Икра заморская баклажанная. Эпизод Второй - Бадди Фазуллин 2 стр.

 А это слово что означает?

 «Вери-вери АXXXYЕТЬ!» [16]

18 октября, 17:30

Профессор заметно нервничает, поглядывая на часы: полчаса уже в пробке стоим. И хоть мы на стареньком, но всё же Крузере, справа по клумбам всё равно не уйти: движение-то левостороннее! А вместо клумб глубокие бетонные канавы. Короче, как обречённо пролепетали два громилы в толчее на китайском рынке: «Застряли мы тут нах». Усугубил ситуацию и мальчик в форме, который «рулил» на перекрёстке ситуацию. Вот и разрулил вконец. В общем, с милицейскими кадрами везде одинаково. А Профессор наш уже совсем не измене:

 Да что случилось-то, Отец? Ты же по жизни танзаниец: поле-поле. Куда когти-то?

Оказалось просто как день: как только он в очередной раз на Плато Трезвости взбирается, его «клинить» спереди начинает. И «стрелка» у него, оказывается, забита в отеле с девчушками с вахты: Дженни, Лорой и Кэнди. Пока нас селили, те улыбались и хохотали над каждой шуткой Профессора. Особенно Дженни. Она классический образчик Хохотушки Заливистой, Заразительной («Cocotuhus Zarazus»). Даже когда в монотонном бубнении Профессора нам не различим смысл, после её ответного звонкого смеха понимаешь: «Братишка лажу гнать не станет натурально смешно» [17]. И начинаешь смеяться вместе. Заливисто. Заразительно. Заразно.

И вот этот самый заразный герой-любовник уже успел пригласить девчонок к нашему шалашу: в кафешку после работы. А рабочий день их уже заканчивается, а мы до сих пор в пробке. И тут мы, конечно, устроили Профессору десяток крайне неприятных минут, а проще обструкцию:

 Ты чего же это, Василий Алибабаевич, падла эдакая, без нас же нас поженить собрался [18]?

 Я же думал, что вы, само собой, жаждете новых встреч с Прекрасными. Я же для вас, придурки, стараюсь карликов безногих [19]. Мне-то самому ничего не надо

(Это он красиво загнул)

 Ах ты, альтруист наш, трять! Значит, для нас ты, Мистер Либидо, вокруг Жени тарантеллу вытанцовывал с коленцами вприсядку? Ты лучше на Баобаба нашего Песочного взгляни и скажи: он чего-то ещё по жизни хочет, вообще?

Ну и в том же духе. Благо, пробка как-то стала рассасываться. Решили продолжить увлекательную дискуссию с переходом на личности уже за «трэс рюмкас».

18 октября, 19:30

Дженни, Лора и Кэнди. Такие они разные. Я обозвал их условно: «масайка», «нубийка» и «мавританка».

Женя высокая и очень худощавая, даже измождённая. Профессорский идеал, если можно, имея ввиду его зашкаливающее, льющее из всех щелей либидо, говорить о каких-либо предпочтениях. Ведь у него: «Зда есть, значит, красавица!»

Лорик «булочка сдобная» с щёчками, которые, если бы не тёмный цвет кожи, назвал бы розовыми. Очень застенчивая и чересчур даже серьёзная и не по годам сосредоточенная в свои 17 лет (как, опять малолетка?).

Ну и Кэнди Карамелька то есть такая большенькая, в общем, девочка Леденец пятипудовый, из разряда «а всех покажите» [20].

Пока Профессор Пржевальский «исключительно ради нас» обхаживал Женю (громкий заливистый смех откуда-то из недр его цепких лапищ), мы решили долго не засиживаться. Во-первых, завтра начинаем ПОКОРЕНИЕ: шутки прочь, такие мы настоящие Взбиранцы и Скаколазы! Да и с обещанной в кафе живой музыкой нас прокатили. Правда, по дороге всё же попали на живую музыку: в окне кирки увидели репетицию церковного хора, чуть под окнами не застряли: «Аллилуйя, братия и се́стры!»

Но в кафе от этого живой музыки больше не стало. Ни для братьев, ни для сестёр. Зато вазунгов «very very аxxxyеть». А там где много вазунгов-Ё, на их сладкий мёд слетаются и «пчёлки». Лорик шепчет участливо:

 Вот с той будь, пожалуйста, осторожней: она «prostitute & thief». [21]

(И ты меня поженить решила?)

 Да я и сам вижу, как от неё животные вредные опасно отскакивают в нашу сторону.

Не знаю, кто дезориентировал, но сроду Лоре не 17 (уф), а все 20 (уффф)! И ребёнку уже два годика. И чую, опять началась песня про «веримат». Уже достаёт. Нет, всё! Баста, карапузики:

 У меня, кстати, тоже дочка есть. И жена. Рубикон!

А бедный Джимми оттиснут от остальной братии центнерами уже растекающейся патокой Карамельки. Она:

 Чего он не в настроении: не разговаривает, не смеётся?

 А это он в тебя такой влюбленный. Дар речи потерял. Стеснительный просто.

 Чего это вы про меня шепчетесь?  Джимми включается.

 Да, сказали, что голова у тебя разболелась

Но за дальнейшей реакцией Кэнди стало прикольно наблюдать.

Девчонки скоро разбежались по домам, как Профессор Женю за руки не обжимал и не ухахатывал. Да и нам пора. На выходе из кафе в спину несётся:

 Чупа-чупа!

 Ну чего ещё?

Это метрдотель в масайской ливрее что-то этим заклинанием до нас донести пытается. Вразумить, на недопитое пиво указывая. Далее такой диалог, дословно:

 «Боттл» что ли? [22]

 О, ботл-ботл!

 Так бы и сказал «ботл-ботл», а то «чупа-чупа» какая-то.

Пустые бутылки в Африке предмет сакральный, даже мистический. Не знаю, что уж они с ними делают (сдают что ли?), но отношение к ним трепетнейшее! Ждёт ещё пара историй впереди.

А нас завтра ждёт Гора: отсортировав манатки на хранение и Восхождение, мы мирно смежаем глазки. А Профессору после всех его рукообжиманий с Женей в его одиноком номере ещё всю ночь одному маяться. На такой огромной и непростительно одинокой кровати.

Первый день Восхождения

19 октября, 07:00

Утреннее чистое небо, а между домами Гора показалась. Конечно, мы давай улюлюкать и судорожно на фоне фотографироваться. Как никак, первая встреча с Килиманджаро! Килиманджаро?! А вот хрен там: не Кили это, а Меру, которая всего каких-то 4567 метров. Мы же ещё в Аруше. А до Моши, городишки, примостившегося у Той-Что-Надо-Горы, ещё километров 60 на нашем лендлизовском Крузере трястись. Но на точке «G», то есть у ворот Machame Gate мы появляемся почти вовремя, около десяти. Во всяком случае, мы из туристов первые. Мы на месте, но ни Криса, ни обещанной бригады носильщиков нет.

(Старый маразматик Павлов третьи штаны уделал)

Пока дожидаемся этого угорелого Криса, в двух словах о Горе и предстоящих страстях: город Моши уже возвышается над уровнем Мирового Океана на 900 метров (так, одна команда туристов со своими носильщиками уже собралась и выдвинулась по маршруту), а ворота в парк и того выше 1800 метров (ещё одна команда отправилась на покорение). Предстоит нам провести в Национальном Парке Килиманджаро (ещё одни ушли) шесть дней: четыре вверх и два вниз. На каждого из нас положено два носильщика (которых до сих пор нет), и на каждых двух из нас один гид. Всего на шестерых нас выходит аж 15 человек сопровождения (которых как не было, так и нет).

«15 человек на рюкзак мертвеца» [23]

Из-за высокой смертности носильщиков, они же портеры, на каждой остановке есть весовая: не более 20 кило в одни портерские руки (15 наших и 5 личных). Но руками они не пользуются, всё на голове носят. Итак, всё шматьё, еду и палатки на портеров. С собой только штурмовые рюкзаки с самым необходимым, что может пригодиться в переходе между стоянками: вода, сменка, аптечка и нехитрая закусь в виде ланч-бокса. А гиды типа «смотрящих», чтобы мы не разбежались или, ещё чего, сдуру не передохли. Поле-поле, акуна матата!

(Всё, похоже, ждать больше некого: даже команда москвичей, прибывших на ворота последними, собралась и уже утопала наверх)

Наконец-то: показались и наши крисы-гиды-портеры-бесплатные-палатки! Где их два с половиной часа носило? (Как мне нравится их танзанийское «сорри» [25].) Вот только портеры наши все какие-то неухоженные и шевелятся едва-едва, словно сонные мухи. В смысле поле-поле. (Кто-нибудь уберёт от уха этого сиплого климактерического старикашку Павлова?) А мы за эти два с лишним часа уже успели на другие команды вдоволь налюбоваться: «Те по пять вчера были очень большие» [26] Почему чужие портеры все бодрячком, а нам досталось, что осталось? И почему гид у нас всего один вместо положенных трёх? Стран-н-но

 А всех покажите

 Вы просто этих в деле не видели арррлы! Вы деньги-то давайте-давайте. Поле-поле, акуна матата!

(Всё, умер старик Павлов, захлебнулся сарказмом, живот от смеха порвал в клочья. Некому больше на «паузу» жать)