Лиза мысленно поставила галочку. Такой же вопрос был в ее списке, составленном редакцией журнала.
Потому что она ужасна, пожал плечами мистер Хёст. Люди не должны ее видеть.
И вы отвалили такую сумму за ужасную картину?! явно сгоряча, необдуманно спросил широкоплечий мужчина. Тот самый, который порывался уступить Лизе свое место.
Да, коротко ответил Хёст.
По залу разнесся разочарованный вздох сразу нескольких человек. Лиза посмотрела на реакцию задавшего вопрос. Мужчину она видела сзади и чуть сбоку, но рассмотреть гримасу разочарования смогла и с такого ракурса. Вообще ей показалось, что у нее есть какое-то странное преимущество. Сидевшие в креслах могли видеть только своих соседей. Она же, пусть и с неудобной точки, могла наблюдать за всеми. Непонятно только зачем.
Долго висела тишина. Каждый надеялся, что вопрос задаст кто-то другой. Мистер Хёст чуть подтянул рукав пиджака и кинул взгляд на часы. Лиза задумалась. А всем ли тут платят за ответы на вопросы? Складывалось ощущение, что да. А если так, то какую сумму? Те же пять тысяч? Судя по всему, каждый хотел получить ответы на те вопросы, которые есть в списке, на халяву. Не тратя на это свою единственную возможность. Никто не знал, какие вопросы в чужих списках. Какая-то сложная игра, в которой наверняка есть выигрышная стратегия, но какая? Еще и время поджимает, никто не может точно отследить минуту без часов.
Первой не выдержала блондинка:
Почему вы купили картину еще до того, как она была закончена?
Я купил эту работу, когда Сархан еще даже не начал работу над ней, уточнил мистер Хёст. Я по одному только словесному описанию понял, что это шедевр. Мне не нужно было дожидаться окончания работы.
Шедевр, подумала Лиза. Но минуту назад он сказал, что она ужасна. Как это вообще соотносится? Висела тишина. Очевидно, все хотели задать тот же вопрос, что крутился в голове у Лизы, но так же очевидно, что он не был ни у кого в списке, подготовленном редакцией. Жадность боролась с любопытством. Лиза прикинула. Два вопроса из ее списка уже задали. Это десять тысяч. Плюс десять за то, что она вообще приехала. Неплохо вообще-то.
Вы сказали, что она ужасна, но также сказали, что это шедевр, прервала тишину Лиза.
Именно, подтвердил Хёст. Так в чем ваш вопрос?
Как она называется? неожиданно для себя самой спросила она.
«Равнодушие».
Снова повисла тишина. Четыре вопроса задано. Лиза окинула взглядом присутствовавших. Считают деньги и прикидывают, как бы заработать побольше, судя по лицам. Тишина затянулась. Хёст снова посмотрел на часы. В этот раз он не отрывал от них взгляда. Судя по всему, до конца минуты оставались считаные секунды.
Почему вы решили показать картину и позвали именно нас? сдалась брюнетка в замысловатой шляпе.
На который из двух вопросов отвечать? уточнил Хёст.
Девушка задумалась. Первый вопрос явно из списка, причем он есть в списке у многих, а второй действительно волнует собравшихся.
Выберите первый, посоветовал мужчина с волосами, зачесанными на лысину.
Сама разберусь! грубо отмахнулась девушка.
Лиза вдруг подумала, что если бы они действовали сообща, то могли бы составить семь вопросов таким образом, чтобы они были в каждом списке. Тридцать пять тысяч. Но раньше это в голову как-то не приходило. Чего уж теперь.
Почему вы позвали именно нас? спросила брюнетка.
Лиза внимательно посмотрела на девушку. Возникло ощущение, что она спросила это просто назло. Чтобы не дать лысому заработать лишнюю пятерку. И ее вдруг осенило. Игра еще сложнее. Скорее всего, не всем платят одинаковую сумму за ответы. В идеале нужно было составить список с учетом пересечения вопросов и их цены, а потом набранную сумму поделить на всех. Запахло какой-то теорией заговора. Казалось, что сам Хёст и организовал это «предложение» от СМИ. Просто чтобы зачем-то пробудить алчность в своих гостях.
Потому что этого хотел Сархан, тем временем ответил хозяин особняка. Дело в том, что все вы сыграли определенную роль в его жизни и непосредственно связаны с этой работой.
Лиза нахмурилась. Она точно не знала человека с таким именем. Но ведь это мог быть и псевдоним!
Кто-то из вас издевался над ним в школе.
Лиза заметила, как вздрогнул широкоплечий мужчина, как он принялся задумчиво массировать подбородок, закрывая рот рукой. Мистер Хёст продолжал:
Кто-то был его преподавателем в художественной академии.
Неловко заерзала пожилая женщина.
Лиза не сразу сложила все факты. Картина отвратительна, сам художник хотел, чтобы эти люди ее увидели, называется она «Равнодушие» Ситуация вдруг стала какой-то очень личной. Все перевернулось с ног на голову.
Кто-то взял в долг и не вернул эти деньги. Кто-то был его придирчивым шефом
Хозяин продолжал, но Лиза отвлеклась. Она буквально чувствовала, как зал наполняется тревогой, злостью и неуверенностью.
В кого-то он был влюблен, закончил Хёст. Следующий вопрос.
Лиза посмотрела на двух мужчин. Остались только они лысый и коротко стриженный. Мужчины переглянулись. Лиза видела отсюда лицо только одного из них, и ей показалось, что в его глазах блеснул азарт.
Тишина. Мистер Хёст в очередной раз опустил взгляд на часы. Мужчины молчали. Лысый демонстративно принял расслабленную позу. Закинул ногу на ногу, откинулся на спинку кресла. Коротко стриженный зевнул и расставил ноги пошире. При этом один нервно постукивал пальцем по подлокотнику, а другой подергивал ногой. Время шло. Напряжение нарастало, но уступать никто не хотел.
Ну, раз вопросов больше нет подытожил хозяин особняка, оторвав взгляд от часов.
По залу пронесся разочарованный стон. Мужчины презрительно переглянулись. Лиза покачала головой. Ребячество.
Мистер Хёст, тяжело опираясь на трость, встал со своего места. Один из лакеев тихо и быстро унес кресло хозяина в соседнюю комнату через приоткрывшуюся буквально на секунду дверь. Мистер Хёст доковылял до того места, где раньше стоял лакей, и, оказавшись сбоку от штор, достал из кармана небольшой черный пульт.
Что ж, пришло время увидеть самую загадочную работу Сархана и узнать, как вы все с ней связаны.
Хозяин особняка нарочито медленно поднял пульт. Воздух буквально звенел от наполнявших его эмоций. Мистер Хёст нажал на кнопку. Шторы мгновенно разлетелись в стороны, обнажив зеркало.
Некоторое время все присутствовавшие тупо смотрели на свое отражение.
Какая-то идиотская шутка, с явным облегчением протянул широкоплечий мужчина.
Если это должно было что-то значить, высокомерно хихикнула блондинка, то я не знаю что.
По залу растеклось липкое, истерическое облегчение. Такое, наверное, испытывает преступник, лишь чудом избежавший разоблачения. Кто-то посмеивался, кто-то перешучивался с соседями. Первым догадался коротко стриженный.
Нас что, сфотографировали?
Повеселевшие гости мгновенно напряглись и посмотрели на мистера Хёста. Казалось, все мигом угодили в яму. Хозяин особняка улыбнулся и снова нажал какую-то кнопку на пульте. Зеркало стало прозрачным. Лиза никогда не видела столько фотоаппаратов в одном месте. Одни, судя по всему, были сфокусированы на конкретных гостях, а другие снимали общий план.
Я не давал своего согласия на фотосъемку! взвился мужчина с волосами, зачесанными на лысину.
Гости подхватили его негодование. Загомонили. Закипала злоба. Кем бы ни был художник, он явно знал толк в перформансах. Он буквально катал всех гостей на безумных американских горках чувств.
Мистер Хёст поднял руку, призывая к тишине. Это сработало.
Вы сможете в законном порядке разобрать все ваши претензии с моими юристами.
Но вы говорили, что это картина! зачем-то выпалил широкоплечий. Прозвучало жалко.
Нет, не говорил, возразил хозяин особняка.
Лиза мысленно кивнула. Везде фигурировало слово «работа».
Давайте уже посмотрим, что получилось!
На этот раз зеркало потемнело, превратившись в экран. На нем появилась огромная фотография.
Лиза хмыкнула. Вот почему Хёст купил работу еще до того, как она была сделана. Идея и вправду неплоха, особенно для эксцентричного пожилого богача. На фото, конечно, гости. Буквально минуту назад. Ровно в тот момент, когда мистер Хёст нажал на кнопку. Почти в тот же момент, как ткань разлетелась в стороны, открывая предполагаемую картину. Каждый ожидал увидеть полотно, на котором он выставлен в весьма неприглядном свете. Ни у кого не было причин предполагать, что он будет изображен в позитивном ключе. Да может, никто и не вспомнил художника, но каждый предположил, как могли бы складываться его отношения с этим человеком, пусть и абстрактным. Кто-то издевался над ним в школе, кто-то едва не загубил его талант и так далее. И все знали, что картина ужасна, со слов самого мистера Хёста. Хуже того, не все еще отошли от странной игры, затеянной хозяином особняка. Минуту назад люди, снедаемые алчностью, боролись за свои интересы. Это тоже наложило отпечаток. Мистер Хёст не соврал: работа действительно шедевр и в то же время она ужасна.