Уже определились? вкрадчивым голосом спросил их работник ресторана.
Герман замешкался. Он даже не додумался открыть меню.
Эм писатель задумался. А давайте лучшее блюдо вашего шефа. Мне и моей прекрасной спутнице.
Отличный выбор, кивнул официант. Что-нибудь из напитков?
Тут надо подумать Герман повернулся к девушке. Ника? Какие будут предложения?
Девушка старательно пыталась не смотреть на официанта. Казалось, что ей как будто бы не по себе рядом с ним.
Может быть какого-нибудь вина? нервно улыбнулась Ника, отвечая писателю.
Отлично! одобрительно кивнул Герман. Давайте нам бутылку хорошего красного вина из ваших запасов.
Будет исполнено, господа, кивнул официант, записав всё в свой небольшой блокнот. А пока вы ждёте специально для вас, наша музыкальная группа исполнит пару своих песен.
В паре метров от их столика вспыхнул луч света, выхвативший из кромешной тьмы небольшую сцену, на которой собралась скромная группа. За барабанами восседал крупный лысый мужчина в полицейской форме, с гитарой в руках застыл плюгавый мужичок в коричневом пиджаке, до боли похожий на того агента по недвижимости, продавшего недавно Герману дом, за контрабас отвечал толстяк в дорогом костюме. Но больше всего писателя поразила фигура возле микрофона. Это была худенькая девчушка лет двенадцати с длинными русыми волосами, одетая в простенькое белое платье. Первыми вступили барабаны, начав отбивать легкий джазовый ритм, следом подключился контрабас и гитара. Мелодия была медленной и немного грустной, но исполнялась она весьма неплохо. Вскоре вступила юная певица, затянув печальным голосом одну единственную фразу «Зачем ты бросил меня?» Вероятно, песня была про какую-то несчастную любовь. Не самый лучший вариант для свидания, но выбирать особо не приходилось.
Неплохое тут место, улыбаясь повернулся к своей спутнице Герман. Правда?
По щекам Ники катились слёзы. Она неотрывно смотрела на девочку в центре сцены.
Что случилось? встревоженно спросил писатель.
Девушка вздрогнула, взглянула на него и потянулась к своей сумочке чтобы достать оттуда небольшой белоснежный платок.
Всё хорошо, ответила Ника, вытирая потекшую тушь со своих щёк. Просто воспоминания нахлынули
Ты же помнишь, что я всегда готов тебя выслушать?
Помню, кивнула Ника. И я это очень ценю, правда.
Теперь она старалась не смотреть и в сторону сцены тоже.
Так о чём ты хотел меня спросить, когда позвал сюда? спросила его Ника, заглядывая ему в глаза.
Я тут подумал замялся писатель. Ты мне нравишься. Я никогда прежде не испытывал подобных чувств И Я даже не знаю с чего начать И чем продолжить он виновато улыбнулся девушке.
Всё в порядке, Ника положила свою тонкую ладонь на его руку. Ты мне тоже нравишься. И я даже не могла и подумать, что со мной случиться нечто подобное. Точнее, я не ожидала, что ты такой замечательный и интересный мужчина. Читать твои книги это одно, но вот узнать тебя лично
Ты не представляешь, как я рад это слышать, ответил ей Герман. Но я всё равно не знаю с чего мне начать
Мы вроде пока никуда не собираемся, улыбнулась ему Ника. Так что у тебя ещё есть время всё придумать.
Не смотря на улыбку девушки, в её глазах Герман заметил глубокую печаль. Что-то происходило, что-то неуловимое, незаметное для самого писателя.
Девочка у микрофона продолжала напевать одну и ту же фразу с разными интонациями
Ваш заказ, раздался голос официанта, вновь незаметно возникшего рядом с из столиком.
На столе перед писателем и его спутницей возникли тарелки на которых лежало по паре больших бутербродов с колбасой и сыром.
Приятного вечера, произнёс своим вкрадчивым голосом официант и растворился в окружающей их столик темноте.
Герман удивленно смотрел на свою тарелку, пытаясь понять, что это за странная шутка. Он ведь вроде ясно помнил, что заказывал лучшее блюдо от шеф-повара этого ресторана.
Я произнёс писатель, поднимая глаза на Нику. Девушка как ни в чём ни бывало уже уплетала свои бутерброды.
Что? удивленно спросила она его. Что-то не так?
Нет, покачал головой Герман. Просто какое-то странное блюдо
Да, не особо изысканное, кивнула Ника, откусывая от своего бутерброда очередной кусок. Но есть можно.
Герман отодвинул от себя тарелку. Есть ему почему-то расхотелось.
Ника, я хотел тебя спросить
Она подняла на него свои большие глаза.
Даже не знаю, как это сказать, чтобы тебя не шокировать снова замялся Герман. Ты не хотела бы уехать со мной?..
Ника застыла. В этот же момент группа на сцене прекратила играть, заставив вопрос Германа повиснуть в тишине.
Я понимаю, как это звучит, продолжил писатель уже более уверенно. Но ты правда мне очень нравишься, и я хотел бы узнать тебя получше. Согласен, это звучит банально, но я ничего не могу с собой поделать. Последнее время я думаю только о тебе.
Ника положил свой недоеденный бутерброд обратно на тарелку и аккуратно вытерла губы.
Я не могу печально ответила девушка. Я очень хочу, правда Но прости Я не могу
Со сцены вновь полилась музыка. Мелодия немного изменилась, став ещё более печальной. Теперь юная певица у микрофона затянула другую песню, так же состоявшую из одной единственной фразы «Где ты?» Герману эта композиция даже показалась отдаленно знакомой
Хорошо, хорошо кивнул писатель. Только скажи почему? Ведь ты же сама сказала, что хочешь
Это сложно объяснить Ника опустила взгляд.
Герман почувствовал на своём плече чью-то руку.
Эй, приятель, раздался вкрадчивый голос официанта. Это оказалась его рука. Ты будешь её уже трахать или нет? Время-то не резиновое
Следом за этим он смёл со стола всё что там было.
Давай, дорогуша, теперь он уже обращался к Нике. Залезай, принимай рабочую позу. Надо отрабатывать своё пропитание сама понимаешь.
Девушка послушно поднялась со своего места и улеглась на стол, задрав подол своего платья и раздвинув ноги перед Германом.
Что происходит? возмутился писатель.
Давай доставай своё дрочило и действуй, спокойно ответил официант с бородкой. У этой мадам ещё сегодня забот полон рот. Причём в прямом смысле!
После последних слов он мерзко расхохотался. Что-то в его смехе было неуловимо знакомо писателю
Я не знаю, чего вы добиваетесь и что здесь происходит, но мы уходим! поднимаясь со своего места сказал Герман. Пойдём, Ника.
Ситуация была странной, настолько странной, что писатель начал осознавать, что на самом деле происходит
Ника осталась неподвижно лежать на столе с раздвинутыми ногами и задранным подолом платья, демонстрируя своё белое кружевное бельё. Девушка даже и не думала подниматься.
Ника? удивленно произнёс Герман.
Я же сказала тебе, что не могу ответила девушка.
Думал всё будет так просто, да, приятель? усмехнулся официант. Либо трахай её сейчас, либо проваливай, но ты всё равно должен заплатить. Так что я бы на твоём месте уже бы приступал к делу.
«Сон», мелькнуло в голове у Германа. «Это снова чёртов сон!»
К чёрту тебя! рявкнул на официанта Герман. Давай, Ника, пошли отсюда.
Он взял её за руку и потянул к себе, заставив девушку всё-таки подняться.
Лучше делай, что они говорят, шепнула она ему на ухо. Так будет лучше для всех
Не так быстро, приятель, спокойно произнес официант. Это шалава принадлежит мне, и она никуда не пойдёт. Так что у тебя есть всего два варианта либо трахайся и плати, либо сваливай, но всё равно плати. Цена вопроса будет одинаковой в любом случае.
Не спорь с ним, прижавшись к Герману, шепнула Ника. Мы уже делали это раньше. Давай просто представим, что его нет рядом
Ну уж нет, сказал он, отстраняясь от девушки. Так дело не пойдёт. Я не потерплю такого отношения к тебе. Ты не чья-то собственность!
Меня мало волнуют твои моральные заморочки, хмыкнул официант. Если у тебя не встал, то мог бы так об этом сразу и сказать. Нечего было тут изображать благородного рыцаря на белом коне. Спрашиваю в последний раз ты будешь её трахать или нет?
Герман проигнорировал его вопрос.
Мы уходим, уверенным тоном произнёс писатель.
Он аккуратно взял Нику за талию и подтянул девушку к себе, снимая её со стола. После этого Герман взявшись с ней за руки направился на поиски выхода.
Ты совершаешь большую ошибку тихо сказала Ника. Он всё равно найдёт меня
Герман промолчал. Он уверенно шагал вперёд, в темноту, не имея ни малейшего представления, что ему теперь делать. Их столик моментально пропал из виду, стоило им только отойти на пару метров. Вместе с ним пропала и сцена с тем странным музыкальным квартетом, оставляя писателя и девушку в кромешной тьме. Однако Герман ощущал тепло ладони Ники в своей руке и большего ему сейчас было и не нужно.