«Так, Генка, мой мозг не знал радоваться или огорчаться такому более чем прямому намеку на близость, признайся, она тебе нравится!». Зачем то понюхав стакан из-под настойки, я торопливо оделся.
Стукнула входная дверь, ага! Халат запахнут более плотно, на голове замысловатый тюрбан из полотенца.
Метёт, глаза снегом забивает! Ух, спасибо тебе! Напарилась, намылась! Люблю вот так, с пылу, с жару и на морозец! Да ещё если в сугроб нырнуть! Только где он, сугроб? Сплошная наледь! А ты не пробовал, с пару, прямо с полка, да снегом растереться? Варвара порылась в рюкзаке достала какой-то сверток.
Я переоденусь, а ты принеси из колодца свеженькой водички.
У меня всегда свежая. Вот из скважины.
Насос новый купил, что ли? удивилась она, прежние хозяева больше пропивали своё и казённое имущество.
Нет, не покупал, тут два валялись в кладовой, так я перебрал. Только- то и осталось шланги подсоединить.
Рукастый ты, Генка, мужик! И полок у тебя в баньке новенький, и дрова по полочкам сложены. Куда наши бабы смотрят? Ой, захомутают они тебя! Да вот хоть я, она, подбоченившись с вызовом, уставилась на меня, чем тебе не жена?!
Ну, замялся я, ты хорошая хозяйка, вон какой стол приготовила, только я ещё от развода со своей первой женой не отошёл, где мне о женитьбе во второй раз думать?
Ладно, не горюй, пошутила я, на лицо Варвары, словно тучка набежала, дай водички.
Щелчок выключателя, и через несколько секунд в кружку ударила тугая струя воды.
Холодная, аж зубы ломит! гостья сдёрнула полотенце, тряхнула головой, и длинные волосы разметались по плечам. Пойду, переоденусь.
Занавеска слабо колыхалась, и мое воображение пыталось разглядеть контуры обнажённого женского тела. Не знаю, от таких мыслей или просто от желания, но моё тело словно налилось жизненной силой.
Занавеска, отделяющая радиостанцию от комнаты, скользнула в сторону и пропустила вперёд Варвару во всей красе сорокалетней женщины. Назови её в тот момент кто ни будь Варькой бандеровкой, ох и получил бы он у меня!
Легкое летнее платьице, перехваченное широким цветастым поясом, скрывало полноватую фигуру, а вот ножки бутылочкой, как любили говорить мы, вчерашние студенты, были соблазнительны и оставляли простор для фантазии.
Ты не удивляйся, она легонько поправила всё ещё влажные волосы, мне этот дом ох, как знаком! Мой первый муж тут был смотрителем метеостанции. А я, вроде как при нём, вторым номером. Так что тут мне каждая щелочка знакома.
Не знал о вашем муже. И где он теперь?
А кто его знает, Может в раю, а может в аду. Убили его в тайге, браконьеры и убили. Время было такое, лихое да воровское. Ну, она немного помолчала, давай не будем о грустном. Ты вот лучше скажи куда мой фен подевал?
Вот он, в тумбочке возле кровати. Я не знал, что твой муж работал на станции, неловко стал оправдываться я.
Интересно, зачем ты фен хранишь в тумбочке у кровати? она нагнулась, и лёгкое платье обрисовало крупные бедра и ложбинку меду ними. Я, с трудом сдержал вздох восхищения.
А я им постель прогреваю, перед тем, как лечь спать.
Сегодня он тебе не понадобится! моя бесцеремонная гостья действовала напористо.
Она воткнула вилку фена в розетку, и с сомнением покачав головой, оглянулась на меня:
Потянет? У нас вечно напряжения не хватало.
Всё нормально! Я даже утюг включаю.
Эх, бабы, бабы! Вот дуры! Такой мужчинка пропадает! она сушила волосы и одновременно рассматривала журнал наблюдений за уровнем воды, смотрю, когда большая вода пойдет. Дней пятнадцать у меня в запасе есть, можно расслабиться. А потом сутками на реке.
Встряхнула волосами, улыбнулась мне:
Давай пировать будем! Не так много приятных моментов выпадает, пусть хоть этот вечер будет замечательным.
Не стану вам рассказывать, как пили мы терпкое вино, вперемешку с коньяком, дурачились, кормя друг друга икрой, как скормили половину вкуснейшей рыбы Норкё и когда предложили ей вина то, моя умная собаченция, отвернулась от нас, вздохнула и отправилась в свой угол. Я, рассказывал анекдоты и смеялся вместе с Варварой, однако ловил себя на мысли, что нестерпимо горю желанием ощутить тепло её роскошной груди в своих ладонях. Она, зачерпнув ложечкой икру, отправила её в рот после небольшой рюмки вина. Одна икринка осталась на её губах. Словно, капелька росы, на яркоалой вишенке. Машинально я сделал жест, как бы убирая что-то с губ.
Что? Думаешь, поцелуй будет соленым? она придвинулась ко мне и сладкий от истомы и чуть соленый от икринки поцелуй замер на наших губах.
Словно вешняя вода своим половодьем сносит все вокруг, так и страсть захлестнула нас.
Уже утром, провожая Варвару, я долго, напрягая слух, ловил затихающий треск мотора её снегохода. Развернувшись к притихшей лайке, усмехнувшись, произнес:
Давай, Норка, направляйся к дому. Никто за нас наши дела не переделает!
Первым делом взял я в руки бутылочку Варькиной настоечки. Оставила она мне немного, силы она и вправду придаёт. Кто в тайге промышляет, тот всегда при себе её держит. Там есть с десяток корешков травок, бодрят хоть сутки напролет работай. Берег я эту настоечку, знал настанет час, ох как пригодится!
А пригодилась через недельку. Напрасно я ждал Варвару в следующую субботу.
Не приехала
Дороги развезло, и почти грунтовая дорога к моему домику превратилась местами в колею, изредка разбавленную лужами. Но, к моему удивлению, видавший виды УАЗик, спокойно двигался вперед словно пароход, разрезая колесами воду.
Это потом, мне сказали, что дорогу к моему домику сделали «хитрой». Почти два года сапёры мостили камнем колею, да еще сверху засыпали щебёнкой. Тяжелая техника без помех подходила к берегу, и на многие километры морская акватория оказывалась под прицелами ракет. А кажется, дорога, как и все дороги края, разбитая донельзя, да непроходимая даже для вездеходов.
Что-то я отвлёкся от темы! Так вот погнала меня в посёлок не только нужда, кончились кое-какие продукты, а скорее всего эхо той встречи с Варварой.
Уже на пороге магазина, я знал все деревенские новости. Вызвали мою Варьку бандеровку на учёбу в центр. И продлится та учёба ровно две недели.
Почему её так прозвали? Да все из-за фамилии мужа Дорожко. Был он родом откуда-то из-под Житомира. Так вот, на эту украинскую фамилию наслоился неуступчивый, а порой откровенно непримиримый к браконьерам нрав Варвары.
Немного приунывший возвращался я к машине, как меня окликнули по имени и отчеству.
Я оглянулся на зов, и не без труда узнал Надежду. При первой нашей встрече она показалась мне худенькой коротышкой. Сейчас ко мне спешила довольно статная женщина.
Геннадий Васильевич! Что ж вы так? Сами обещали зайти, как будете у нас в поселке, и не зашли, сходу она попеняла мне.
Так не получилось как-то, стал оправдываться я, дела заели, то да сё.
Нехорошо получается! Меня баба Нюра все спрашивает, где вы?
Передайте ей привет от меня, скажите всё хорошо, работает, дела, заботы.
Ой, у нас только и разговоров о вас! Её подружки, как соберутся, так и давай языки чесать! И добрый вы, и щедрый, и не пьющий!
А откуда им известно, что я не пьющий? изумился я.
Так вы всего одну бутылку коньяка и две вина в магазине купили! И это почти на две недели! Да наши мужики такую малость за один раз выпьют и не поморщатся! Конечно, не пьющий!
Так я эти бутылки и не открывал даже! Думал, когда с бани, рюмочку для настроения выпить.
Конечно, вы там один, да один, тоскливо, небось?
Почему один? мне показалось, что в глазах Надежды промелькнул испуг, у меня лайка.
С лайкой не поговоришь. А вот у меня весело! Бабе Нюре не хочется свой домишко топить, так она к нам перебралась. Как мои сорванцы надоедят ей, она домой. Надежда коротко рассмеялась, а на завтра снова к нам. Да мне не так много хлопот с ней, а детишки под приглядом.
Так что же вы их в детский сад не отдадите?
Какой детский сад? Младшенькая уже в первый класс пошла. Ой, заболтала я вас! Идёмте к нам! Время обеда, у меня борщ вкусный наварен, ватрушек напекла, идёмте! Баба Нюра будет рада!
Что-то мне подсказывало, что отказаться нельзя.
Хорошо! Борща я не ел почти год, да и от ватрушек не откажусь. Только сначала в магазин. Не с пустыми же руками к вам в гости идти!
Ой, сказали тоже! Да вам за нашим столом всегда будет самое почётное место!
В магазине две женщины, чуть ли не раскланялись со мной.
Продавщица, подмигнув Надежде, быстро отпустила нам и конфеты, и сок. С улыбкой протянула бутылку вина, которую мы всем миром выбирали, чтобы угодить бабе Нюре.
Выходя, я услышал за своей спиной:
Везёт, Надьке! Такого мужика отхватила! И при деньгах, и щедрый, и не пьющий!
Да! Не то, что наши алкаши! Привалило бабёнке счастье!
На щеках Надежды заиграл слабый румянец смущения.