Очень неприятный момент. Нет ничего более унизительного, чем стоять с протянутой рукой, когда твой жест игнорируют. Довольно глупо продолжать так стоять, но еще хуже убрать руку. Поэтому он решил ждать, когда мистер Хоби ответит на его рукопожатие. Неожиданно тот пошевелился, оттолкнулся от стола левой рукой и вытащил правую, чтобы поздороваться со Стоуном. Только это была не рука, а металлический крюк, который торчал из манжета. Не искусственная рука или сложный протез, а самый обычный крюк в форме заглавной буквы J, сделанный из сверкающей нержавеющей стали и отполированный до блеска. Стоун собрался было его пожать, но тут же убрал руку и замер на месте. По здоровой стороне лица мистера Хоби промелькнула мягкая улыбка, словно его совсем не обидело поведение Стоуна.
Меня называют Крюк Хоби, сказал он и сел со строгим выражением на лице, подняв свой крюк вверх, словно экспонат для изучения.
Стоун сглотнул и попытался успокоиться. На мгновение у него мелькнула мысль предложить для рукопожатия левую руку. Он знал, что некоторые люди так поступают. У его дяди был удар, и последние десять лет своей жизни он всегда протягивал левую руку для рукопожатия.
Присаживайтесь, предложил Крюк Хоби.
Стоун с благодарностью кивнул и, сделав несколько шагов назад, уселся на край дивана. Он оказался боком к столу, но радовался уже тому, что можно чем-то заняться. Хоби посмотрел на него и положил руку на стол. Крюк ударил о деревянную поверхность с глухим металлическим стуком.
Вы хотите взять взаймы, сказал Хоби.
Обожженная сторона его лица не двигалась, она была толстой и жесткой, как спина крокодила. Внутри у Стоуна все сжалось, и он посмотрел на кофейный столик. Затем кивнул и принялся разглаживать брюки на коленях. Снова кивнул и попытался вспомнить свой план действий.
Мне нужно залатать дыры, сказал он. Шесть недель, один миллион сто тысяч долларов.
Банк? спросил Хоби.
Стоун уставился в пол. Столешница была из стекла, а под ней лежал ковер с великолепным узором. Стоун с умным видом пожал плечами, словно хотел вместить в этот простой жест целых сто пунктов тайной стратегии бизнесмена, имеющего дело с человеком, которого он даже подумать не может оскорбить предположением, будто тот о них не знает.
Я предпочитаю к ним не обращаться, сказал он. Разумеется, у нас есть заемное соглашение, но я получил выгодный процент на основании того, что это фиксированная сумма и фиксированный срок, без дополнительных условий. Надеюсь, вы понимаете, что мне не хочется нарушать нашу договоренность из-за такой небольшой суммы.
Хоби пошевелил правой рукой, и крюк заскрежетал по дереву.
Все это ерунда, мистер Стоун, тихо сказал он.
Стоун ничего не ответил, он прислушивался к скрежету крюка.
Вы служили? спросил его Хоби.
Что, простите?
В армии были? Во Вьетнаме?
Стоун с трудом сглотнул. Вот откуда ожоги и крюк.
Нет, сказал он. У меня была отсрочка из-за колледжа. Я очень хотел туда попасть, разумеется, но к тому моменту, когда я получил диплом, война закончилась.
Хоби едва заметно кивнул.
Я там был, сообщил он. И один из уроков, которые я там получил, заключается в важности сбора сведений. Я применяю его в своем бизнесе.
В темном офисе повисло молчание. Стоун кивнул, повернул голову и посмотрел на край стола. Изменил свой первоначальный план.
Ладно, сказал он. Надеюсь, вы не станете винить меня за то, что я попытался сделать вид, будто у нас все не так уж плохо.
Вы практически по уши в дерьме, сказал Хоби. На самом деле вы платите своему банку самый высокий процент, и новый заем вам ни за что не дадут. Однако вы неплохо справляетесь, пытаясь выбраться из ситуации, в которой оказались. Вам это почти удалось.
Почти, согласился с ним Стоун. Нам нужно шесть недель и один миллион сто тысяч долларов.
Как и все люди, я специализируюсь на определенных делах, проговорил Хоби. На делах вроде вашего. Когда у солидных предприятий возникают временные и ограниченные проблемы дефицита. Проблемы, которые не могут решить банки, потому что они специализируются в других областях, иными словами, лишены воображения и отличаются невероятной тупостью.
Он снова пошевелил крюком, и тот заскрежетал по поверхности дубового стола.
У меня вполне разумные цены, продолжал он. Я не ростовщик. Речь не идет о ста процентах. Думаю, я смогу одолжить вам требуемую сумму под шесть процентов на шесть недель.
Как и все люди, я специализируюсь на определенных делах, проговорил Хоби. На делах вроде вашего. Когда у солидных предприятий возникают временные и ограниченные проблемы дефицита. Проблемы, которые не могут решить банки, потому что они специализируются в других областях, иными словами, лишены воображения и отличаются невероятной тупостью.
Он снова пошевелил крюком, и тот заскрежетал по поверхности дубового стола.
У меня вполне разумные цены, продолжал он. Я не ростовщик. Речь не идет о ста процентах. Думаю, я смогу одолжить вам требуемую сумму под шесть процентов на шесть недель.
Стоун снова провел ладонями по коленям брюк. Шесть процентов на шесть недель? Сколько это в год? Почти пятьдесят два. Он возьмет один миллион сто тысяч сейчас, а через шесть недель полностью его вернет плюс шестьдесят шесть тысяч долларов. Одиннадцать тысяч в неделю. Да, не ростовщические условия. Однако близко к тому. Но по крайней мере, Хоби не отказал в займе.
А как насчет гарантий? спросил Стоун.
Я возьму акциями, ответил Хоби.
Стоун заставил себя поднять голову и посмотреть на него. Видимо, это своего рода проверка? Он с трудом сглотнул и решил, что сейчас, когда дело уже почти сделано, нужно быть честным.
Акции ничего не стоят, тихо проговорил он.
Хоби кивнул своей ужасной головой, как будто ответ Стоуна доставил ему удовольствие.
Сейчас не стоят, сказал он. Но ведь скоро положение изменится, не так ли?
Только после того, как ваш риск закончится, ответил Стоун. Таков парадокс. Акции поднимутся в цене, когда я верну вам долг и ситуация стабилизируется.
Вот тогда я и получу прибыль, сказал Хоби. Я ведь не говорю о временной передаче акций. Я намерен получить и сохранить ваши акции.
Сохранить? переспросил Стоун, который не смог скрыть удивление.
Пятьдесят два процента прибыли и еще акции в подарок?
Я всегда так поступаю, пояснил Хоби. Отнесите это на счет моей сентиментальности. Мне нравится владеть частью бизнеса, которому я помогаю. Многие с радостью соглашаются на такое условие.
Стоун сглотнул, отвернулся, задумался над вариантами, которые у него имелись. Пожал плечами.
Хорошо, сказал он. Думаю, мы договоримся.
Хоби открыл левый ящик стола и достал оттуда печатный бланк, который подтолкнул в сторону Стоуна.
Я подготовил договор, сказал он.
Стоун дотянулся со своего дивана и взял бумагу. Это было соглашение о займе в один миллион сто тысяч долларов на шесть недель под шесть процентов и стандартный договор о передаче пакета акций. Пакета, который недавно стоил миллион долларов и, возможно, будет стоить столько же в ближайшем времени. Стоун удивленно заморгал.
Иначе никак нельзя, заявил Хоби. Я же говорил вам, что специализируюсь на делах, подобных вашему. А правда состоит в том, что вы больше нигде ничего не получите.
Хоби сидел в шести футах от него за своим столом, но у Стоуна вдруг возникло ощущение, будто он оказался рядом с ним на диване, его ужасное лицо находится всего в нескольких дюймах от его собственного лица, а сверкающий крюк вгрызается в его внутренности. Он кивнул, сделав едва заметное движение головой, и стал искать в пиджаке свою толстую перьевую ручку «Монблан». Затем наклонился и поставил в двух местах свою подпись, ощущая под бумагой холодную стеклянную поверхность кофейного столика. Хоби не сводил с него глаз.
Полагаю, вы хотите, чтобы деньги поступили на ваш операционный счет? спросил он. Чтобы их не видели другие банки?
Стоун кивнул словно в забытьи.
Это было бы очень хорошо, сказал он.
Хоби сделал у себя пометку.
Они поступят на ваш счет через час.
Спасибо, сказал Стоун, чувствуя, что так будет правильно.
Вот теперь я действительно рискую, заметил Хоби. Шесть недель, и никаких реальных гарантий. Очень неприятное чувство.
Проблем не будет, сказал Стоун, глядя в пол.
Хоби кивнул:
Уверен, что не будет.
Он наклонился вперед и нажал на кнопку интеркома, которая находилась перед ним. Стоун услышал, как в приемной едва слышно прозвучал сигнал.
Досье Стоуна, пожалуйста, сказал Хоби в микрофон.
На мгновение воцарилась тишина, затем дверь открылась, и к столу Хоби подошел секретарь. Он наклонился и положил перед Хоби тонкую зеленую папку, которую держал в руках. После этого вышел и тихо прикрыл за собой дверь. Хоби при помощи крюка подтолкнул папку к краю стола.