотря на свою выдержку и желание научить сына стойкости, она всё же не могла этого сделать. Я всё это понимал. Быть может, раньше не смог бы понять, но теперь, с потерей родителей, мне стало ясно, что чувствует человек в подобной ситуации и какие мысли его посещают.