Его крики долго-долго не смолкали. И ещё дольше они будут жить воспоминаниями в моих ушах. А перед глазами продолжат вертеться изображения паники, омерзения и страха с его эластичного лица, которые он испытывал, глядя на меня и на всё то, что я с ним делаю. Делаю, зная, как заставить его всегда находиться в сознании, не умерев от разрыва сердца, не упав в обморок от потери крови и не потерять сознание от болевого предела. Зная, как заставить его чувствовать всё, что я хочу, что б он чувствовал.
Его жертвы были явно довольны таким исходом. Теперь пусть они охраняют мой покой. У меня нет ненависти к людям, однако же, надо соблюдать давние правила и не шататься ночами по землям кладбищ. И уж тем более обряды и церемонии должны проводить знающие в них каждую деталь мастера и жрецы, а не какие-то дилетанты-самоучки.
Среди людей есть достойные. И колдуны, и творцы, и даже поэты! Как, например прекрасный Эдвард Пикман Дерби. Пусть стихнет звон колоколов. Настанет поздний вечер. Пусть безмятежность ваших снов не тронет человече. И пусть ночной сгустится мрак, прогнав закат отсюда. Здесь я брожу. И день мой враг, а тьма моя подруга
Поворот ключа
Я лорд Эскан, верещал мальчишеский голосок, Рыцарь лучезарного света, первый паладин Его Величества короля-солнца Ротшильда!
Родгара, громким шёпотом подсказывала привязанная сплетённой верёвкой к древесному стволу девочка, Вчера играли так.
Натянута эта верёвка была несильно, кое-как связанна хлипким узлом где-то там, на противоположной стороне дерева, практически её не сдавливала и не мешала в движении. Конечно же, она могла бы просто присесть, выскочив прочь или приподнять ту руками, чтобы вылезти. Но правила и сюжет игры требовали изображать беспомощную пленницу.
Оставалось только вздыхать, прислоняясь уймой тонких косичек к старой тёмной коре, и снисходительно взирать, как её «спаситель» не помнит даже, за чью честь сражается и кому из королей, придуманных ими же в таких своих игрищах, как бы прислуживает.
Короля Родгара! поправился в своей пафосной речи с её слов светловолосый мальчуган, чуть выпятив нижнюю губу и сдувая лезшую в глаза непослушную чёлку.
Детские ручки в спадавших рукавах крестьянской белой рубахи задирали к небу резной деревянный меч, причём не просто парочку перекрещенных маленьких дощечек, с какими обычно играли деревенские ребятишки, а настоящую резную работу мастера-столяра Войтега, отца мальчика.
Тебе не пройти мою защиту, изображал едкий старческий хрип другой мальчуган, сжимая перекошенную извилистую палку с себя ростом, судя по всему, изображающую колдовской могущественный посох.
Ветер забавно поигрывал с длинным хвостиком каштановых волос, оставленным позади, хотя в анфас его причёска казалась довольно коротким прямым пробором, аккуратно в чёлке расчёсанным на обе стороны. Как мог, он изображал пленителя несчастной, которую явились освобождать.
Мне, нет, оставив меч только в правой, протянул светловолосый Эскан левую ладонь вперёд, расставив пальцы, будто бы упираясь в невидимую капсулу плотного барьера, и обречённо опустил голову, взмахнув своими густыми волосами, Но вот моему зачарованному в драконьей крови и выкованному из серебра горных эльфов мечу да! швырнул он тот, как копьё, угодив не шибко заострённым кончиком в живот зелёного жилета своего оппонента, чуть выше синего с медным рисунком узла пояса.
А-а-а, нет как скрючивая пальцы, выронив посох, высовывая язык, и сгибаясь пополам, хрипел второй мальчишка, изображая гибель своего персонажа.
О, дочь Редгара! подобрав свой деревянный клинок, Эскан намеривался разрубить им «оковы» рыбацкой верёвки, дабы спасти «принцессу».
Родгара, снова поправила она его, закатив свои цвета мускатного ореха глаза к причёске-косичке в виде сплетённого венка, окаймлявшей девичий лоб и обращаясь сзади во множество более маленьких кос.
Я погубил это исчадье преисподней и всех его демонов! Теперь, ты свободна! гордо заявлял мальчуган.
Да, наконец-то! вылезла из-под верёвки пленница, В смысле, я так рада, сэр Эскан, что вы, наконец-то, прибыли в эту тёмную пещеру из столицы!
Да, ха-ха, гордо улыбнулся тот, выпячивая грудь и запуская пальцы в свои волосы, дабы поправить их, Это было непросто, но
Гаргамеш! Домой! Ужинать! откуда-то снизу раздался визгливый и тонкий женский голос.
Тихо шипящий парнишка, изображавший колдуна, аж вздрогнул, вскочил с земли, отряхиваясь от листьев, веточек, травинок и прочего мусора. Поправил пальцами тёмно-синюю, в тон своего пояса, ленту, стягивающую волосы на затылке в хвост и промчался мимо остальных двоих своих друзей, быстро топая ножками.
Мне пора, пока Эскан, пока Мирра! махал он им рукой, спеша на зов матери.
Блин, если его зовут, то мне тоже пора, томно засопел на выдохе светловласый мальчишка, Мама сказала, когда Гарг домой, тогда и мне.
Вот те раз, расстроилась Мирра, Я думала, мы ещё поиграем, взглянула она не на собеседника, а с холма на вид красивого заката над далёким хвойным лесом и рекой, что подходила к их поселению весьма близко.
Зарево было кроваво-алым, стремясь к багровым оттенкам, растворявшимся в фиолетовую окраску вечереющего неба, всё ещё пронизанного последними золотистыми лучами. Ещё немного и начнёт по-настоящему темнеть. Играть на холме в сумерках было куда интереснее, как ребятишкам всегда казалось, можно было увидеть лесные блуждающие огоньки вылезших из-под своих укрытий светлячков, можно было рассказать страшные истории, поиграть в нападение вампира, в конце концов, просто посидеть на массивных ветвях многовекового дуба, которому между собой дали прозвище «Старина Джек», как обозначение места для встречи в случае необходимости.
Но сегодня мальчишки уходили пораньше, что не могло не сказаться на настроении Мирры. Без них, совсем одной, играть уже было как-то не интересно. Но и сделать с этим она ничего не могла. Прошли уже те деньки, когда она была способна уговорить кого-то из них ослушаться старших, нарушить те или иные правила и запреты: отправиться в лес по ту сторону речки или явиться за полночь, загулявшись на улице. Повторять свои полученные за то наказания те теперь не желали и знали, что с такой озорной девчонкой лучше держать ухо востро.
Не сегодня, вздохнул тот, тоже опустив глаза, но не спеша покидать её общество, словно ему хотелось до последнего мгновения здесь задержаться.
Тупая традиция, после ужина сразу укладывать спать, фыркнула девочка на нравы местных взрослых, Сами ещё сидят за столом, горланят, или во дворе на лавочке, почему мы не можем тоже пол ночи ещё гулять?
Да уж, тебя не загоняют, ты у нас та ещё «ночная фурия», смеялся Эскан.
Просто уже почти год после переезда, а всё равно не понимаю местные нравы, вздохнула та.
Старший брат Гарга гуляет с девицами семьи Мофет после захода солнца, мы тоже сможем, надо только подрасти, заверял тот.
Ох, скорее бы! Может, завтра подольше получится, пожала девочка плечами в своём фиолетовом сарафане с розовым декором цветов и белыми тонкими узорами традиционных орнаментов.
Да! Поиграем в защиту от упырей, наберём осиновых палок, сделаем кресты, я чеснок стащу, Гарг ещё что-нибудь, пообещал Эскан.
Отлично, можно будет побегать прямо возле кладбища, улыбнулась Мирра.
Ой, завтра ж банный день, загонят париться, потом надолго не выпустят, вспомнил тот, Может послезавтра? В поле пособираем маки и медуницу, венок тебе сделаем. Чертополох твой любимый вот-вот зацветёт! И я обязательно выучу имя этого короля, пообещал он, Надо ж ещё схватку с драконом сыграть, штурм замка, глянул он снизу вверх на могучий дуб, которому предстояла роль не то первого, не то второго в этом списке, Рыцарский турнир или смертельные бои на арене, перечислял он, задумавшись о планах и фантазиях.
Может, лучше придумаем ему имя попроще? усмехнулась та.
Да, можно. Гарг сыграет мага или рыцаря, убившего короля, а я буду наследным новым принцем идти по его следу, кивнул Эскан.
А я кем буду? Его помощница? Твоя спутница? Цыганка-гадалка, попавшаяся в пути? покружилась она в своём сарафанчике, Может, вообще, я убью короля, а не Гаргамеш?
Точно! Будешь ведьмой чёрной розы, повелительницей воронов, с оружием из чистейшего обсидиана! фантазировал её приятель.
Лук свой возьму, кивнула на это Мирра, вспоминая про игрушечный и где-то висящий в её комнате.
А в конце мы тебя поймаем и сожжём! с уверенностью заявил Эскан.
Хей! Что так сразу-то?! нахмурилась его подруга.
Ну, не по-настоящему же. А что, ты хочешь, чтобы зло победило? Взялась играть злодейку, изволь корчиться вон, как Гаргамеш, указан он рукой туда, где недавно тот корчился, изображая предсмертные муки, а сейчас валялась лишь палка, его отброшенный «посох».