над Русью воскресшей будет.
И мы его снова встретим,
воскресшие в миг весны.
Мы выйдем встречать героя,
Он станет Хранителем света,
Пусть тьма отступит внезапно,
Пусть белые розы цветут,
И песня звучит над миром,
И он, заслонясь от ветра,
Останется нынче с нами,
Сражаться он будет тут
Явление поэта
И были снежны облака,
И были призрачны дороги,
Когда с поэмою в руках
Он появился на пороге.
На этом свете или том,
Я этого пока не знала,
Пил кофе и играл с котом,
Смотрел хоккей, шутил устало.
И в голосе его жила
Немая боль и страшный холод,
Луна в безбрежности плыла,
И был печален дивный голос.
Но что случилось, он хмелел,
Хотя вина давно нет в доме,
Он резко встал и посмотрел,
На этот мир и что-то вспомнил.
И растворился, до двери.
Не дотянувшись, и в тумане.
Желтели снова фонари,
И мир иллюзий в бездну манит.
Как трудно мне остаться тут.
Куда-то уходить, смеяться.
Хотя бы несколько минут
Но снова без него остаться.
Снова на даче
Тоска скользит по листьям облепихи,
Мой сон печален, дом мой пуст и нем,
И только кот разморенный и тихий,
Ждет ночи и измаялся совсем.
На старой даче только тени бродят,
А люди растворились за чертой,
Цветы в каком-то странном хороводе,
И зной палит и вянет мир чужой.
И вдруг гроза, откуда? Не понятно
Обрушилась и не дает вздохнуть,
Не лица, только призрачные пятна
И за черту так просто заглянуть
Мир стал иным, все катится к закату
И только у последней той черты
Мне больше силы, воли мне не хватит,
Но проступаешь из тумана ты.
Живой ли? Кот шипит, ожил бродяга
И дождь слепой мир пробудил от сна.
Да, нам нужна и сила и отвага,
Но заплутала в этот час она.
И только кот разморенный и тихий,
Ждет ночи и измаялся совсем.
Тоска скользит по листьям облепихи,
Мой сон печален, дом мой пуст и нем,
Полет души в бесконечности
Душа не терпит суеты,
Ей так мила покоя прелесть,
Леса, заросшие пруды,
И песни, что давно отпелись
И в лабиринтах грез она
Живет, не ведая печали.
Всегда спокойна и вольна
В тумане лунными ночами.
Ей солнца жар едва ль понять,
Ее пугают снова грозы,
Как хочется тебя обнять,
И радости немые слезы
И тишина июльских снов,
Нас только духи окружают,
И Берегини средь холмов,
Как бабочки во тьме летают.
Туда уносится душа,
От суеты, страстей, смятенья,
Она жива и хороша,
Лишь в тишине ее паренье
Мы ощущаем как полет,
И поднимается все выше,
Тогда и дышит, и живет,
И ангелов так ясно слыши
Цикл Моцарт и Сальери
Явление Поэта
Горящий поезд. И с младенцем мать
Уходит от палящего огня.
Он должен жить и должен он писать.
Он защитит от Воланда меня.
Его уже узнали силы зла.
Сальери мстит, но Мастер там спасен.
Ну что ж игра за жизнь его пошла.
Архангел видел и пожар и сон.
Там нет друзей, там недруги кругом,
Поэзии давно закончен век.
Мы нынче в измерении ином.
Так низок, так ничтожен человек.
.И только он, спасенный из огня,
Он смотрит в небо, а не в бездну вновь.
Он оправдает, знаю там меня,
Хотя над миром вечна эта ночь.
Мне надо научить его любить,
Страну и мир и женщину и свет,
Величие природы, радость битв,
И музыку тех сфер триумф побед.
Когда все в бездну смотрят, позабыв
О небесах, сияющих вдали,
Получит Моцарт силу звездных крыльев.
И запоет о вере и любви
Обманщик спал и видел странный сон,
Там Мастер и поэт. Блестит луна
И встрепенулся слишком поздно он,
Четвертого апреля и весна?
Какой там год? Тринадцатый, как знать.
А вдруг теперь Архангел победил?
Но он не мог же Моцарта проспать.
Тот мир его уже похоронил.
Санта Ирина
Семь лет, семь бед и семь открытий
Минуло с рокового дня,
Но все поэмы и событья
Не оставляют здесь меня.
По строчкам, будто по тропинкам,
Иду и вижу за чертой
Ее улыбки и слезинки,
И каждый миг, как вечный бой.
Покой с апреля и не снился,
Он оставался за чертой,
Стихии пятой конкурс длился,
Сражение с вечной маятой.
Он прав, все только начиналось,
И не закончится пока
Она над книгою склонялась
И растворялась там, в веках.
Он с высоты смотрел с улыбкой,
На тишь библиотек вдали,
Отважная по почве зыбкой,
Ирина шла. Ее любви
И нежности на всех хватило,
Все пело, все летело ввысь.
И траур ветром уносило,
И продолжалась песнь и жизнь.
И пусть порою нам печально,
Но та печаль была светла.
Укутанная вечной тайной,
Семь лет любила и жила
Она сегодня всех прекрасней,
И Маргариты нет такой,
И не позволит жить нам праздно,
И только снится нам покой
Явление Ирины
Ни строчки, ни звука, ни жеста, ни взгляда
Лишь крылья разлуки, и недруги рядом.
Вражда не утихла, а дружба забыта,
И все же парит над толпой Маргарита.
Ее оставляют и лень, и сомнения,
Осталось над этой землею парение,
И медленный вальс, и чудесные строки,
И голос средь тучи и родной и далекий.
О, ей ли не знать все, что было, что будет,
Легко утонуть в суматохе тех будней,
И все же маячит вдали бригантина,
А там капитан и веселый и сильный.
И Санта Ирина над пропастью с ними,
Она не предаст и она не покинет,
Ей просто придется средь нас задержаться,
В стихии поэзии не растеряться.
Рычат и беснуются волны стихии,
К Парнасу несутся упрямо другие,
И только она в той бескрайности моря,
Стремится к нему, со стихией поспорив.
И только она не желает сдаваться,
И сможет на гребне волны удержаться.
И в этой безбрежности яркой звездою
Вести нас к вершинам легко за собою
Жена поэта
Жена, любовница и муза,
Там места не было другим,
И лишь от этого союза
Рождался вдохновенный гимн.
То гимн домашнему уюту,
Куда всегда неслась душа,
Поэт и представлял-то смутно,
Как без нее он мог дышать.
И было пусто, было страшно,
В уютной комнате в тиши,
Он был лишь с ней таким домашним,
В ее объятия спешил.
И все, что после написалось,
Что проявилось и сбылось
Там, на страницах книг осталось,
Другим там места не нашлось,
Она любила и парила,
И берегла уют и свет.
И эта радостная сила
Дарила нам в тот миг поэта.
Мы все восторженно молчали
Пред этой нежностью любви,
И забывали все печали,
Надежда грезила вдали.
И на Тверской и на Ордынке,
На сломе судеб и эпох,
В том побеждая поединке,
Лишь он сберечь легенду смог
Для нас, и счастье излучая,
Писал как жил, и видел свет,
Она, жена, там расцветая,
Была виновницей побед
Она была, мечтой, салютом,,
Там места не нашлось другим,
Когда домашнею уюту,
Он пел свой вдохновенный гимн
Ирина Демиургу
И если через сотни лет,
Придет отряд раскапывать наш город,
То я хотел бы, чтоб меня нашли
Оставшимся навек в твоих объятьях
И. Бродский
В твоих объятьях через сотню лет
Меня найдут, раскапывая город,
И мы опять увидим этот свет,
И я услышу снова дивный голос.
Как будто бы заснули на заре,
И вот теперь пришлось нам пробудиться,
Когда фонарь последний догорел.
Я знаю, что уже не разлучиться,
В твоих объятьях и никто другой
Не будет ревновать, лишь мы с тобою
Получим в дар ту вечную любовь,
Ту страсть и нежность, что зовут судьбой.
Тогда нам будет нечего делить,
Никто не уведет тебя, я знаю.
И лишь звезда нас сможет осветить
У бездны ада или двери рая,
Ночь сменит день и снова будет тьма,
Но так же крепко тело обнимая,
Я вдруг пойму, что целый мир-тюрьма,
И лишь в твоих объятьях оживая,
Мы в чистом поле рядом, вместе вновь,
Сам Велес к нам опять спешит на встречу,
И остается в душах лишь любовь.
Когда погаснут звезды, словно свечи.
И мы опять увидим этот свет,
И я услышу снова этот голос.
В твоих объятьях через сотню лет
Меня найдут, раскапывая город
Я слушаю симфонию дождя