Илья Лапатин
Преследуя тень
Глава 1.
Воскресенье, 20 октября.
Настя Снеговая сидела на диване в своей небольшой двушке около метро «Белорусская» в Москве. Она была в старой толстовке с капюшоном, растянутой майке и домашних шортах. Она укуталась в плед, чтобы согреться. Холодный ветер, завывая, дул из открытого окна. На столике рядом стояла кружка с крепким чёрным чаем и лежал её мобильный.
В руках у Насти был планшет, она читала статью из англоязычного научного журнала. Её английский позволял ей понимать практически все, и только редкие специальные термины заставляли её открывать приложение-переводчик.
Статья была криминологическая и рассказывала о системе ценностей и этике профессиональных преступников. Настя читала её не из любопытства она была следователем Главного Следственного Управления Следственного Комитета России.
Насте было 29, она была самой младшей из следователей в своем управлении. Стройная, чуть выше среднего роста, с серо-зелеными глазами. Она всегда собирала черные волосы в пучок и не любила косметику (пустая трата денег, на её взгляд). Если у неё были свободные деньги, она тратила их на книги, технику или новые запчасти для своей потрепанной Kia Rio.
Когда у Насти зазвонил телефон, она читала такой абзац:
«Из вышеизложенного следует, что, характеризуя профессиональных преступников, следует говорить не об имморализме, а о наличии у них собственной моральной системы. Эта моральная система не только основана на жестком разделении свой/чужой, но и на отличной от общепринятой оценке правильности и неправильности действий. Например, в обычном обществе люди могут простить или не простить измену, в то время как в преступной среде она однозначно маркируется как нечто непростительное. Убийство же, с другой стороны»
Настя отложила планшет и взяла телефон. Это был её начальник Дмитрий Евгеньевич Мжельский.
Слушаю, произнесла она максимально ровным голосом, пытаясь не выдавать волнения.
Не мог начальник управления звонить ей на выходных без значимой причины. Что-то случилось не просто плохое, а плохое и срочное.
В Парке Горького произошло убийство, не здороваясь, начал Дмитрий Евгеньевич. По всем признакам похоже на заказное. Дело передадут нам, собирайся. Машину за тобой я уже отправил.
Настя очень любила свою работу, но меньше всего она хотела в свой редкий выходной вылезать из уютного теплого пледа, одеваться и ехать смотреть на труп. Особенно когда терпкий, приятно греющий чай был только заварен, статья прочитана только наполовину, а за окном пасмурно и ветрено.
Но что оставалось делать?
Собираюсь, сказала Настя и пошла в другую комнату одеваться, держа в руке телефон. Личность убитого уже установили?
Да. Балоев Давид Георгиевич, 85-го года рождения, генеральный директор «Владхимбио». Я созванивался со специалистами: скорее всего он связан с осетинской мафией.
Снеговая молча покачала головой. Только кавказских мафиозных разборок ей не хватало.
Она ответила:
Ну ладно, жду машину.
Она сделала глубокий вдох и сказала себе успокоиться.
«Надеюсь, хотя бы чай успею допить».
***
Почти одновременно на другом конце Москвы зазвонил телефон у хорошего знакомого Насти, майора полиции Влада Наумова.
«Медведь выходит на охоту душить собак!
Медведь выходит на охоту душить собак!», пропел телефон голосом Янки Дягилевой.
Это значило, что звонит Медведь.
Влад переложил в левую руку окровавленную монтировку, а правой достал из кармана телефон:
Алё.
Как и Дмитрий Евгеньевич, Медведь говорил коротко и безапелляционно:
Моего сына убили. Приезжай ко мне в «Аланию» через час.
Давида убили? переспросил Влад, не веря своим ушам. Он вспомнил, что у Медведя есть ещё один сын.
Хотя какая разница. Какой суицидник решится убить сына Георгия Балоева?
Да, Давида. Жду через час.
Влад осмотрел комнату двух своих помощников с пистолетами наготове, двух стоящих на коленях коммерсантов со связанными за спиной руками. Последние десять лет он совмещал службу в Московском Уголовном Розыске с работой на Медведя и неплохо преуспевал и там, и там.
Не обещаю, что буду вовремя. Работы много, сказал Влад.
Жду. Дело важное, ответил Медведь и повесил трубку.
Влад убрал телефон обратно в карман и задумчиво покачал монтировкой: вверх-вниз, вверх-вниз.
Ему было 38 лет. Высокий, мускулистый, с короткими светло-русыми волосами, всегда небритый. Из одежды признавал только свитера и джинсы, которые надевал даже на важные встречи. Он говорил рублеными, безэмоциональными фразами, словно за лишние слова в предложениях нужно было доплачивать.
Сейчас он был в замешательстве. Странно, что Давида больше нет. Ему нравился Медведь-младший.
«Ты нужен ему как опер», прозвучал в голове Влада его собственный голос отстраненно. «Убийцу найти».
Он решился отбросил монтировку в сторону и сказал помощникам:
Закончите здесь сами. Думаю, эти джентльмены уже поняли, почему платить надо вовремя. Если не получается звоните. Всегда можно договориться о рассрочке, мы люди понимающие. Только кидалами быть не надо. Усвоили?
Он взглянул на коммерсантов, те согласно закивали, как игрушечные собачки в автомобиле.
Влад усмехнулся сам себе зачем он сказал «джентльмены»?
***
Служебная машина довезла Настю неожиданно быстро (бывалый водитель грамотно объезжал пробки), но она успела найти в гугле много информации про убитого Давида Балоева и компанию «Владхимбио», которой он управлял.
Компания занималась производством химических удобрений и принадлежала отцу Давида Георгию Балоеву, бизнесмену с крайне широким спектром интересов. Помимо этой компании ему принадлежала компания «Автодорстройэкс», регулярно выигрывавшая тендеры на строительство автомобильных дорог, несколько ночных клубов в Москве и Владикавказе, элитный московский ресторан «Алания» и сеть аптек по всей Северной Осетии.
Георгий Балоев сидел в тюрьме, но это было очень давно на рубеже 70-ых и 80-ых. «Это была обоюдная драка, а не избиение, как некоторые говорят», рассказывал он в интервью североосетинскому телевидению, «Но я искренне сожалею об этом. Сейчас я другой человек»
«Ну-ну», подумала Настя, недоверчиво глядя в его маленькие хитрые глаза.
Помимо убитого Давида у Георгия Балоева были ещё два ребенка дочь Марианна (Настя удивилась вычурному имени) и сын Заур, оба младше Давида. Марианна управляла немецким филиалом (ого!) «Владхимбио» и жила в Мюнхене. Про Заура Настя в открытых источниках нашла только, что он был в молодежной сборной России по дзюдо.
Машина приехала.
На месте преступления Настю ждал не Дмитрий Евгеньевич, а следовательница местного отдела СК. Должно быть, она работала на месте преступления до выяснения, что убитый важная птица. Это была высокая, худая женщина 45 лет, крашеная блондинка.
Здравствуйте, я следователь Главного Следственного Управления Анастасия Снеговая, максимально приветливым тоном сказала Настя, Можете, пожалуйста, ввести меня в курс дела?
Блондинка посмотрела на неё изучающе, а потом её выражение лица сменилось на снисходительное. Настя сначала не поняла, но потом до неё дошло возраст.
Ты следователь ГСУ? Вот смех. Тебе сколько, девочка? 25?
Мне 29, ответила Настя. Я просто молодо выгляжу.
И кто у тебя со связями, маменька или папенька? Кто пропихнул тебя на самый верх? продолжала язвить местная следовательница.
Насте захотелось её ударить.
«Пусть смеется. Главное чтобы дело рассказала».
Вы тратите и моё, и своё время на бессмысленные разговоры, твёрдо сказала Снеговая. Давайте вы перестанете заниматься хернёй и поведете себя как профессионал, раз уж меня таким не считаете.
Блондинка приосанилась. Продолжила она уже совсем другим тоном:
Меня зовут Анна Сергеевна Костылева, я подполковник юстиции. Работаю тут с одиннадцати утра.
Было 16:30.
Труп обнаружила охрана убитого приблизительно в десять минут одиннадцатого. продолжала Анна Сергеевна. Сразу же вызвали полицию.
Была охрана? удивилась Настя.
Представь себе, была. Большие дяди, а иногда и тёти, ходят с охраной.
Хватит паясничать уже.
Извини. Охрана была, четыре человека. Привезли Давида в парк примерно в 9:45 утра. Прошли все места, где больше всего людей набережную, фонтаны и углубились в гущи парка, где никто в это время не гуляет. Там в 10 часов к нашему жмурику подошёл какой-то человек, с которым у него была встреча.
Что за человек?
Охранники говорят, без особых примет. Рост где-то метр восемьдесят пять, телосложение обычное, волосы закрыты шапкой, не разглядеть. Гладко выбритый, лицо непримечательное.
Во что одет?